Читать книгу "Маневры 3 - Азк"

с танками, а в первую очередь сбили авиаразведчика.

Буквально через несколько секунд одна из «Шилок» дала полный залп из всех четырех стволов, как говорится «с гарантией». Авиаразведчик подбросило вверх и он распался на множество отдельных небольших фрагментов. Одновременно с этим огонь всего нашего дивизиона накрыл хвост колонны. Это решение позволяло, во первых запереть хвост колонны, а во вторых не закрывать цели тяжелой батарее, которая так кстати оказалась здесь, разрывами осколочно-фугасных снарядов и пылью, которая подымается от разрывов. Одна «Шилка» прикрывала тяжелую батарею от воздушного нападения, а вторая добивала все то, что смогло выбраться из-под обстрела наших «Гвоздик». На дамбе был ад. Огнем дивизиона управляет искусный мастер. Он то накрывал меткими залпами грузовики с пехотой, то внезапно менял установки и бил по скоплению легких танков, а то опять переносил огонь по грузовикам. Как только начинали оживать, шевелиться гитлеровцы, огонь опять гулял среди их машин. Немецкие танки не в состоянии маневрировать, открыли бешеный огонь по тяжелой батарее, её огневые были в облаке пыли, в котором то и дело сверкают разрывы.

Мы пока огонь не открывали, и с огромным интересом наблюдали за идущим на наших глазах боем

— Там никого, наверно, не осталось в живых, — шепчет Сулимов, указывая глазами на позиции батареи.

— Не вылезать! — предупреждаю я, — А кто тогда ведет огонь?

Из этого облака продолжали с равным интервалом стрелять тяжелые орудия. С каждой секундой огонь немецких танков слабел, и наконец все затихло. Слабый ветер постепенно относил пыль в сторону, и перед нашими глазами проявлялась страшная картина. Первое что я отметил, это то, что та часть дамбы на которой был хвост колонны оказалась полностью разрушенной и на её месте уже вовсю плескалась болотная вода. Практически все немецкие танки оказались на островке и были подбиты. На позиции тяжелой батареи я увидел лунный пейзаж. Земля вокруг была вся выворочена, ни одного живого кустика, ни одной травинки — все перепахано снарядами. Из воронок медленно подымается дымок. Пока я осматривал позиции тяжелых орудий, немецкие мотоциклисты напомнили о себе — в тылу батареи завязалась сильная стрельба, солидно рычали пулеметы, гулко бухали винтовочные выстрелы, пару раз разорвались гранаты.

— «Парус», «Парус», я «Туча», как слышите меня? — Голосом комбата ожила рация.

— «Туча», я «Парус», слышу «отлично»!

— «Парус»! Приказываю уничтожить мотоциклистов и помочь батарее! Как поняли?

— «Туча», я «Парус», выполняю!

Повернувшись к водителю, который забился в угол возле движков и притих, спросил: — Чего ты так напрягся? Война еще не началась.

— Да я ниче, сижу просто. — Пробубнил он в ответ.

— Давай заводи, чего ты как не родной! — Крикнул ему Сулимов.

Наконец-то БТР тронулся с места, и начал выезжать на дорогу, которая вела с дамбы в сторону позиции тяжелой батареи. Пройдя поворот, увидел несколько съездов с дороги и оборудованные по всем правилам артиллерийские позиции. Немецкие мотоциклисты заняли позиции за дорожным полотном и обстреливали позиции с тыла. Первый пулеметный расчет, занявший небольшую вымоину был, без затей раздавлен колесами. Второй, Сулимов расстрелял из ПКТ, остальные видя несущейся по дороге, внушительных размеров бронеавтомобиль, организовано, перекатами начали отступать, давая своим сигнал ракетами. Практически сразу по району позиций пошли гулятьразрывы крупнокалиберных снарядов. Следуя один за другим, они слились в чудовищный грохот. По броне застучали осколки. Удачно, без потерь и вроде бы без повреждений удалось выйти из-под обстрела.

— Преследуем немцев! Иначе опять наведут на нас свою артиллерию!

Тем временем комрады уже добрались до своих мотоциклов и попытались оторваться от нас. Вот тут нам крупно повезло. Дорога была песчаной, и все мотоциклы вязли, а мы, снизив давление в шинах до минимума, на приличной скорости приближались к ним. С расстояния около двухсот метров, Сулимов расстрелял практически всех, только двое успели поднять руки вверх. Сзади нас, обстрел батареи стих, видно немцы посчитали ее подавленной. Тем временем, сначала доложив о своих действиях комбату, я связался с «Гвоздикой» и проконсультировался о нескольких немецких фразах, в школе все-то учили английский. Подъехав на расстояние метров пятнадцати, две пары бойцов спешились, и взяв под прицел немцев, скомандовали: — Зыхеннлиген!

Оба немца послушно легли лицом вниз, не переставая повторять: — Нихт шиссен! Нихт шиссен!

Пока один боец из пары, приставив автомат к спине, держал немца под прицелом, другой связывал пленному сзади руки и надевал на голову приготовленный сидор. После этого, уже вдвоем подняв пленного на ноги, отводили его в десантный отсек.

Пока одни вязали пленных, другие потушили горевшие мотоциклы. Один мотоцикл оказался целым и его, посадив одного бойца за руль, взяли на буксир. С остальных сняли канистры с бензином, слили баки, собрали оружие и патроны. Нашли в колясках несколько ранцев — их тоже забрали — разбираться будем потом. Всех немцев обыскали, и живых и мертвых. Личные вещи и документы сложили в отдельную сумку, найденную тут же на месте. Наконец все разместились, и мы поехали назад. Во время движения, выйдя на связь с комбатом, доложил о выполнении приказа. Особо отметил, что захвачены пленные, оружие и исправный мотоцикл. Вскользь заметил, что немцы жидковаты на поверку оказались — постреляли после боя и успокоились.

— Ага, жидковаты! — Желчно ответил комбат. — Наши «звукачи» из курсантов, дали оперативно координаты и дивизион сосредоточенным огнем подавил немецкую артиллерию. Что характерно, через три минуты после того как наш дивизион покинул огневые с которых вел огонь, они были накрыты сосредоточенным огнем крупного калибра. По докладу «Овода» в этот момент в радиусе двадцати километров ни одного самолета не было. Понимаешь о чем это говорит?

— «Туча»! Я «Парус», так точно понимаю! У немцев наверное есть такое же подразделение, с такими же выполняемыми задачами.

— Правильно понимаешь «Парус», конец связи!

Теперь понятно, почему пока нас никто не обстреливает. На слух, немец выбрал мишень где-то правее. Об опасности как-то забылось. Подъехав к ближайшему орудию, спрыгнул на землю и поздоровался с артиллеристами: — Здорово хлопцы!

— Здоровэнькы буллы! — Ответило несколько голосов в разнобой.

Неожиданно для себя, показывая рукой на мотоцикл, сказал: — Хлопцы! Принимайте аппарат, вот махнул неглядя!

Один из красноармейцев, глянув на него с улыбкой сказал:

— Тююю... Так на нем можно только прицел от нашей пушки возить. Если бы вы нам трактор дали товарищ командир, тогда