Читать книгу "Добрый друг Декстер - Джеффри Линдсей"

Добрый сержант одарил меня тяжелым взглядом, будто я лично загнал машину в пруд и перевернул ее на спину.

— Значит, ты их потерял… — усмехнулся Доукс, что в принципе было несправедливо.

— Да, оказалось, что после того, как мы очутились под водой вверх колесами, следить за ними стало труднее, чем можно было предположить. Следующий раз попытайся это повторить, а мы будем стоять и жаловаться.

Доукс, посмотрев на меня, издал легкий рык и склонился над Деборой.

— Ты ранена?

— Ключица, — ответила она. — Перелом.

Шок проходил, и Дебора, сражаясь с болью, кусала губы и прерывисто дышала. Я надеялся, что у врачей отыщется более действенное средство унять боль.

Доукс злобно покосился на меня. Дебора схватила сержанта действующей рукой за плечо и прошептала:

— Доукс, найди его.

Сержант промолчал, наблюдая, как она скрипит зубами, борясь с очередным приступом боли.

— Давай сюда, — сказал один врач, жилистый молодой мужчина с прической «ирокез».

Вскоре он и его более пожилой и толстый партнер провезли медицинскую каталку через проделанный нашей машиной разрыв в цепном ограждении. Доукс хотел подняться, чтобы дать им дорогу, но Дебора с неожиданной силой потянула его за руку.

— Найди его! — повторила она.

Доукс кивнул, что было для нее вполне достаточно. Дебора отпустила его руку, и он поднялся, освобождая место для врачей. Те быстро провели предварительный осмотр, переложили сестру на каталку, привели каталку в верхнее положение и покатили к «скорой помощи». Я смотрел им вслед, задавая себе вопросы: «Что случилось с нашим дорогим другом в белом микроавтобусе? Как далеко он смог укатить на лопнувшей шине?» Скорее всего он, вместо того чтобы позвонить в Американскую автомобильную ассоциацию с просьбой сменить шину, предпочел сменить транспортное средство. Весьма вероятно, что где-то поблизости мы найдем брошенный микроавтобус и услышим о какой-то пропавшей машине.

Повинуясь внезапному импульсу и проявляя исключительную душевную щедрость, я двинулся к сержанту Доуксу, желая поделиться с ним своими соображениями. Но не успел я сделать и двух шагов, как услышал шум. Повернувшись, чтобы взглянуть на источник шума, я увидел, что по направлению к нам мчится какой-то толстый человек средних лет. Из одежды на нем были только трусы-боксеры. Брюхо свисало над резинкой трусов и болталось при каждом шаге. Ясно, что мужчина не часто практиковался в беге. Он сильно усложнял пробежку тем, что размахивал руками и орал на ходу: «Эй! Эй! Эй!» Когда мужчина, перебежав через дорогу, приблизился к нам, он так жадно хватал воздух ртом, что не мог произнести ничего связного, но я сразу сообразил, что бедняга хочет сказать.

— Мбосус… — выдохнул он, и я сообразил, что на фоне одышки и сильного кубинского акцента это должно означать — «микроавтобус».

— Белый? Со спущенной шиной? А ваша машина исчезла? — спросил я, а Доукс поднял на меня глаза.

Но задыхающийся человек потряс головой и выпалил:

— Белый. Точно. Когда услышал, то подумал, что это собака. Может, раненая. — Он надолго замолчал, чтобы затем связно доложить о том, что увидел: — А потом…

Но мужчина зря переводил драгоценный кислород. Мы с Доуксом уже мчались по улице в том направлении, откуда появился толстяк.

ГЛАВА 21

Сержант Доукс, похоже, забыл, что должен следовать у меня в «хвосте», и обогнал меня на пути к микроавтобусу на двадцать футов. Конечно, он имел передо мной гигантское преимущество в виде пары туфель, но надо отдать ему должное, двигался он прекрасно. Автобус стоял на тротуаре перед бледно-оранжевым домом, окруженным стеной из коралла. Машина передним бампером врезалась в угловой столб изгороди, свалив его, а «хвост» автомобиля был обращен в сторону мостовой, поэтому мы сразу увидели ярко-желтый номерной знак с надписью: «Выбираю жизнь».

Когда я подбежал к Доуксу, тот уже распахнул заднюю дверцу, и до меня донеслось нечто, сильно похожее на мяуканье. На сей раз это был не собачий вой, хотя нельзя исключать и того, что я просто стал к нему привыкать. Звук был чуть выше и более прерывистым по сравнению с тем, который нам довелось слышать раньше. Скорее громкое бульканье, а не пение в стиле йодль, но тем не менее в нем все же можно различить зов одного из живых мертвецов.

Он был привязан к заднему сиденью. Спинка сиденья снята и развернута так, что эта, с позволения сказать, софа занимала весь салон. Глаза в лишенных век глазницах бешено вращались, глядя поочередно направо и налево, вверх и вниз, а безгубый и беззубый рот походил на круглое «О». Существо корчилось, как иногда корчится ребенок, но, лишившись рук и ног, более заметного движения оно произвести не могло.

Доукс склонился над обрубком и с напряженным вниманием вгляделся в то, что когда-то являлось лицом.

— Фрэнк, — произнес сержант после продолжительного молчания, и существо выкатило глаза на него.

Вой умолк, но вскоре возобновился, уже на более высокой ноте.

— Ты его узнал? — спросил я.

— Да. Это Фрэнк Обри.

— Откуда тебе известно? — удивился я, поскольку все бывшие люди, оказавшись в подобном положении, выглядят одинаково. Единственной отличительной чертой для меня были лишь морщины на лбу.

Доукс указал подбородком на шею того, кто еще недавно был человеком, и буркнул:

— Татуировка. Это Фрэнк.

Он пробормотал что-то невнятное, наклонился вперед и поднял небольшой листок бумаги, прикрепленный к сиденью липкой лентой. Я вытянул шею и увидел начертанное тонким почерком доктора Данко слово. «Честь».

— Зови врачей! — велел Доукс.

Когда я подбежал к «скорой помощи», парни уже закрывали заднюю дверцу.

— У вас найдется местечко еще для одного? — спросил я. — Он не займет много места, но потребуется большая доза успокоительного.

— В каком состоянии он находится? — поинтересовался «ирокез».

Хороший вопрос для человека его профессии, но единственный ответ, который пришел мне в голову, оказался несколько легкомысленным:

— Боюсь, вам самим потребуется большая доза успокоительного.

Не оценив сложности положения, врачи взглянули на меня так, словно с моей стороны это была дурацкая шутка. Затем они посмотрели друг на друга, пожали плечами, и старший из них произнес:

— Ладно, приятель. Мы его как-нибудь втиснем. «Ирокез» покачал головой, открыл дверцы «скорой помощи» и начал вытягивать оттуда каталку.

Пока они везли ее к микроавтобусу доктора Данко, я забрался в машину, чтобы посмотреть, как чувствует себя Дебора. Она лежала с закрытыми глазами, очень бледная. Но дышала сестра легче. Открыв один глаз и посмотрев на меня, она спросила:

— Почему мы не движемся?