Читать книгу "Престол Элдрейна: На неведомых дорожках - Кейт Эллиотт"

попятилось на мост. Гаррук прыгнул за ним и могучим ударом отрубил ему ещё две руки.

Взмахнув щупальцами, монстр отшвырнул его на каменную ограду. Ударившись головой, он выпустил из рук топор и повис на перилах, став лёгкой добычей. Но чудовище уже вовсю улепётывало по мосту, а из обрубков его лап с шипением горячего пара хлестала жижа.

Под воздействием собственной тяжести Гаррук перевалился через перила. С громким всплеском он рухнул в реку, обдав брызгами Уилла, со всех ног бегущего к отмели.

Вильнув хвостами, выжидавшие ундины скрылись в глубине, преследуя бессознательного человека.

— Уилл! — закричала Роуэн, но он не остановился. Слабоумный Уилл. Придурковатый Уилл. Пускай будет так. Спасать других, когда они беспомощны — это то, что сделал бы их отец, невзирая на обстоятельства. Без колебаний он бросился в воду. Когда речное дно круто ушло у него из-под ног, он сделал глубокий вдох и нырнул.

Колдовской свет зимней луны лился в прозрачные речные глубины, словно сквозь стекло. Ундины плавали вокруг Гаррука, постепенно сужая воронку. Их хоровод затягивал его тело всё глубже, так что теперь, даже если бы он и очнулся, то всё равно захлебнулся бы раньше, чем успел бы всплыть на поверхность. Уилл грёб ногами с силой, которую он закалил, каждое лето плавая и ныряя в Стеклянной кресловине и речках Арденвейла. Его меч рассекал воду и кромсал нежную плоть морян, его удары были медленными, но смертоносными. От его неожиданной атаки ундины бросились врассыпную и нырнули глубже в бездонный омут. За ними алыми лентами тянулся кровавый след.

На руках у него по-прежнему были перчатки для верховой езды, поэтому Уилл хватил Гаррука за запястье, не опасаясь ползучей скверны. Тяжёлый охотник камнем потянул его вниз. Изо рта Гаррука не выходили пузырьки воздуха. Дышал ли он вообще? Что, если он уже умер?

Лёгкие Уилла почти опустели. Инстинкт подгонял его к поверхности. Отпусти. Спасайся сам. Глотни воздуха.

Он вновь заметил изящные силуэты ундин, кружащих на безопасном расстоянии. Им достаточно было подождать, пока он не утонет.

Но он решил не сдаваться. Он выпустил меч, чтобы тащить двумя руками, и забарахтался что было мочи, окутав всё тело Гаррука своей ледяной магией в надежде, что лёд поможет ему всплыть. Они поднимались, но медленно, слишком медленно. Перед глазами Уилла заплясали тёмные точки, сливаясь в смазанные волнообразные кляксы. Он отказывался верить, что это конец. Его манил ореол багрянистого света над головой, идеальный круг, изливающий надежду в тёмную реку. Поначалу он решил, что это луна, видимая сквозь текущую воду, но для луны силуэт был слишком большим, или же ему это просто почудилось. Пронизывая воду и касаясь его тела, лучи возносили его, словно невидимые руки, а может, они лишь не давали погаснуть крохотной искорке упорства, твердившей, что ему нельзя сдаваться, что он должен продолжать борьбу. Если он сумеет достичь света, сумеет вырваться на поверхность, они выживут.

Казалось, его лёгкие вот-вот лопнут. Его глаза застилал мрак. У него совсем не осталось воздуха.

Внезапно его пальцы ухватились за холодную металлическую распорку, а его сапоги стукнулись о твёрдый ледяной предмет с выгнутыми стенками, похожий на большой железный котёл. Ещё один толчок ногами, всё, на что хватило сил. Гаррук всплывал быстрее него, и, истратив последние крупицы энергии, он перекинул почерневшее скрюченное тело охотника через край котла, столь огромного, что мужчина провалился в него целиком. Пробив головой речную гладь, Уилл с наслаждением втянул в себя спасительный воздух, а затем закашлялся, пока из него не хлынула вода. Большая часть его тела по-прежнему находилась в реке, он вцепился в ножки сосуда, слишком уставший, чтобы подтянуться, и просто дышал. Дышал.

Вода неслась мимо него. Когда его лёгкие наполнились воздухом, он снова начал видеть. Невероятно, но он очутился посреди реки, словно его вынесло на неизвестную отмель, разве что отмель оказалась котлом, край которого находился вровень с поверхностью. Даже держась под водой за его металлические ножки, было сложно различить его форму из-за постоянно набегающих волн. Ревущий поток огибал его с обеих сторон — Уилл поверить не мог, что только что в нём плавал, до того он был стремительным и шумным. Примерно в двадцати шагах от него, там, где вода начинала вихриться, показались головы нескольких ундин. Они не стали подплывать ближе, но алчно таращились на него голодными глазами.

Переливающиеся фиолетовые отблески озаряли его лицо пульсирующим светом. Встав на одну из распорок, он приподнялся над краем и заглянул в котёл с неровными, точно грани самоцвета, стенками. Гаррук скорчился внутри. Его глаза были закрытыми, а лицо — вялым.

Скверна внутри его тела сердито извивалась в мучительных судорогах, словно силилась проникнуть в мерцающую чашу котла. С каждым спазмом магия котла впитывала маленькие порции гнили, одну за другой. Уилл почти мог расслышать, как тьма визжит в бессильной злобе, пока её цепкие усики неумолимо выкорчёвывались из тела Гаррука. Чем бы ни было это проклятье, оно столкнулось с более могущественной магией, или, по крайней мере, оно наконец-то соприкоснулось с силой, готовой поглотить его без остатка и заключить в своём сверкающем нутре. Вена за веной плоть охотника очищалась от порчи до тех пор, пока он не превратился в обычный неподвижный труп со свалявшимися волосами и покрытой грязью кожей.

Мёртвый, но свободный.

Уилл плакал, хотя и не знал, почему. Бесславный конец человеческой жизни. Потеря Тита. Страх за отца. Правильно ли он поступил, притащив охотника сюда, вместо того чтобы бросить его и продолжить странствие?

Из котла донёсся низкий рокот такой силы, что Уилл почувствовал его напор всем телом. Он застыл, лихорадочно соображая, не придётся ли ему снова нырять в реку, где он либо утонет, либо его порвут в клочья прожорливые ундины.

Достоин.

Этот голос не прогремел в воздухе, но просочился ему в самое сердце.

Внезапно отблески внутри котла вспыхнули так ярко, что ослепили его. Мир залился белым светом, сначала тёплым, а затем холодным. Жгучая боль пронзила ему бок, призрачной дрожью прошла сквозь его тело и исчезла, словно выдернутая невидимой рукой. Он потерял сознание.

Придя в себя, он обнаружил, что лежит на песчаной отмели, наполовину в воде, где шустрые течения омывали ему ноги, а наполовину — на узкой полоске суши, где галька больно впивалась ему в рёбра. Там, где его пальцы вспахали гальку, можно было разглядеть изогнутый край исполинского котла, скрытого чарами посреди реки в сердце Дебрей.

С дальнего берега доносился взволнованный голос зовущей его Роуэн. —