Читать книгу "Ваше Сиятельство #5 - Эрли Моури"

Увы, такое я не мог предвидеть и вынужден был перестраховываться, занимая левую руку, магическим щитом. Теперь я активировал в ней астральный клинок. В этот момент одна из эриний вонзила зубы мне сзади в той точке, которую очень трудно мне достать. Кое-как изогнув проекцию руки, я добрался до ее — пронзил зубатую бестию острием. Быстрыми взмахами клинков разделался с остальными.

Да, я выдержал атаку десяти тварей, по сути, сражаясь с ними проекцией одной руки. Но они снова нанесли мне серьезный урон. Такой, что придется долго зализывать раны. И главное, что с каждой их атакой, я слабею как маг, да и как человек. Они рвут оболочки моих энергетических тел, они стараются вцепиться поближе к важным для мага чакрам, и нарушают мой энергетический баланс. Мне обязательно нужно что-то решать с Герой. И когда я уже придумал, как достать Величайшую дрянь с помощью Родерика, серый маг так не вовремя нашел для себя подходящее тело. Вернее, не просто подходящее, а такое о котором он не мог и мечтать. Пока обстоятельства складывались против меня. Игра в жизнь бывает очень тяжела, и не всегда все складывается так, как тебе хочется, но именно это и придает жизни особый вкус, иначе она была бы не так интересна.

Размышляя об этом, я вернулся к Родниковому съезду. Домой в таком потрепанном после стычки с эриниями возвращаться не хотелось. Нет, внешне на мне не имелось никаких заметных следов неприятности, случившийся несколько минут назад. Но я был потрепан как бы внутри, и мое изнеможение, даже некоторое страдание наверняка отражалось в глазах и на лице. Я поднялся к посадочной площадке для виман, которая была сейчас пуста и присел в тени под деревом на лавочке. Закрыл глаза, перенося внимание в себя-любимого, сканируя каждый участок энергетических тел и запуская процедуру восстановления, старательно латая порванные оболочки.

Просидев так минут двадцать и добившись улучшения состояния, я достал из школьной сумки коробочку «Никольских» и закурил. Вимана модели «Эльза» точно такая, как у отца Талии, зависла над площадкой и плавно опустилась на стальные опоры. На всякий случай я просканировал пространство на возможные опасности. Вроде все было тихо.

Отстегнув от ремня эйхос, я набрал номер Талии и сказал:

«Дорогая, приветствую. Значит, это именно ты утянула князя Мышкина с его же дня рождения, на котором я был? Ловко! Ты — истинная Принцесса Ночи. Послушай, мне очень нужен твой жених. Как с ним переговорить? Может залетите ко мне или могу я к вам в гостиницу?».

Наверное, нехорошо было начинать разговор так, даже не поздравив подругу детства с предстоящим замужеством. Хотя… Это же Талия, и то, что она среди ночи решила вдруг выйти замуж за новоявленного князя Мышкина, не факт, что именно так произойдет. Поэтому нет смысла поздравлять ее лишь декларацией намерений — подождем более конкретных шагов. А князь Мышкин, вернее Родерик в нем мне по-прежнему нужен.

Я встал, докурив сигарету, подобрал школьную сумку и пошел к дому.

Глава 21

Честно о члене

Князь Мышкин долго разглядывал себя в зеркале. Провел ладонью по легкой небритости на подбородке, и даже потянул длинную прядь каштановых волос — по его мнению, слишком длинных. Вернее, таковым было мнение Родерика, которому после очень неудачного опыта с рыжим бароном хотелось выглядеть безупречно. Надо признать, серый маг в этот раз очень удачно встроился в чужое тело. Настолько удачно, что остаточные ментальные конструкции: всякие привычки его бывшего владельца, пристрастия, острые переживания событий прошлого, почти не беспокоили. Хотя, они могли проявиться позже. Отрицательной стороной отторжения прежней личности стало то, что новый князь Мышкин мало что помнил о своей прежней жизни. Он даже не помнил какими доходными производствами он владеет, в каких банках находились его счета — но эта беда была легко поправима. Впрочем, как поправима неугодная длинна волос. Такие прически были модными более трехсот лет назад, а сейчас редко кто такое себе позволяет. Геннадий Дорофеевич повернулся к Принцессе Ночи и спросил:

— Моя прелесть, ты уверена?

— Да, тебе идет. И не смей их стричь. А то перестану тебя любить. Понял? — строго ответила она, в то время как на ее полных губах играла улыбка. — Костюм оставим пока этот, — решила она, глянув на другие коробки — их во множестве доставили из магазина «Ваше Сиятельство».

Часть картонных коробок была запечатана, часть открыта, и из них торчали сорочки, брюки, иные предметы элегантного облачения.

— Моя принцесса, зачем было заказывать столько вещей? Наверняка, у меня дома большой гардероб и можно что-то выбрать там, — сказал князь, окончательно смирившись со своей старомодной прической.

— Затем. Ты должен выглядеть очень хорошо. К тому же, я не знаю, что есть в гардеробе в твоем доме, и у нас нет времени к тебе залетать. Папа ждет к трем часам, — баронесса поправила воротник его пиджака и на миг прижалась к нему, все еще переживая удовольствие от их сумасшедшей ночи.

Можно было еще поэкспериментировать с костюмами Гены и открыть оставшиеся коробки, но князь ей нравился и так. Нравился всем, даже легкой небритостью и тем, что он был старше ее. Не нравилась только его фамилия, о чем Талия Евклидовна прямо заявила:

— Я не хочу быть Мышкиной! — сказала она, глянув на себя в зеркало.

— Как же так? — вот здесь Родерик, вернее, князь Мышкин опешил. — Ты же согласилась выйти за меня!

— Блядь, Родерик, я согласилась выйти за тебя, но не за эту ебонутую фамилию. В общем, так сделаем, — баронесса начала было примерять одно из своих черных платьев, но тут же передумала.

— Как сделаем? — князь замер, ожидая очередной идеи Принцессы Ночи.

— Нормально сделаем. Подожди пока, — Талия удалилась в спальню и вскоре вернулась в новом наряде, подходившем по ее мнению под головной убор.

А то как-то нехорошо получалось, у нее в гардеробе имелось уже несколько шапочек и цилиндров, но они как-то особо не носились. И хотя голову госпожи Евстафьевой рога больше не украшали, и прятать было нечего, этот цилиндр ей явно придавал солидности. Вот так, пусть папа знает, что она практически княгиня. И главное, пусть об этом узнает ее мачеха — эта старая шлюха Светлана Ионовна, которую Принцесса Ночи, мягко говоря, недолюбливала с первого дня появления в их доме.

— Ну так как сделаем? — напомнил Геннадий Дорофеевич.

— Что как? — не поняла Процесса Ночи повертевшись перед большим зеркалом и забраковав этот наряд тоже.

— Как сделаем, если ты замуж за меня хочешь, а не хочешь быть Мышкиной? — напомнил он.

— Аид дери, Гена, ты что тупой? Просто сделаем: я выйду пока за Мышкина, чтобы долго не ждать, а потом сменим фамилию. Сам подумай, Талия Мышкина — по-идиотски звучит. Чего уже не Талия Тараканова или Червякова? Мы нормальную фамилию выберем, такую чтобы звучала как гром Перуна: солидно и грозно, — сняв цилиндр, произнесла она.

— Но, дорогая моя, это же родовое имя. Оно же связывает нас с древним и очень известным родом князей Мышкиных! — попытался пояснить ей Геннадий Дорофеевич.

— Послушай меня, дорогой мой. Давай будем честны: ни ты, ни я не имеем никакого отношения к этому роду. И зачем нам цепляться за чужой род, если мы можем положить основание нашему роду, с нормальной фамилией, который станет не менее славным. Все, давай, определяйся окончательно с костюмом и надо уже собираться, — сказала баронесса и направилась в спальню.

Примерно через час новенький, представительный «Гермес 03 Респект», описав дугу над Нагатинским затоном, опустился на лужайке ровно перед особняком Евстафьевых.

— Егор! — перед люком баронесса обернулась к пилоту.

— Да, ваше высочество! — он круто повернулся к ней, не вставая с кресла.

— Мы можем застрять здесь надолго. Жди, — распорядилась она, и сошла по коротенькому трапу.

Князь Мышкин, чуть задержавшись возле зеркала, поправив темно-коричневую бабочку на шее, нагнал ее уже на мощеной дорожке, что вела к дому барона Евстафьева. Там князь взял свою невесту под руку, и дальше они пошли как вполне состоявшаяся пара. Когда они обогнули клумбу желтых