Читать книгу "Конец света сегодня - Надежда Первухина"

– Вы кто? – спросила Юля.

– Меня зовут Ацет, что в переводе на ваш язык означает «вестница». Идем, госпожа. Великий бог давно ждет тебя и хочет говорить с тобою.

– Отлично. – Юля встала на ноги, отряхнулась, поправила шляпку. – Великий бог, говорите? Ладно, разберемся.

Юля пошла за Ацет, спускаясь к сцене по ступеням зрительного зала. Наконец они добрались до сцены. Сцена была закрыта занавесом.

– Очень мило, – сказала Юля. – Бог на сцене, что ли?

– Нет, нет, идем дальше!

Ацет резво подпрыгнула и оказалась на сцене. Юля решила не отставать, показать класс – и взлетела. Невысоко, метра на два, на три. И так спустилась на сцену. Ацет отодвинула в сторону тяжелый занавес, пропуская Юлю вперед. Юля прошла и остановилась, не зная, смеяться ей или плакать.

Майя, видимо, любили театр. Но ничего в нем не понимали. Они расположились со всеми удобствами в декорациях водевиля «Гусарская баллада», разводили костры, варили в котелках какое-то варево. Пахло почему-то крабовыми палочками.

На Юлю особо не обратили внимания. Ацет повела ее за сцену. Тут было не прибрано, сыровато и неуютно. Театр за сценой – малопривлекательное зрелище, собрание старых декораций, пыльного реквизита и прочей ерунды.

Ацет подвела Юлю к двери с табличкой «Правление» и сказала:

– Великий бог здесь.

И постучалась.

– Апчхи! – оглушительно раздалось за дверью.

– Великий бог позволяет тебе пройти, – сказала Ацет, открывая дверь. – А я подожду снаружи.

Юля пошла. Приемная правления театра была обыкновенной комнатой с диванами и письменным столом. Сейчас на столе стоял табурет, задрапированный парчой (видимо, местной, из реквизита). На табурете довольно неловко сидел человек в накидке из алых перьев, холстинных одеждах и в золотой маске.

– Поклоняюсь великому богу майя! Солнце – твой лик, деревья – твои руки, небеса – подножие ног твоих!

Юля, когда надо, могла и перед богом не сплоховать.

– Очень мило, дитя, – сказал бог майя. – Ты красива и почтительна. Приятно тебя видеть.

– Мне тоже приятно вас видеть, боже. А где вы так научились говорить по-русски?

– Это природное свойство майя. Как вода принимает отражения тех, кто смотрит в нее, так и мы принимаем языки тех, кого завоевываем. Но разве это твое главное вопрошание, дитя?

– Гм, нет, конечно. Боже, я вот что хотела спросить: почему вы решились вернуться с далеких звезд?

– Все очень просто, – качнулась золотая маска. – Среди звезд жить плохо и неуютно. Дом тянет к себе.

– Но разве ваш дом здесь? Вам надо на Юкатан, потом, это, в Кампече, Табаско, Кинтана-Роо и прилежащие к ним области. Именно там развивалась ваша цивилизация. А здесь дичь, глушь, Россия!

Тут Юля услыхала звук индейской флейты. Флейта выводила красивую, но какую-то тревожную мелодию.

– Русия? – повторил за Юлей майяский бог. – Тогда мы почти не слышали о ней. Что ж, откроем ее для себя заново, раз уж так получилось…

– То есть что значит «так получилось»?

– Наш главный вождь корабля ошибся в своих расчетах и мерах. Кораблю было положено приземлиться в Гватемале, а в результате ошибки мы оказались здесь. Здесь тоже неплохо, только холодно.

– Послушайте, великий боже, – выступила с радикальным предложением Юля. – А что, если мы вас отправим в Гватемалу в большой железной птице с крыльями.

– Это на самолете, что ли? – ехидно вопросило божество.

– Откуда вы знаете?!

– Мы же не совсем идиоты. Мы наблюдали за развитием человечества на Земле. Мы же недалеко улетели – всего лишь в Крабовидную туманность.

– Гхм. Хорошо сказано: недалеко. Значит, вы наблюдали. Дожидались своего часа.

– Да. Наши астрономы подсчитали конец цикла, на который придется великое развитие человечества, а потом великая беда. Ваша цивилизация близится к закату, и, значит, наступило время для нашей цивилизации.

– Ловко! – хмыкнула Юля. – Скажите, бог, вы тут главный или есть кто поглавнее вас?

– Нет, я главный, самый главный.

– Значит, это вы отвечаете за вирус?

– За что?

– За вирус. Болезнь, поразившую людей.

– А, нет, за это отвечает главный лекарь корабля. Он должен был изобрести такую болезнь, которая сразу бы убивала людей. Но у него не получилось – слишком стары данные о восприимчивости человечества.

– Зачем вы хотите нашей смерти?!

– Лично вашей смерти я не хочу, ведьма. К ведьмам я отношусь с уважением, хотя они составляют мне конкуренцию на рынке чудотворений. Не бойтесь, от червленой чумы вы не умрете. Она поражает только обычных людей и не распространяется на ведьм и нежить. Так что тебе нечего бояться.

– Дайте нам противоядие от болезни.

– Нет.

– Тогда я сама найду его! И клянусь, в моем городе вы царить не будете!

– Что ты сможешь сделать против нас, маленькая ведьма? Ваши собственные воины и те защищают нас.

Юля сжала кулачки:

– Убирайтесь с моей земли!

– А что ты можешь? Чем заставишь нас убраться?

Юля прошептала что-то, а потом выбросила вперед обе руки. Из ее растопыренных пальцев в бога ударили струи пламени. Одежда бога запылала было, но он хлопнул в ладоши, и пламя пропало.

– Ты опасная женщина, о ведьма, – сказал бог. – Но мы не боимся тебя. Мы предлагаем тебе сотрудничать с нами. Если хочешь, займи пост самого главного руководителя в городе.

– Не нужны мне ваши подачки.

– В таком случае можешь идти. Хотя нет, останься. Через некоторое время состоится казнь ослушника, и мне бы хотелось, чтобы ты посмотрела, как мы умеем казнить.

– Да уж не сомневаюсь, что вы придумали какую-нибудь гадость. Послушайте, бог!

– Да?

– А почему вы носите маску?

– Потому что лица моего не может увидеть человек и остаться в живых.

– Но я не человек, я ведьма. Покажите мне свое лицо.

– Ты забываешься. Твоя аудиенция окончена. Уходи. Ацет отведет тебя в комнату пира и угостит нашими кушаньями. А потом ты посмотришь на казнь.

– Я хотела задать еще несколько вопросов!

– Задашь потом, после казни, – насмешливо сказал бог и отвернулся.

Ацет с поклоном взяла Юлю за руку:

– Идем, госпожа.

Они вышли из комнаты, оставив бога в одиночестве, и направились по коридору, покрытому отодравшимся кое-где линолеумом. Стены коридора были оклеены афишами разных спектаклей, некоторые афиши даже заплесневели – в театре было сыровато, ведь построили его на осушенном болоте.