Читать книгу "Кодекс мстителя - Владимир Колычев"

– У меня грипп, вы можете заразиться, – сказал я.

– Ничего, я свежим воздухом подышу.

Скориков прошел через комнату, отодвинул занавески, открыл дверь на балкон.

– Что вы делаете? – возмутилась мама. – Так нельзя.

– Я сейчас.

Капитан вышел на балкон, ощупал джинсы и рубаху, висящие на веревках, вернулся в комнату и закрыл за собой дверь.

– Большая стирка была? – спросил он.

– Да, а что такое? – Мама недовольно взглянула на него.

– А почему только джинсы и рубашка?.. Где вас носило, Иван Семенович? – спросил Скориков, пристально глядя на меня.

– Нигде меня не носило. Постельный режим у меня…

– Позвонить можно? – спросил опер у мамы и, не дожидаясь ответа, вышел в коридор.

Дверь за собой он закрывать не стал. У меня вдруг возникла дерзкая мысль выйти на балкон, сорвать с веревок свои вещи и сбросить их вниз. Но ведь это так же дерзко, как и глупо. Во-первых, мое поведение будет сочтено очень даже подозрительным. Во-вторых, Скориков может найти под балконом джинсы и рубашку. В-третьих, эти вещи постираны, следов преступления на них не осталось.

Какое-то время капитан возился в прихожей. Судя по возмущению мамы, он осматривал мою обувь и верхнюю одежду. Мама пыталась его остановить, но тщетно.

Не знаю, что Скориков там нашел, но ко мне он вернулся в бодром расположении духа. Так мог выглядеть охотник, сумевший обнаружить крупную дичь.

– Где вы были вчера, Иван Семенович? – спросил он, выдвигая стул из-за моего учебного стола.

– На работе, а что такое?

– Когда вы уехали оттуда?

– Точно не помню. Где-то в районе одиннадцати часов.

– С кем?

– Со своим начальником.

– Куда?

– А это так важно?

Я не нашел другого ответа, и мое замешательство не осталось незамеченным.

– И все-таки?

– Заболел я. Алексей Артемович отправил меня домой. Сам отвез!..

– Сюда?

– Нет, на квартиру, которую я снимаю. Думал, отлежусь, потом понял, что надо сюда ехать. Мама меня быстро на ноги поднимет.

– Значит, ваш начальник не побоялся заразиться от вас?

– Так вы же не пугаетесь. Или зараза к заразе не прилипает?

– Не понял?

– Это Алексей Артемович так говорил, когда мы сюда ехали.

– Так сюда или на квартиру?

– На квартиру. Сюда я сам добрался.

– У вас же была своя машина.

– Так душа-то болит. Автомобиль во дворе приходится бросать, а криминогенная обстановка в городе сами знаете какая. Когда машина стоит на автосервисе под охраной, мне спокойней.

– Значит, Саянов отвез вас на квартиру. А дальше что было? – донимал меня Скориков.

– Ничего. Он уехал. А я потом сюда отправился.

– На чем?

– Частника остановил.

– Марка машины? Номер?

– Может, вам еще фамилию, имя и отчество водителя сказать?

– Зря острите, Лобов, – нахмурился капитан. – У нас есть информация, что гражданин Саянов заказал вам убийство одного человека.

– Ерунда какая-то.

– Возможно, в квартире у вас находится оружие.

– Оружие?! У меня?!

– Мой вам совет выдать его добровольно.

– Нет у меня оружия. Если не верите, проведите обыск.

– Так мы и поступим. Сейчас подъедут мои коллеги, и мы действительно проведем обыск.

Эти самые коллеги появились очень скоро. У них не было санкции на обыск, но я промолчал. Незачем лишний раз настраивать против себя оперов, если оружия в доме нет.

Пистолет мог появиться только с подачи самих же ментов. Об этом я подумал, когда опера уже перевернули квартиру вверх дном. Но надо было отдать им должное, подстав никаких не было. Они не нашли ни оружия, ни наркотиков, зато сняли с веревок и забрали с собой мою одежду. Ботинки тоже унесли. Только тогда до меня дошло, что кровь Саянова могла остаться и на обуви.

Глава 20

Даже самое страшное кино может показаться интересным, если смотреть его в теплой домашней обстановке. Но вот если самому оказаться на месте главного героя!.. Меня забрали прямо с постели, дали пять минут на то, чтобы одеться, и увезли в милицию. А там – темный кабинет, разделенный решеткой, яркая лампа в лицо, невидимый следователь за ней. Страшное кино про тридцать седьмой год. Я никак не думал, что окажусь в столь жесткой ситуации.

– Гражданин Лобов, где вы находились в пятнадцать часов восемнадцатого ноября тысяча девятьсот девяносто седьмого года?

Не знаю, как ослепляющий свет действует на здорового человека, но у такого вот больного, как я, точно сдают нервы. Не будь решетчатой стены, которая отделяла меня от следователя, я точно бросился бы на него, сбил бы на пол проклятую лампу. Я мог так вот отличиться, поэтому и посадили меня в клетку, прямо как какого-то дикого зверя.

– Вспомнить не могу!.. Свет выключи!

Лампа погасла, и я оказался в темноте, в которой, мало-помалу растворяясь, плавали люминесцентные круги.

– Дома я был. В кровати.

– А врать нехорошо.

Лампа снова ударила в глаза, но я уже понял, что смотреть на нее совсем не обязательно, и отвернул голову. Интересно, как я сразу не догадался так поступить? Решил взглянуть в глаза своей судьбе? Да, наверное.

– Я не вру.

– Гражданин Вахромеев утверждает, что видел вас в это время в районе заброшенной стройки.

– Какой гражданин Вахромеев? – похолодел я. – Какая заброшенная стройка?

– Та самая, где был убит гражданин Саянов. Гражданин Вахромеев слышал выстрелы, затем заметил вас.

– Не мог он меня видеть, потому что не смотрел на меня…

– Значит, вы его видели! – В голосе следователя, прежде совершенно обыденном, монотонном, звякнули торжествующие нотки.

Лампа на столе тут же погасла, зато зажегся свет под потолком. Невысокий лысый мужчина стоял у выключателя и насмешливо смотрел на меня из-под густых черных бровей.

– Кого я видел?

– Вахромеева.

– Не знаю такого.

– Пусть так, но вы его видели и сами в этом признались.

– Ни в чем я не признавался.

Я постарался успокоить себя. Может, я и оговорился, но если эти мои слова будут занесены в протокол, то я под ними не подпишусь.

– Не было ничего такого!

– А джинсы зачем стирали? – с тем же торжеством спросил следователь.