Читать книгу "Объекты в зеркале заднего вида - Гийом Мюссо"

Поскольку эффективность на заводе была не техническая, а долбаная, выходило, что Калиновски у нас местный Великий Инквизитор, хранитель тайн и вершитель судеб, а пятеро «культуристов» – даже не идиоты, а вообще дурилка картонная для имитации деятельности пятерых идиотов ради отчета в штаб-квартиру.

Оживляло ситуацию то, что в следующем году после третьего квартала начальник этой богадельни наконец-то удалялся на заслуженный покой, старший менеджер занимал его место, а один из троих рядовых садился в кресло старшего.

Вариантов у Кена было два: либо забить болт на службу и погрузиться в личную жизнь, благо Калиновски пропадал на работе, либо вступить в игру «кто кого запиндосит».

Официально игра называлсь «программа лояльности молодых специалистов». Кен оказался единственным из молодых специалистов, кто в ней не участвовал. Более того – он про нее не знал! Хотя влезть в игру и распихать там всех локтями ему было раз плюнуть, с его-то способностями и выучкой.

Как грамотно натасканный «культурист», он умел составлять психологические карты коллектива, писать всякие представления и справки по улучшению морального климата, запудриванию мозгов рабочим, поощрению клоунов и увольнению еретиков. Это была составная часть обеспечения эффективности. Сами «культуристы» внутри профессии делились на «техников» и «этиков». Не жестко: просто одни предпочитали курировать больше технологические вопросы, а другие, у кого склонность к решению психологических задач, – в основном этические. Кен был прирожденный «техник», а этику на заводе приватизировал Калиновски. И хотя должность Кена предполагала, что он будет страдать этой фигней тоже, в действительности он мог «этику» трогать по минимуму.

Каково было его удивление, когда он узнал, что за этикой на заводе следит каждый второй, и за это начисляются очки, и уже по очкам принимаются решения о продвижении молодых талантов, и набираются очки самыми беспардонными способами. И курирует всю эту хренотень – здравствуйте, я ваша тетя – милейший парень Рой Калиновски.

Бывший фанатичный «техник», Рой теперь элементарно боялся, до дрожи в коленках, пиндосить рабочих на конвейере, но кого-то ведь ему надо было пиндосить. И он взялся за тех, кто уж точно не побьет его. Учел прежние ошибки. Выбросил кнут и действовал исключительно пряником. Точнее, создал такую схему, в которой кнута вовсе не было – молодые управленцы сами бежали сломя голову за вкусняшкой под названием «власть».

Кена чуть не стошнило, когда ему рассказала про эту веселую игру Машка Трушкина, которая нынче с целью сближения культур и укрепления мира во всем мире спала с каким-то пиндосом, а тот оказался болтлив и ни во что не ставил Кодекс корпоративной этики. Иногда он Машке надоедал, и та вспоминала, что давно не ходила в гости к Кену – а тот не сопротивлялся, потому что Тру была хорошая. И, в общем, Тру зашла, а потом сообщила интересную новость.

– Ты только в городе не болтай, – сказала она, – я это хочу приберечь на будущее. Но тебе полезно знать, в каком гадючнике работаешь. И, кстати, неплохо бы проверить инфу, вдруг моя пиндосина завирает.

Кен позвонил отцу и спросил: это может быть правдой?!

– Еще как может, – сказал тот, – но ты не волнуйся.

– Не буду, чего мне волноваться, если я в этом не участвую! Но, блин, обидно, совсем наши опиндосели…

– Здесь они еще больше опиндосели, – сказал Дон. – Вот и креативят всякую муть. Между прочим, родил и утвердил эту программу не какой-нибудь диверсант, а твой замечательный Департамент культуры, пока ты в институте балду пинал. Я бодался с ними страшно, только они теперь в штабе всех нагибают. И они же курируют программу, естественно. И ты будешь куратором рано или поздно. А я тебе говорил, не лезь ты в культуру, иди в технологи.

– Я не буду, – сказал Кен жестко. – Ни рано, ни поздно. Господи, да зачем это нужно вообще?

– Это у них такой свежий взгляд, – сказал Дон едко. – Хотят новое поколение эффективных менеджеров вырастить. Научат они их управлению, ха-ха! Трусливых людоедов они так вырастят, каннибалов исподтишка, а не управленцев. Настоящий менеджер жрет подчиненного, честно глядя ему в глаза! Кстати, менеджер, не хочешь приехать? Бери отпуск, всем же пофиг, никому ты там не нужен, и давай к нам, мама соскучилась.

– Погоди, – сказал Кен. – Я все-таки осмотрюсь сначала, я же без году неделя инженер по культуре, ничего еще не понял…

Кен осмотрелся, все окончательно понял и сделал то, что было для него естественно, – забил болт. Взял отпуск, съездил к родителям, отдохнул, вернулся – и забил болт еще глубже.

– Чем ты тут занимаешься? – спрашивала его Джейн. – Ну вот чем?

– Набираюсь опыта, – говорил Кен. – А там видно будет.

– Хорош опыт – проводить дурацкие совещания и бродить вдоль конвейера, делая умное лицо. Всегда вы, ребята, плыли по течению и сейчас плывете. Но Мишки хотя бы работают!

– Я тоже работаю. Я поэтому на конвейере столько времени провожу. Тут очень многое видно. Я тут вижу…

– Фигу ты видишь, – сообщала Джейн.

Кен нервно теребил галстук, и Джейн привычно давала ему по рукам.

– Я три докладных по оптимизации накатал, – обиженно бубнил Кен. – Тут резервов поле непаханое. Только всем наплевать. А людям можно сделать лучше, проще, удобнее… Просто надо следить за ними внимательно.

Джейн глядела на него с явным недоверием и говорила:

– Ну ладно, раз уж вспомнила… Пойдем вместе последим за парой симпатичных лоботрясов.

И они приходили – и вставали у нас над душой.

И мне на какое-то время становилось тепло.

Спасибо вам, ребята, уже за это.

* * *

Господин инженер Маклелланд прибыл на завод летом, и хватило его пофигизма до Нового года. Потом он подумал, что жизнь-то проходит и на жизнь она похожа чисто приблизительно. Он подкатывал ко мне с невнятными жалобами, а я сам был задерганный и несчастный. И Кен остался наедине с необходимостью принять серьезное решение.

Он уже пять лет вбухал в автопром, пять лет потратил на компанию и еще оставался ей должен за учебу. Искать себя в другой области – поздно. И какая разница, где бороться с идиотизмом? Придется это делать в любом случае, если хочешь жить, а не выживать. Значит, надо делать карьеру, и делать ее в темпе. Для начала – вырваться из болота, потом забраться на такую гору, откуда сможешь навязать свои правила.

В наступающем году начинался очередной этап игры. До увольнения начальника отдела – всего три квартала. Пора шевелиться, иначе Кен уже никогда не успеет.

Игра была самым увлекательным, что можно найти на заводе, а для амбициозных ребят вроде Кена и Джейн – единственным шансом как-то оправдать свое прозябание здесь. Только зажми совесть покрепче в кулак, объясни себе: подставлять другую щеку надо так, чтобы противник сломал руку, – и вперед.

В конце концов, для порядочного человека доносительство не может быть органично, это для уродов просто-таки образ жизни, а для нас – лишь средство достижения цели. Поехали!