Читать книгу "Холодное послание - Дарья Сергеевна Литвинова"

нечего лезть в большие игры. Как будто не уговаривала его вместе с Быколовом, сука…

Сурен пытался выйти на других поставщиков, чтобы подлатать хотя бы часть финансовых дыр, после Нового года просил Вичку свести его с каким-то хахалем проститутки-Ольки, и даже приехал под Рождество на армянскую хату для встречи с ним, но хахаль не приехал, а у Сурика начался приступ болезни, слишком уж долго он был в напряжении. Он психанул, взорвался и уехал вместе со своими верными шестерками, о чем потом жалел: вдруг тот парень по имени Витек помог бы ему? А теперь он по уши в говне, по самые уши, и засасывает его все глубже…

Сурен накручивал себя уже долго, и, когда к нему неожиданно приехала Вичка, уже был на грани нервной истерики, орал сам на себя, бился нещадно кружащейся головой об стенку; проститутка даже испугалась. Себя не помня, он вывалил ей все подробности героиновой истории, рассказал о суке Барцевой, о том, как его подставили на огромные деньги, а в конце концов закончил тем, что Риту взяли и она сейчас в ИВС.

Вика думала недолго.

Мало того, что любовник вляпался в неприятную историю, эта история еще и связана с героином. Он задолжал нехилую сумму денег, сестру закрыли – уверяет, что Рита ни при чем, но вдруг врет? Вике только из-за их семейки к мусорам таскаться не хватало, а ну как приплетет ее по тихой грусти, расскажет, что она пыталась его с дилерами свести, а мусора – они же много не думают, если не закроют, то уж теперь-то стучать заставят наверняка, а для нее любое сотрудничество с мусарней – как нож острый. Нет, с Суреном надо завязывать, хватит, она и так его деньгами вдоволь попользовалась, даже от квартирных выездов стала отказываться, вот уж что непозволительная роскошь: за выезд проститутки на дом платили намного больше, чем за сауну, ушлый сутенер Костик заставлял брать девушку минимум на три часа, не нравится – не заказывай, кончил раньше – либо задушевные беседы веди, пока член не отдохнет, либо выгоняй в три шеи, деньги не возвращаются.

Вика квартиры не очень жаловала: разные заказчики попадаются, в сауне хотя бы администраторы, персонал, да и людей обычно много, а тут – запрет на все замки, начнет издеваться, и поминай как звали. На этот случай Костик привозил и вручал заказчику вместе с девушкой бутылку хорошей водки, как презент, в которую было добавлено успокоительное: если уж невмоготу будет, всегда можно клиента напоить да удрать. И замки сутенер проверял тщательно, чтоб не было неожиданностей, если вдруг понадобится открыть его отмычкой…

Пока Сурик бесновался, бегая по комнате и безостановочно матерясь, Вика осторожно вышла в коридор; он и не заметит сейчас ее отсутствия, а ей не стоит задерживаться – а ну как мусора нагрянут за незадачливым дилером. Чур ее, чур…

Проститутка тихонько выскользнула из квартиры, быстрым шагом спустилась на первый этаж – в лифт заходить не стала, чтобы невзначай с ментами не столкнуться, на лестнице она хотя бы их услышит. Выйдя, Вика достала мобильный и обрадовала Костика сообщением о готовности к выездам на дом…

– Спасибо, что вы меня подхватили… там, в морге.

Калинин мрачно смотрел на свидетельницу. В морге он еле успел смягчить ее падение, иначе вес тела пришелся бы на сломанную руку, а это вещь неприятная. Сейчас Людмила пришла в себя, выкурила полпачки сигарет и была готова к разговору.

– Какого числа пропал ваш супруг?

– Седьмого вечером. Он отправился, по его словам, к друзьям, отмечать Рождество, и не вернулся.

– Почему вы заявили о пропавшем без вести только сегодня?

Людмила пожала плечами.

– Думала, гуляет где-то. А тут приехала его мама, моя свекровь, и как давай вопить – сыночка дома нет, как же! Заставила пойти в милицию и написать. Сама она не может, она гипертоник, может инсульт получить.

– Муж часто гулял?

– Все время.

– Откуда у него татуировки?

– По молодости сделал, я не уточняла.

– В чем уходил ваш супруг? Деньги у него с собой были?

– Деньги были, конечно, – задумчиво проговорила Людмила. – Немного, тысячи три-четыре. Он последние недели был на мели. Уходил в сером двубортном пальто, свитере, джинсах черного цвета, ботинках. Трусы какие были, не помню. Послушайте, я ведь уже все рассказала, когда писала заявление.

– Придется повторить. В карманах что у него было?

– Понятия не имею.

– Что он обычно брал с собой?

– Мобильный телефон… старенькая «нокиа», серебристая такая. Кошелек коричневый, он был привязан цепью к джинсам. Ключи от квартиры, от машины, блокнотик. Вроде бы все.

– Драгоценности?

– Колечко у него было «спаси и сохрани», цепочка золотая с крестиком, перстень с агатом, уродливый такой. Что же, – чуть подалась вперед она, – Андрея из-за денег убили?

– В кармане вашего мужа была найдена записка, – не отвечая, сказал Калинин и потянулся к сейфу. – Я прошу вас посмотреть фотоснимок и сказать, не знаком ли вам почерк, – он вытянул из ОД фотографию записки и протянул Людмиле. Та внимательно, прищурившись, посмотрела на фото, потом прочитала текст, чуть шевеля губами.

– Да, это почерк Андрея. И ошибки его, он никогда не был силен в грамматике.

– Вы не можете сказать, каков смысл записки? Вам имена, клички незнакомы?

– Вполне допускаю, что «Милка, сука» – это я, – принужденно улыбнулась Людмила, возвращая фотографию капитану. – У нас последнее время были натянутые отношения.

– К чему Андрей мог упомянуть вас в таком контексте?

– Я не знаю. Может быть, это связано с моей младшей сестрой.

– Почему вы так решили?

– Она здесь тоже… как вы выражаетесь, упомянута. «Коря» – это ее прозвище, в детстве она картавила, отец ее называл «Коря», от слова «коряво», так и прижилось.

Какая-то семейная драма, что ли? При чем тут две сестры и муж старшей?

– Ваша сестра общалась с Андреем?

– Постольку поскольку. На праздниках иногда встречались. Они друг друга недолюбливали, муж ее шалавой, простите, называл, она его – импотентом, у нас детей с Андреем не было, вот она по больному и била.

При этих словах Людмила помрачнела.

– Вы со своей сестрой в хороших отношениях?

– Не то чтобы… Нет, мы почти не общаемся.

– Причину можете назвать?

– Это имеет отношение к смерти Андрея?

– Мы не знаем, – честно сказал Калинин. – Мы только сегодня узнали, кто этот человек, а до этого почти неделю пытались его опознать. Понимаете, если нет прямых свидетелей, а личность трупа не установлена, очень сложно строить версии, кто мог его убить: круг общения неизвестен, мотивы убийства тоже…