Читать книгу "Княгиня Серебряная - Наталья Вячеславовна Андреева"

скандалов. Надо постоянно подогревать интерес к себе.

А у спортсменов с этим сложно. Не ставишь больше рекордов, кому ты нужен? Ищи другое поле деятельности. Хорошо, когда удается найти себя в тренерской работе или стать спортивным комментатором. Еще лучше – чиновником от спорта или народным избранником. Но это под силу лишь олимпийским чемпионам, а сколько тех, кто так и не добрался до вершины пьедестала? Или просто чемпионов мира. Как звучит! Просто чемпион мира. Лишь золото Олимпиады – пропуск в элиту элит.

Та же Лада Воронцова, Княгиня Серебряная, – только вторая. А сколько их таких? Вторых, третьих…

У Лидии Богдановой Олег тоже взял интервью. Тут уже предметно: о ее сопернице за лидерство в сборной. Но Богданова зла на Ладу не держала. Напротив, жалела и при ее жизни пыталась помогать, особенно в последние годы.

– Я ведь видела ее на трибуне незадолго до смерти, – призналась Лидия Семеновна. – До сих пор себя корю за то, что не подошла. Но Ладка тоже меня увидела и тут же исчезла. Стыдно стало. Она ведь в запое до этого была. Мне следовало к ней поехать. Поддержать, уговорить. Мол, я же вижу, что ты без фигурного катания не можешь. Все думала: успею. Не успела, – Богданова тяжело вздохнула.

– И все-таки почему она сломалась? – спросил Олег. – Она ведь отличалась упорством, настоящим спортивным характером.

– Ну да, упертая была, – грустно улыбнулась Лидия Семеновна. – Можно, конечно, валить на наследственность. Но разве Воронцова такая одна? Да полно примеров! Устроиться после ухода из спорта могут не все. Надо ходить по инстанциям, обивать пороги, унижаться, просить, напоминать о себе, звонить влиятельным знакомым. Своим поклонникам. А далеко не всем гордость позволяет. Ладка гордая была. Она не смогла пережить переход в другую жизнь. Пробивной жилки у нее не было, я ей говорила, когда она еще все медали собирала: завязывай полезные знакомства. Не заносись. А она не слушала.

– Да, много есть примеров, – кивнул Олег. – Смотришь на человека и не веришь, что когда-то он был кумиром миллионов.

– Сердце кровью обливается, вы правы. У меня тоже в детстве были кумиры, на которых я потом без боли смотреть не могла. Многие, как Лада, спились. А ведь сколько славы стране принесли! Забыли, не нужны. Вполне себе обыденная трагедия.

– Как вы сказали? – удивился Рокотов. – Обыденная?

– Судьба неординарного таланта в России почти всегда трагична. С талантом надо нянчиться, выводить из депрессии, когда накатит, психотерапевтировать постоянно. Все же так заняты. Один звонок подчас может решить судьбу человека. Да что я вам говорю! Сама не лучше. Надо было к ней в тот день поехать, – с горечью повторила Лидия Семеновна.

А еще Олег написал Бессонову. Нашел его аккаунт в одной из соцсетей и отбил: «Александр Борисович, я узнал, кто убил Ладу Воронцову. И где сейчас находится ваша машина, тоже могу сказать) Не в гараже загородного дома. И не в Москве у вашего подъезда. Если интересно – пишите».

Бессонов откликнулся. Интересовала его в основном машина, какому-то блогеру Александр Борисович не очень-то верил. Но завязалась переписка. И когда Бессонов вернулся в Москву, они с Олегом встретились.

– Аркаша ее, значит, убил, – мрачно усмехнулся олимпийский чемпион, узнав подробности. – Не удивил… как там тебя? Олег? – Рокотов кивнул. – Шумов ее давно убил. Еще когда с трибун на Ладу глазел, мы тогда в «Динамо» тренировались. Взглядом. Я видел, как он на нее смотрел. Человеческого в этом было мало. Звериная ревность. Ко всем, а ко мне особенно. Но я не думал, что Шумов решится. А он взял и… – Бессонов рубанул рукой воздух.

– А правда, что вы на Воронцовой чуть не женились?

– Правда. Испугался.

– Вы?! – откровенно удивился Олег.

Его собеседник пугливым не выглядел. Могучий мужик, даже возраст особо не сказался на его физической форме. По-прежнему играет в хоккей и всегда – в нападении.

– Все хотел так… – поморщился Александр Борисович. – Неофициально. Гостевым браком, как сейчас говорят. А ей это, похоже, надоело. Аполлонов всю кровь из нее выпил и в Америку сбежал. Лада думала, что и я такой же. А я думал: мне бы попроще чего. Обычную бабу, без вывертов этих. – Бессонов потер указательным пальцем висок, на котором серебрилась седина. – Она же никогда не уступала. По жизни чемпионка. Все время шла на этот свой тройной аксель.

– Как вы сказали? – снова удивился Олег.

– Сложнейший прыжок, который у нее все никак не получался. А она меньшего не хотела. Либо аксель – либо засчитывайте мне поражение. Сгину, но не сдамся. Сделай жизненную программу попроще, и все у тебя получится. Не стремись быть первой, и все дела. Нет, нужно было убиться!

– Вы счастливы во втором браке, Александр Борисович? – решился наконец спросить Олег.

– Наверное. У меня сын и дочка. И еще сын от первого брака. Уже взрослый, сам два раза папа. Да и дочка уже студентка. Я женился за год до того, как Ладу… В общем, устал. Понял, что ее не вытяну.

– Жалеете?

– Нет. То есть ее жалко, конечно, но она нашла то, что искала. А я, извините, нормальный.

– Тройной аксель прыгнуть не пытаетесь? – пошутил Олег.

– Уже нет. И даже двойной. От дел отошел, старшему сыну бразды правления бизнесом передал, полгода живу на Кипре. Ну, остались дела в Федерации хоккея, это святое. Но там я лицо портретное, делать особого ничего не надо. Развлекуха больше.

– Спасибо, что согласились встретиться.

– Не за что. Меня этот вопрос, признаться, мучил: кто? Ах, Шумов, Шумов. Подозревал я, что ты с гнильцой, но вроде свой. За «Динамо» вместе играли. Аркаша в защите. Я капитан. Не обессудь, блогер, но правду я никому не скажу. Это моя команда, – твердо сказал Бессонов. – Мы, спортсмены, своих не сдаем.

– Я понял. Команда – это святое. Вот и тогда менты не сдали Шумова. Хотя он сам себя наказал. Не думаю, что после убийства Лады ему стало легче.

– Да, странностей в Аркаше хватало. Что ж, блогер, бывай.

Бессонов встал. Олег тоже. Они были почти вровень, оба под метр девяносто. Смотрели глаза в глаза.

«Вы счастливы во втором браке?» – «Наверное». Дом на Кипре, видная должность в Федерации хоккея. Жизнь удалась и состоялась. А взгляд у Александра Борисовича погасший. Олегу даже жалко его стало. Везде успел, а с любовью своей опоздал. Мимо прошла. Интересно, бывает Бессонов на могиле у Лады? Но спрашивать об этом Олег не стал.

…Аня переехала к нему еще зимой, но Бриджертон появился в квартире у Рокотова раньше. И теперь их в семье было трое, потому что Бриджертон мигом завоевал Анино сердце, Рокотов даже начал ревновать. Подумаешь, лорд!

Олег пока не заговаривал об официальном оформлении отношений, но все к тому шло.

– А как Вадим поживает? – спросил однажды Рокотов.

– Какой Вадим?

– Вместо которого я с тобой Новый год встречал.

– Да я уже о нем забыла!

– А мама твоя?

– Лучше не трогай эту тему. Меня до сих пор упрекают в том, что я лишила маму ее лучшей подруги, с которой они чуть ли не с детсадовского горшка дружили.

«Неужели снова с тещей не повезло?» – напрягся Рокотов, вспомнив, как ему натянуто улыбались у Ани дома во время первого визита. Да и сейчас лед не растаял. Легко не будет, это понятно. Но после схватки с Судьей Уоргрейвом Олег гораздо проще стал смотреть на многие вещи и вышел из так называемой зоны комфорта. То есть его вынудили выйти и обратно он уже не хотел. Надо будет поговорить резко, как с Маргаритой Львовной, и он поговорит: сесть себе на шею и уж тем более повлиять на отношения с женой Рокотов больше никому не позволит.

Сноски

1

М. И. Цветаева. Реквием.