Читать книгу "Морской волк - Борис Царегородцев"

А тот немецкий катер-раумбот? Верим, что стотонник, встретив в море два эсминца, поспешил спустить флаг — тем более что, как рассказывали овровцы, перегонявшие трофей в Архангельск, на нем не было никаких повреждений, следов боя. Но где тогда пленные, весь экипаж, если все видели, что с катера сняли лишь одного фрица? Зато после, к огорчению подплава, прекратились радио с наводкой на конвои, что явно указывало на связь одного с другим. Причем узнать обстоятельства того боя и пленения у морячков с эсминцев не удавалось — из-за тех же вездесущих особистов. Что было очень странно — что тут секретить и зачем?

А концерт, бывший как раз во время того случая? Радиовахта велась как положено, на многих кораблях и в береговых частях — и тут даже особисты не могли пресечь. Кто-то успел запомнить, кто-то записать — благо песни повторялись — у кого-то оказался музыкальный слух, достаточный, чтобы подобрать мелодию на гитаре или баяне. Короче, эти песни очень скоро распевал весь Полярный, и на Рыбачьем, и еще много где — уже и маршировали, горланя «Артиллеристы — Сталин дал приказ». И опять же, интересуясь — кто автор?

В общем, все непонятно! Скорее бы в море — не нравится мне, когда вот так, полный туман! Ну а если тут и впрямь оказалась замешана некая сторонняя сила, как бы не кончилось все так, как пять лет назад; где оказались те, кто был в Испании — или резко пошли вверх, как сам нарком Кузнецов, да и наш «батя» Арсений Григорьевич, или же… В море — и хватит об этом! Вернуться — когда уже прояснится, кто и что.

Потому нужно быстрее сделать все, чтобы лодка была готова! Принять запасы, проверить механизмы, устранить неполадки, если они есть. Подготовить лодку «к бою и походу», доложить и ждать приказа. В непонятках пусть разбирается начальство — а наше дело, которое мы умеем делать, это топить немецкие корабли!

Вот наконец и приказ! Прощай, полярный город, уходим сейчас в море!

В штабе кроме комбрига Виноградова были еще Вазгин, начальник флотской разведки, и незнакомый особист с петлицами старшего майора. Что настораживало.

— Выходишь в Карское море. Сегодня же. За тобой пойдет «Котельников».

А что там делать? Операция «Вундерланд»? Карманный линкор и подлодки — на наших коммуникациях? Ну, раз приказано, пойдем, нам крупные боевые корабли еще не попадались.

— Я иду с вами. Позвольте представиться, старший майор государственной безопасности Кириллов.

Вот это уже невесело. И странно. Что особисту делать в боевом походе? Задача поставлена — найдем этот «Шеер», если повезет, утопим. НКВД тут с какой стороны?

— Вы не поняли, Федор Алексеевич. Ваша задача формулируется — не найти и утопить «Шеер», а идти в Карское море для особо секретного задания. Под руководством товарища старшего майора.

Так. Приплыли. И кто же на борту старшим будет — я или этот «старший майор»?

— Разрешите, Павел Анатольевич? Хотел бы прояснить. Вы, Федор Алексеевич, командир — и в ваши сугубо корабельные дела я не вмешиваюсь, как человек сухопутный. Но у меня свое задание, особой государственной важности, которое должно быть выполнено любой ценой. Потому я указываю, что делать — а вы решаете, как делать. Это обсуждению не подлежит. Что до моих полномочий — то вот, взгляните.

Ну и бумага! Всем… Оказывать содействие… Исполнять… Поступить в подчинение… и так далее. Похоже, этот старший майор, по своему усмотрению, может потребовать у флота абсолютно все, что можно взять! И подпись — даже не самого наркома Берии — И. Ст…!

Господи, это во что же я влип?

Вышли. Бежим вдоль берега на дизелях — на восток, что непривычно. Всем хороша «Щука», вот только нетороплива. Пожалуй, «Котельников», выйдя даже на двое суток позже, и догонит и обгонит еще до Карских Ворот. Вот и старший майор вылез на мостик — ну и вид у него, явно укачало, сухопутного.

— На раумботе хуже было, Федор Алексеевич. Маленький он, да и волна.

Так это орлы из НКВД тот катер в море взяли? Ясно тогда, где экипаж — за борт весь, кроме одного «языка», морской осназ? Скорее, обычный — моряк бы качку лучше переносил.

— У вас ко мне вопросы есть, Федор Алексеевич?

А как же не быть? Простите, товарищ старший майор, я понимаю, что дела ваши секретные — но должен же я хотя бы в общем знать? Чтобы тоже придумать лучше — как, куда, что? Если вы, как сами признались, сухопутный?

— Что ж, Федор Алексеевич, подписку с вас уже взяли, о неразглашении. Но, надеюсь, вы понимаете, что узнав, вы будете обязаны ни при каких обстоятельствах не попасть в плен живым?

Напугал ежа голой ж…! Кто-нибудь пленных подводников видел? Вот без вести пропавших — сколько угодно. М-175, командир Мелкадзе, не вернулась в январе, Щ-401, Моисеев — в апреле, Д-3, Бибеев — в июне. К-23, Гаджиев, погибла в бою со сторожевиками, радиограмма последняя «погибаю, но не сдаюсь», место также неизвестно. Моя Щ-421 на мине подорвалась, там хоть всех спасли, «двадцать вторая» успела снять, которая сейчас за нами идет. Нет у подводников плена — и нет у них могил. Срок автономности вышел, на связь не выходит — ну, значит, все…

Так что, давай, старший майор, свои государственные секреты! Если что — со мной и лодкой на дно уйдут.

— Дело, в общем, простое. Встретиться с К-25. И совместно поохотиться на «Шеер». После «Лютцова», «Кельна» и всех прочих, подозреваю, что охотиться будут они, ну а мы — лишь смотреть. Но, может, и подсобим в чем.

Ничего себе! Так значит, это все-таки товарищи чекисты постарались? Лодку построили — только вот не верю, что хошь со мной делай, что одна лодка могла такое натворить! Просто торпед бы в залпе не хватило. А после пуска из носовых разворачиваться кормой, перископ поднимать, прицеливаться — это лишь при полном отсутствии противодействия возможно. Как, например, в Атлантике — неохраняемый конвой.

— Нет, Федор Алексеевич, тут вы ошибаетесь. Лодка эта, намного наши превосходящая, — не миф, а реальность. Вот только не наша она совсем. Вернее, не совсем наша пока. И задание, с которым мы идем, секретное и особой важности, заключается в том, чтобы она стала нашей без всяких оговорок. А «Шеер» — это так, побоку. Или, скажем точнее, необходимый этап. Яснее объяснить не могу, поскольку сам не уверен. Но очень надеюсь, что я прав.

Ну и загадки! Что ж, будем ждать ответов. Идем на восток — и слушаем эфир.

Интересные, однако, дела творятся на нашей волне!

— Потоплена подводная лодка U-209. Морской волк.

— Потоплена подводная лодка U-456. Морской волк.

Что любопытно — после, уже из Полярного, оповещение по флоту о потоплении этих двух фрицев. Две штуки за полсуток: похоже, после крейсеров и эсминцев, падеж напал и на их лодки. «Морской волк» — это, случайно, не позывные той самой К-25?

Старший майор лишь ухмыльнулся — похоже, я прав!

Сразу после второй радиограммы мы встретили караван, идущий в Нарьян-Мар. Те сначала шарахнулись было от нас, но затем опознали. А на наш запрос передали, что сегодня утром были атакованы немецкой лодкой, которая вдруг сама взорвалась и утонула. Причем с лодки той подобрали двоих фрицев, один из которых — командир U-209 (а номер-то знакомый). Услышав такое, старший майор сначала выразительно покосился в мою сторону, вспомнив мои недавние слова, а затем потребовал немедленно передать пленных ему.