Читать книгу "Тайные тропы - Андрей Александрович Васильев"

Да в принципе ты все уже сама рассказала, — восхитившись лаконичностью Светланы, заметил я. — Мне толком и добавить-то нечего. Ну, кроме того, пожалуй, что убийцы точно не наши, а как раз ваши, из местных. Рубль за сто, что это культисты, поклоняющиеся Куль-Отыру.

— Может, да, может, нет. — Метельская откусила хлеба с горчицей и выпучила глаза. — Уф, злая! Давай наливай уже! Мне пожар во рту надо гасить!

Мы выпили, после чего Светлана пододвинула к себе блюдо с отбивной.

— Точно ваши, — возразил ей я. — Наши давно никого охотничьими копьями не убивают, да еще с рунной вязью по древку и лезвию.

— Это все лирика. — Метельская взялась за вилку и нож. — Ты мне другое скажи — за чем таким вы все гоняетесь? Что за артефакт?

— Нет, — качнул головой я. — Не скажу.

— Что так? — глянула на меня Светлана. — Не можешь или не хочешь?

— Не могу. Профессиональная этика.

— Принимается, — неожиданно легко согласилась со мной она. — Понимаю. Да мне, признаться, и все равно. Мое дело сделать так, чтобы вся эта свистопляска кончилась.

— Послезавтра меня и моих спутников в городе уже не будет, — сообщил ей я. — Крайний срок — через три дня.

— Если бы все на этом кончилось, оно бы и ничего. — Метельская начала разделывать сочный кусок свинины. — Вот только, боюсь, все не так просто. В воскрешение древнего бога я, конечно, не верю совершенно, мы же не в голливудском кино и не в рассказе Кларка Эштона Смита, верно? Но вот в то, что в его честь какие-то полудурки могут кучу народу на жертвенные камни отволочь и там их вот такими рунными ножами на лоскуты порезать — запросто. А может, уже порезали. За последние несколько лет в районе Уфалейского хребта несколько туристических групп бесследно исчезли. Еще машин пустых с десяток найдено в разных местах. Куда их водители делись? Не знаешь? Вот и я не знаю. Но теперь догадываюсь. Потому, Максим, наши с тобой интересы плотно совпадают. Тебе нужен артефакт? Да Бога ради. А мне надо найти тех утырков, которые людей гробят ради ими же самими придуманной хренотени. Задачи разные, а вот дорога, ведущая к их выполнению, одна. И, уж прости за поэтичность, вместе нам по ней шагать будет удобнее и безопаснее.

Ну, а я что говорил? Попутчики мы с ней.

Но, скорее всего, до первого поворота. Максимум до второго.

— Так это под горы придется лезть, — негромко произнес я, снова наполняя наши рюмки, — в извечную тьму, полную хтонических исчадий.

— Ты себе больше до краев не наливай, — попросила Метельская. — Вон тебя в какие словесные дебри заносит. Не сразу и поймешь, что ты в виду имеешь.

— Давай выпьем, а после я тебе в деталях все объясню.

Ну, все — не все, но кое-что я ей рассказал, в том числе и про последнее сообщение Мишани.

— Тесен мир, — отодвинув от себя опустевшую тарелку, сыто вздохнула Метельская. — Геннадий, значит? Знаю я, с кем твой приятель общался. Поревин, старый хрен. Это точно он.

— А если детальнее?

— Колдун он, — пояснила оперативница, — матерый, но в целом безобидный. Нет, раньше его многие седьмой дорогой огибали, чтобы, грешным делом, не разозлить, а теперь у этого персонажа силенок осталось лишь на то, чтобы чирьяк на нос кому-то посадить или путь пьяному запутать так, чтобы тот домой не добрался.

— Это как так? — заинтересовался я.

— По слухам, он с бабкой Синюшкой что-то не поделил, — понизив голос, пояснила Метельская. — Та его силы и лишила со зла. Она может, уж поверь. Мне говорили, что он к ней после ходил, умолял, чуть ли не всю бороду по волоску из подбородка, как Хоттабыч, себе вырвал, а толку чуть. Не простила та его.

— Но что-то он все равно знает, — решил не углубляться я в дебри местных разборок. — Что-то очень важное. Не просто же так Мишка к этому Геннадию поехал, да еще и мне про него написал? Опять-таки — не там ли его срисовали те, кто после убил?

— Согласна, — кивнула оперативница. — Завтра и мы к нему наведаемся, все разузнаем. К тому же за ним кое-какой должок передо мной значится, так что все он нам расскажет. Прямо с утра рванем, он от города не сильно близко обитает. А это что за явление?

Речь шла о Василисе, которая без приглашения уселась на свободный стул за нашим столом и сразу же закинула ногу на ногу. С учетом того, что платье было и без того короткое, смотрелась ведьма весьма импозантно, что доказывал десяток скрестившихся на ней мужских взглядов.

— Привет, Макс, — томно произнесла она и провела пальчиками по моей щеке. — А я соскучилась. Мне так одиноко, ты даже не представляешь!

— Не могу сказать того же, — поморщился я. — Вась, заканчивай это шапито, я же все тебе уже объяснил. Не доводи ты меня до греха.

— А это кто? — переключила свое внимание девушка на мою сотрапезницу. — Знакомая твоя? Если да — насколько близкая? Или родственница?

— Ровно тот же вопрос, — и не подумала теряться Метельская. — Максим? Что за дела? Ты вроде мне говорил, что одинок и обделен женским вниманием, я тебе поверила, а тут вон какая-то малолетка тебя за щеку трогает.

— Так ведьма же, — усмехнулся я. — У них, как у змей, тактильные ощущения всегда в приоритете. Там волосок, тут капля крови… На том и стоят.

Васька ожидала чего угодно, только не такого, потому непонимающе глянула сначала на меня, а после снова на Светлану.

— Чего заерзала? — благодушно осведомилась у нее оперативница. — Волнительно стало, что разговор вон в какую сторону вывернул? Да ладно, тебя на костер не тащат, так что не суетись. Пока не тащат.

— Не много на себя берете? — С Василисы окончательно слетел налет томности, который она на себя напустила, садясь за наш стол. — Как бы не пришлось…

— Значит, так, зассыха малолетняя, — Метельская ловко схватила ведьму за волосы и резко наклонила к столу, так, что Васькино ухо прижалось к скатерти, а после еще и зафиксировала ее