Читать книгу "Ненастоящий герой. Том 1 - N&K@"

эльфийские, и людские, и дварфские, и наши, и прочие. Лишь один взвалил на себя всю тяжесть бытия. И не сдюжил. Он захлебнулся и утонул, пытаясь удержать твердь на плаву.

— Но как же тогда…

— Не перебивай! — непривычно строго скомандовал Налланномом. Похоже эта тема действительно имела для него немалое значение. — Второй раз он сгорел, возвращая солнце обратно на небо. Затем упал и разбился насмерть, усмирив бушевавшие тогда ураганы. А после до последней капли отдал кровь, чтобы вновь запустить остановившееся сердце мира. — иллит с почтением поклонился храму. — Только благодаря его жертве мы можем сейчас дышать этим воздухом.

— Так он каждый раз возрождался что ли? — не понял фор Корстед.

— Да нет же! — Нал сердито нахмурился и поджал щупальца. — Это были четыре разных бога и в то же время один и тот же. И он погиб ради нас. Неужели непонятно?

Да куда уж там! Как можно быть разным и одним и тем же? Светлоликий помилуй, что за бред? Хотя как-то раз неумирающие в его присутствии всерьез обсуждали секту, поклоняющуюся тарелке вареного теста с мясными тефтелями. Но их хотя бы съесть можно, а тут…

— Допустим. — кое-как согласился Радремон. — Но лучей-то у звезды почему пять? Ведь можно было четырехконечной тогда обойтись.

Налланномом испуганно закрыл маркизу рот холодной перепончатой ладонью и вновь настороженно посмотрел по сторонам.

— Потому что в пятый раз бог не стал жертвовать собой. — страшным шепотом сообщил иллит. — И из-за него исчезли герои, а мир стал таким, какой он есть. Не упоминай о нем никогда!

— Так это все тот же бог или уже какой-то другой, злой? — попытался разобраться фор Корстед.

— Бог есть бог! — гневно заявил Нал, явно давая понять, что больше не скажет ни слова. И еще сильнее запутал Радремона.

Получается, четыре разных бога, которые при этом один и тот же, пожертвовали собой, чтобы спасти мир, а пятый, который един с прежними четырьмя, но при этом отдельный, решил не вмешиваться. При том этот бог одновременно и восхваляется, как спаситель, и подвергается хуле, как предатель. Отлично. Прекрасно. Очень интересно, но ничего не понятно! И вряд ли кто-то объяснит лучше. Похоже пока что эту тему лучше не трогать.

Глава 35

Так и не разобравшись в хитросплетениях местной религии, Радремон двинулся дальше. В храм при этом он заходить не стал. На что там смотреть? На жирных священников, обирающих паству с елейной улыбкой на устах? Или на нищих, со слезами на глазах несущих к алтарю последние крохи в тщетной надежде на исцеление больного чада?

Всего этого маркиз насмотрелся в своей прежней жизни. Правда, возможно, то был лишь жалкий вымысел. Как и прочие его воспоминания, наполнявшие разум чередой тусклых выцветших картин.

Мимо трактира пройти не удалось бы при всем желании. И дело не только в красочной вывеске с изображением могучего орка, вырывающего глотки своим врагам. Несмотря на еще не начавшее клониться к закату солнце, из «Горлодера» доносились радостные крики разнузданного гульбища, прерываемые лишь взрывами многоголосого хохота. А кто может веселиться в разгар дня? Совершенно верно — те, кому больше нечем заняться, и те, кто не привык зарабатывать на корку хлеба честным трудом.

— Может другое местечко подыщем? — несмело предложил Налланномом, с сомнением оглядывая вполне неплохо сохранившееся деревянное строение о двух этажах. Если не считать пробитой в одном месте стены, конечно. — Что-то мне здесь не нравится.

— В самый раз. — буркнул фор Корстед, уверенно толкнув дверь.

Не успел маркиз сделать даже шага, как его захлестнул вышибающий слезу кислый запах дешевого пойла, густо замешанный на потливых испарениях с десятков немытых тел. За длинными грубо сколоченными столами сидели, а порой и лежали, лихого вида мужчины различных рас. Заросшие щетиной рожи, не обремененные интеллектом; татуировки; шрамы — их явно не часто приглашали в приличное общество, но, тем не менее, они наверняка сами порой туда наведывались, чтобы наполнить кошельки звенящей тяжестью и окропить дорогие одежды кровью. Своей или чужой — как карта ляжет.

Фор Корстед едва успел отвернуть голову, как мимо нее со свистом пролетела глиняная кружка и разбилась на черепки где-то на улице. Причем в него конкретно никто не целился. Похоже здесь подобные забавы были в порядке вещей.

Хмыкнув себе под нос, Радремон принялся пробираться к барной стойке, а за ним, тяжело вздыхая и оглядываясь по сторонам, неуверенно семенил иллит.

Сперва на них никто не обращал внимания. Поглощенные весельем гуляки продолжали вливать в себя низкосортный хмель, да отпускать сальные шуточки в сторону пышногрудой подавальщицы в кружевном корсете. Однако то один, то другой неожиданно замечали странную парочку и, толкнув соседа локтем, указывали них кивком головы. Так что не успел маркиз добраться до цели, как на него с Налом уже откровенно пялился каждый первый завсегдатай, а пьяный гомон сменила колючая тишина с ощутимым оттенком угрозы.

— Вы что здесь забыли, придурки? Запасная жизнь есть? — из-за стола вышел долговязый полуэльф и заступил фор Корстеду дорогу. Несколько расфокусированный взгляд говорил о том, что свою норму тот выпил еще пару кружек назад, а странные шрамы вокруг заостренных ушей выглядели, словно их безуспешно пытались отрезать тупым ножом. — Клятая деревенщина! Мы тут таких не любим.

— Засунь язык в задницу, Ларк! — раздраженно крикнула ему официантка. — Ты уже всех достал!

— Что такое, Мали? — обернувшись к девушке, полуэльф какое-как сосредоточил взгляд на ее выдающемся бюсте. — Неужто малахольчик приглянулся? Или, может, кальмароголовый?

Зал встретил последнее высказывание одобрительным хохотом и улюлюканьем. Налланномом же мгновенно покрылся красными пятнами гнева. Страшное оскорбление задело его куда сильнее из-за невозможности хоть как-то ответить. А вот Радремон и ухом не повел. Он спокойно стоял, глядя перед собой, будто его происходящее не касалось, или вообще он был гораздо выше подобной суеты и мелких дрязг.

Подавальщица набрала уже в грудь побольше воздуха, чтобы как следует отчитать наглеца, но ее перебил громогласный рык стоявшего за стойкой седовласого орка. Дни его молодости давно миновали, зеленая кожа поблекла, лицо испещрили морщины, однако острый взгляд и тугие налитые мышцы явно говорили, что он до сих пор способен дать фору одному, а то и двум, зарвавшимся выпивохам.

— Сядь, Ларк. — приказал орк, после того, как привлек всеобщее внимание.

— Да чего он… — начал было полукровка.

— Сядь, я сказал, и жри свое пойло, дерьма ты кусок. — под давящим взглядом орка Ларк нехотя повиновался. Зал возмущенно зароптал. — Не можешь понять на кого гавкать, так зашей себе пасть. Целее будешь. Щенок!

Орк презрительно сплюнул на покрытый соломой пол и обратился к фор Корстеду:

— Чего