Читать книгу "Кровная месть - Евгений Адгурович Капба"

весть о готовности подкопа застала его врасплох: штурм он планировал завтра, к вечеру, а теперь всё становилось с ног на голову.

— Моя бригада идет впереди! — заявил Сверкер. — Мы сделали еще один штрек, боковой. Два удара киркой и здравствуй, угловая башня! Прямиком в цокольный этаж, нахрен!

— К-к-какая башня? — Аркан начинал понимать, почему этот ненормальный лысый тангар считался легендой.

— Так ты ж сам говорил — угловая, юго-западная! Там эта твоя сумасшедшая тетка сидит? — Ёррин пошкреб заляпанную глиной лысину и подтянул грязными руками штаны.

— Там! — выдохнул Рем. — Но она не моя тетка. Она мамаша дю Массакра. Хотя, по линии Барилоче в какой-то степени ее и можно назвать моей теткой, да…

— Дык! Мы убьем ее, или спасем ее, или… Или что с ней надо делать? Мне похрен, ты — главный, ты и командуй.

— Так… — Аркан ухватил себя за волосы обеими руками. — Так! Значит, исходя из новых условий… Ага! Значит, твои тангары, и полусотня, скажем… Полусотня Луки — там тяжелая пехота, все — ревностные ортодоксы, да! Ваша задача — занять юго-западную башню, убить или обезоружить охрану, и удостовериться, что все сумасшедшие тетки в казематах — живы. Никого не выпускать, никому не подставляться… Там в глазки посмотрите, или в окошечки — а внутрь не входите, это понятно? Черт знает, что там за народ сидит, может сплошь одержимые или мутанты? В общем — пока не увидите черные знамена над остальными башнями… Твою-то мать, а знамен-то и не будет! Ладно, пока Шарль не затрубит в рог — не высовываться, сидеть в глухой осаде. Разве что я лично, или Оливьер, или- Разор придут к вам, постучат в двери и дадут иные указания. Понятно?

— Понятно! Так что, Массакриху мы кончать не будем? — гномские штаны снова начали сползать, и Ёррин поправил их весьма естественным и похабным движением.

— Что? Нет! Я не воюю со старушками! — замахал руками Рем. — Это ловля на живца.

— Ага! Значит маленьких Жоанариков ты всё-таки не жрал? — глаза Сверкера так и сверкали. — У-у-у-у, а я-то думал как раз спросить каковы на вкус маркизики в собственном соку…

— Господи, Ёррин! Самому не противно?

— Не-а. Массакриха, говорят, душу Вельзевулу продала. Шоб сына, значит, спасти. Он, говорят, дефективный на свет появился, урод уродом! А она, стало быть, его вытащила и он вылюднел. Но внутри как был уродом так и остался, зря мамка только душу свою сгубила… — Ёррин задумчиво пожевал губами. — Лучше бы он сдох.

— А что, тангары верят в Вельзевула? — удивился Аркан.

— Ну не то чтобы верим, не прям так вот чтоб — верили, — засуетился почему-то гном и оглядел себя с головы до ног. — Но определенные подозрения имеются. Ну, я пойду. Надо вот это вот всё на что-то более приличное сменить!

* * *

Циркумвалационную линию так и не окончили — да и не было такой нужды в общем-то. Проходы в частоколе имели большое значение для планов Аркана, как и рассыпавшаяся по окрестным рощицам и перелескам конница Патрика.

Тяжелая дружинная и наемная пехота, оставив лошадей в лагере, готовилась к штурму. Классические для ортодоксов кожаные доспехи, заготовленные в изобилии, дополнялись стальными наручами и поножами, наколенниками и налокотниками. Солдатские сапоги и перчатки также обзавелись бронированными набойками и вставками в самых уязвимых местах, а широкополые шлемы — шапели были снабжены бармицами из прочной кольчужной сетки. Мастера-ортодоксы работали над этим новым снаряжением вместе с тангарами, и результаты человеческо-гномской кооперации получили самые лестные отзывы от воинов.

Для штурма вооружались мечами, топопрами, шестоперами, оставив пики и алебарды в обозе, зато озаботившись прямоугольными щитами, на манер легионерских, но чуть менее массивными. Самое то — взбираться по узким лестницами и рубиться в коридорах и переходах.

Имелся и таран, и длинные лестницы — скорее, для отвлечения внимания, чем по необходимости. Аркан делал ставку на Сверкеров, и, надеялся, что слова Ёррина не окажутся пустой бравадой. Глядя на закованных в тяжелые латы тангарских хэрсиров, на их глаза, решительно посверкивающие из-под забрал глухих шлемов, на тяжелые короткие мечи и чеканы, и круглые щиты с режущей кромкой — верилось: они знали, что делали.

— … если и пойду я долиной смертной тени, не убоюсь зла, — опустившись на одно колено, проговорил Аркан, и запнулся, когда сотни голосов подхватили: — Ибо Ты со мной! Жезл Твой и светоч Твой — они охраняют меня, Ты приготовил мне трапезу мою в виду врагов моих, умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена…

Ортодоксы повторяли слова древнего псалма в унисон со своим герцогом, остальные — молчали уважительно. Буревестник молится!

Закончив, Аркан поднялся с колен, отряхнулся и потянул меч из ножен:

— Мы не воюем с лекарями и сумасшедшими! Мы пришли сюда для того, маэстру, чтобы Массакр пришел за нами. Возьмем же Дуал-Кульб, а потом встретим барона так, как мы умеем! Х-о-о-оп!!!

— Давай-давай! — заорали солдаты и заколотили оружием в щиты, и затопали ногами.

И Рем чувствовал, что у многих из них камень свалился с души: они снова поверили, что сражаются за правое дело. Слишком уж странным выглядели последние приказы Буревестника, особенно — для правоверных ортодоксов, которые не упустили возможности пройти реморализацию у брата Мартелла, в Цитадели. Ну, а некоторым — типа Ёррина Сверкера и львиной доли головорезов Разора — было наплевать. Сумасшедший дом, да? Ну и ладно. А золото там есть?

* * *

Отряды под черными знаменами выстроились вне зоны досягаемости арбалетов и луков с башен и стен замка. Бойцы тащили лестницы, полусотня дружинников нарочито медленно толкала таран к воротам, по дерьмовой гравийной дороге. Северяне под руководством Анники Корхонен создавали бешеную активность с противоположной стороны — орали и вопили как тысяча чертей, и волокли цельные стволы вековых деревьев: у них были свои взгляды на то, как следует штурмовать укрепления.

Забойная бригада Ёррина Сверкера и отряд Луки уже полчаса назад как скрылись в темной пасти подкопа. Рем напряженно смотрел на куртину меж двух квадратных башен — той самой, юго-западной, где по сведениям Коробейника содержали баронессу Филиппу дю Массакр, и южной — явно необитаемой, пригодной для использования только в оборонительных или хозяйственных целях.

— Неужели ты и вправду думаешь, что этот невежда и похабник Сверкер… — начала за его спиной Сибилла, но вдруг земля вздрогнула, раздался сначала оглушительный треск, а потом — грохот, и огромное облако пыли поднялось в воздух над замком.

— А-А-А-А-А!!! — заорали солдаты и ринулись вперед, не дожидаясь приказа.

— Туру-туру! — запоздало прогудел рог Шарля. — Туру-туру!

На стенах орали благим матом. Из бойниц первого этажа юго-западной башни летели окровавленные тела: тангары уже рубились внутри! Разор в шлеме-морионе во главе наемников взбирался на груду камня, в которую превратилась куртина, его фламберг сверкал в лучах солнца, а зычный голос раздавался над полем битвы подобно раскатам грома.

— Эффективный менеджмент, — сказала Сибилла.

— Это что за хрень? — удивился Буревестник. — Что-то типа «Экстерминатус минимум»?

— Не-е-е-ет! — рассмеялась волшебница. — Это значит — грамотное управление. Ты подобрал очень способную команду, Аркан. И потому — можешь сейчас стоять тут, на пригорке, и наблюдать за сражением. Ого! Или не можешь? Сам решай, что делать, но в северной башне маг, кажется, творит какой-то незнакомый мне ритуал!

— На конь!!! — думать было некогда.

Рем поставил ногу в стремя и взлетел в седло. Секунда — и жеребец, ошалевший от удара шпорами, рванул вперед, к пролому в стене. Шарль, Луи и еще дюжина дружинников из его личной охраны уже сидели верхом, и, не задавая вопросов, ринулись следом за своим сеньором.

— С дороги, с дороги! — кричал Аркан.

Жеребец храпел, скользя подкованными копытами по камням обрушенной стены. Свистели стрелы, пахло гарью — полыхали какие-то постройки, вольная компания уже дралась на стенах.

— Айе!!! — раздался дикий крик откуда-то совсем с другой стороны, Рем дернул головой: северяне были там, и Анники Корхонен, простоволосая, без шлема, на равных рубилась на на вершине восточной башни с огромным рыцарем — кажется, комендантом Дуал-Кульба. Времени на всё это не было — через атриум, сшибая грудью коня гарнизонных стражников, он пробился к дверям в северную башню.

Голова трещала так, что казалось — внутри нее бьют кузнечные молоты.

— Ломай! — Луи несколько раз ударил шестопером по двери, там, где должен был быть замок — тщетно.

Подоспела пара дружинников с топорами,