Читать книгу "Научи меня (жить) любить... - Аглая Беккер"

отношение к медицине — так или иначе. Мать с отцом были врачами, весьма известными. Сейчас они уже правда на заслуженном отдыхе, живут за границей. Родной брат в Москве занимает высокий пост в министерстве здравоохранения. Есть еще сестра, она тоже врач, вроде психиатр. Но в свое время удачно вышла замуж и давно не работает. Сам же Сергей Леонидович имеет фармацевтический бизнес. Учитывая его родственников — весьма прибыльный. Бизнес свой он поднял с колен после того как партнеры его подставили. Вроде как это были его друзья, но это не точно. В общем, с тех пор он ни с кем и никогда не ведет совместных проектов. Это было небольшой трудностью на пути к реализации моей идеи.

— Тимур Александрович, то, что вы предлагаете весьма и весьма интересно. Однако мне не совсем понятны мотивы столь резких перемен в направлении вашей деятельности. Вы ведь занимаетесь сухим строительством, и в этом вам действительно нет равных. Но строительство детского реабилитационного центра — это ведь не просто здание. Его мало просто построить, тут нужно душу вкладывать. А вы насколько я знаю отношения к медицине не имеете, представления о реабилитациях разного рода у вас на уровне дилетанта. Да и быстрых денег с такой идеи не заработать. Вы уж меня простите за откровенность и прямоту. Зачем это вам?

— Вы правы — я простой строитель. Это все что я умею делать хорошо. И раньше меня мало что интересовало кроме строительства и извлечения прибыли из этого. Но недавно все изменилось. Видите ли, моя будущая жена имеет прямое отношение к медицине. Она на последнем курсе института, будущий педиатр. Но уже сейчас занимается реабилитацией детей. Мою дочь она просто поставила на ноги за короткий срок. Аня увлечена этим с определенным фанатизмом. Она так много и красиво говорит об этом, что заразила и меня. Я думаю, что для нашего города комплексный реабилитационный центр для детей будет очень кстати. И если вы примите активное участие в продвижении этой идей, это будет определенным бонусом в вашей предвыборной кампании.

— Вы в курсе моих планов? — Мирянский был удивлен. Ну а что, я навел справки. Подготовился.

— Да. Простите, но у меня свои источники. Поэтому я предлагаю вам взаимовыгодное сотрудничество. Ваши связи, мои связи, совместная идея — думаю, мы можем добиться успеха.

— Да, идея конечно интересная. Но тут не обойтись без господдержки и инвесторов. А для этого нужно иметь четкое представление о том, что это будет.

— Ну, с последним проблем не будет — немного времени и проект будет. А вот с господдержкой сложнее. Но для этого я и предлагаю сотрудничество вам.

Мы еще немного пообсуждали перспективы этого дела. И в конечном счете он обещал подумать над моим предложением. Меня вполне устроило это. Он не отказал сразу, значит заинтересовался. Думаю, дело выгорит.

Мы уже закончили обсуждать проект, и Мирянский стал торопиться на еще одну встречу. Однако на выходе он обернулся и пристально посмотрел на меня. Казалось, обдумывал стоит ли спрашивать. Но тут меня отвлек звонок — это была Аня. Я говорил ей, что у меня встреча, и обычно она не беспокоила меня на работе, если я был занят, всегда относилась с пониманием. Значит, что-то случилось. Я кивнул Мирянскому, что мне необходимо ответить на звонок, отошел к окну и снял трубку.

— Да Анют, что-то случилось? — но то что я услышал на том конце провода выбило у меня почву из под ног. Я ждал этого давно, и наконец услышал. И все чего я хотел сейчас, оказаться рядом с ней и зацеловать ее до потери сознания. А может и не только это.

— Сергей Леонидович, у вас остался какой-то вопрос? — завершив свой важный разговор я повернулся в своему гостю.

— Да. — он снова подошел ко мне и глядя прямо в глаза спросил, — Тимур Александрович, почему вы замяли дело моего сына. Это инцидент в больнице с вашей девушкой. У вас были все козыри на руках, а вы просто спустили все на тормозах. Приберегли козырь на будущее?

Я не скажу, что был удивлен. Все таки такой человек не может не знать о похождениях своего отпрыска. И то, что он сам поднял этот вопрос, добавляло ему сто очков.

— Скажу честно, я собирался раскрутить эту ситуацию по горячим следам. Но Аня меня убелила этого не делать. — Я заметил немой вопрос в его глазах, — Да, такая вот она есть. Мстить не в ее стиле. Сначала мне это было не понятно, я даже злился. Но сейчас понимаю, что она была права, когда говорила, что каждому воздается по заслугам. Насколько я знаю, ваш Алексей все-таки влип в историю. И только благодаря вашим связям…

— А вы осведомлены неплохо, — не дал мне договорить. — Надеюсь эта неприятная ситуация не повлияет на наши отношения в будущем.

— Только если подобное не повторится.

— Не повторится.

Мы обменялись рукопожатиями и простились.

Эта встреча заняла немного больше времени, чем я рассчитывал. Поэтому, как только Мирянский покинул мой кабинет, я вылетел следом, по дороге купил самый роскошный букет цветов и помчался к своей девочке.

Открыл дверь своим ключом, тихонько вошел. Аня была на кухне, что-то напевала себе под нос и пританцовывала. В моей футболке, которая чуть прикрывала ее попку. Я готов был смотреть на это вечно. Но сдерживать свое желание становилось все труднее и я подошел чуть слышно сзади, обнял ее за талию одной рукой, вторую руку с цветами поднес к ее лицу, нежно поцеловал в шею — это действовало безотказно.

Аня повернулась, обвила руками мою шею и прильнула к моим губам своими. Мы слились в страстном поцелуе, прервав его всего один раз

— Я люблю тебя! — глядя мне в глаза сказала она.

— Я люблю тебя! — ответил я ей.

И мы продолжили с того момента на котором остановились. И больше не останавливались не на секунду, пока не достигли верха наслаждения. Каждый раз, когда мы были близки, я думал, что это лучшее, что случилось со мной. Но каждый новый раз был лучше предыдущего. И сейчас я могу сказать точно — с моей девочкой все у меня еще впереди.

— А-а-а-нь, — мы лежали на смятой постели, голые, мокрые, но абсолютно счастливые, — а мы не сильно увлекаемся? Сейчас, наверное, надо сдерживать свою страсть, это может навредить малышу? — я повернулся и погладил ее животик, пока еще маленький, плоский, но в нем уже была часть меня.

— Навредить ему может только то,