Читать книгу "Слотеры. Песнь крови - Виталий Обедин"

Все-таки вампир на мою голову? Еще один? Неужто у Ренегата есть подручные? С другой стороны, на улице еще далеко не ночь.

Иберриец тем временем справился со своими эмоциями. Теперь он не гримасничал, нервно подергивая уголками губ, а просто улыбался, напоказ выставляя из-под усов длинные, белые, выглядящие зловеще-острыми зубы.

Вурдалак? Раб, вкусивший крови господина и перенявший часть его силы?

Очень похоже.

Вурдалаки плохо переносят свет, но он их не калечит и не убивает, вызывая главным образом чувство раздражения и дискомфорта. А вот что убивает таких созданий, так это суровые законы Блистательного и Проклятого. Согласно им, культивированному вурдалаку предлагается небогатый выбор: он должен или очиститься от скверны в Строгой Церкви (процедура крайне болезненная и мучительная, нередко с летальным исходом), или перебраться вслед за хозяином в гетто. Но это, если мы говорим о легализовавшемся вампире и его рабе, инициированном ранее. Если же перед законом предстает вурдалак-нелегал, то предусмотрены два других варианта: осиновый кол в сердце либо очищающее пламя костра. И выбирать тут уже не вурдалаку, а судье, который будет руководствоваться количеством преступлений, совершенных полукровопийцей, прежде чем попасть в цепкие лапы правосудия.

Значит, в гости пожаловал вурдалак? Да еще с повадками опытного душегуба?

Как интересно. И удобно.

Может быть, получится обойтись даже без пыток. Вампир, сотворивший вурдалака, обязательно оставляет на его теле отметину — клеймо, по которому раба могут опознать другие носферату. Такое клеймо защищает культивированного от покушений на его жизнь, свободу, кровь и (не в последнюю очередь) душу, которой вампиру-хозяину еще предстоит найти применение. Хотя, сказать по правде, душа смертного, позволившего себя осквернить, не так уж дорого стоит.

Не переставая ухмыляться, я чуть сощурился и вновь поднял пистолет. Теперь зловеще спаренные стволы метили уже не в ноги, а в грудь. Улыбка разом исчезла с лица иберрийского вурдалака. Как там говорят в простонародье? Словно корова слизнула?

— Погоди… — растерянно пробормотал он, медленно поднимая руки, — Погоди-погоди… Так не должно быть. Ни о чем таком мне не гово…

Тумммм!

Стальная полоса впилась в стену за моей спиной и задрожала, издавая низкое, почти неслышное гудение. Левое ухо запульсировало горячей болью, по шее побежал тонкий ручеек крови.

Ах, черт! Слава Черной Суке, я всегда успеваю в последний момент! Ну ладно, почти всегда… сейчас, можно сказать, успел — в противном случае кинжал, располосовавший мочку уха и засевший в стене на добрых четыре пальца, торчал бы аккурат из моей левой глазницы. Древняя кровь позволяет оправиться от самых тяжелых ран, но такой не пережить и Выродку.

А иберриец хорош! Метнул клинок прямо из рукава, почти без замаха, едва двинув рукой. Я и не заметил толком броска, смещаясь, действовал скорее по наитию, ведомый чутьем и инстинктами.

Бабах!

Пистолет свирепо дернулся в руке.

Описывать все это долго, на деле же сильный глухой стук, с которым кинжал вошел в стену, и выстрел (эх, ведь не хотел стрелять!), гулко бухнувший в замкнутом помещении, раздались почти одновременно.

Сквозь затопившее комнату облако дыма я увидел, как иберриец тяжело качнулся и попятился, хватаясь рукой за грудь. Вместо того чтобы броситься вперед, дабы докончить дело, я, наоборот, отступил на шаг, убирая пистолеты в подсумок и вытягивая из ножен шпагу.

Тут надо действовать наверняка. Как-никак вурдалак.

Убить подобную полунежить пулей очень даже можно. Необязательно даже серебряной или освященной в храме, вполне сгодится и самая обычная, свинцовая. Если угадать точно в голову или сердце, уложить тварь удастся в четырех случаях из пяти. Важно только успеть выстрелить до перехода от человеческой ипостаси к чудовищной, в каковой вурдалак более опасен и менее уязвим для оружия. К сожалению, гарантий в подобных ситуациях быть не может. Многое зависит от субъективных факторов. В первую очередь от силы и возраста вампира, культивировавшего слугу. А еще от того, как давно нечистый пил кровь своего хозяина. Вурдалаки, созданные высшим носферату, к примеру, в течение пары суток после кровавого причастия могли заткнуть за пояс иного полноценного носферату.

А раз так, то несколько футов холодной стали будут куда надежнее комочка свинца или даже серебра: перерубить конечности, отсечь голову, вскрыть грудную клетку и вырезать сердце… работа грубая и грязная, но как раз Выродку-то и грех на это жаловаться. Особенно если подобным образом он зарабатывает себе на жизнь.

Начать лучше с конечностей и ими же временно ограничиться. Голове-то можно еще вопросы задавать. Пока она на теле…

В худших ожиданиях я не обманулся. Пули в грудь оказалось недостаточно, чтобы умерить прыть иберрийца. Шпага Тора-Бесоборца еще только покидала ножны, когда сквозь облако порохового дыма ко мне метнулся черный силуэт, вытягивая руки в длинном выпаде. В густых сумерках, затопивших комнату, сверкнула сталь.

Времени размахнуться длинным клинком не оставалось, пришлось бросить рукоять шпаги и перехватить за запястье жилистую руку иберрийца, вознамерившегося воткнуть в мое брюхо узкий и длинный стилет — близнец того, что торчал в стене. Другую руку нападавшего, метившую в меня уже третьим кинжалом, неотличимым от первых двух, я блокировал, подставив предплечье. Клинок, отточенный до бритвенной остроты, распорол рукав куртки и увяз в вываренной коже колета.

Провалившаяся атака ничуть не обескуражила полунежить. Ловко перебросив кинжал в свободной руке, он сменил хват и тут же пырнул меня в бок. Я вновь успел отбить удар, но на сей раз клинок рассек и куртку, и колет, оставив длинный порез от запястья до локтя.

В воздухе запахло кровью и серой.

И это было только начало.

Есть такая нехитрая, но весьма кровавая и жестокая забава — «дуэль по-гейворийски». Ее практикуют для выяснения непростых родоплеменных отношений горячие и скорые на расправу варвары из Гейворийских лесов. Суть «дуэли» сводится к следующему: левые руки двух противников, изъявивших желание пустить друг другу кровь, стягиваются вместе кожаным ремнем — запястье к запястью. В правую же каждый берет нож, коим и начинает полосовать ближнего своего со всеми отпущенными природой ловкостью и сноровкой.

Отскочить, отпрыгнуть, убежать невозможно. Парировать удается в лучшем случае один удар из трех — расстояние мало, а клинки слишком коротки. Остается только полосовать противника в ответ, надеясь, что в нем кровь закончится раньше, чем в тебе. Дабы дуэль не закончилась слишком быстро, кровожадные гейворийцы придумали использовать небольшие ножи с закругленным острием и тщательно заточенным лезвием. Заколоть таким невозможно, а вот нарезать ремней из противника — самое милое дело.

Нередко победителей в подобной «дуэли» просто не оказывается. К тому времени, когда один из бойцов падает, не в силах продолжать бой, второй уже настолько обескровлен сам, что никакие шаманы и знахари помочь не могут. Зато выжившие бойцы покрываются неувядаемой славой и с гордостью демонстрируют своим гейворийским дамам иссеченные шрамами руки.