Читать книгу "Бешеный - Виктория Победа"

— Так тебя мама называла, мне кажется, так я ощущаю ее присутствие, — во мне снова что-то дрогнуло. Вот так вот легко и просто от каких-то совсем обычных фраз.

Мама для меня самое светлое воспоминание, пусть и размытое с течением времени. Я Настю воспринимал как мать, но знал, что была родная. Даже запах помнил. Однажды женщина на улице прошла мимо, и от нее пахло ровно так же, как и от мамы. Я даже обернулся и догнал тогда перепуганную внезапным вторжением в личное пространство женщину. От моего глупого вопроса, мол что за духи у нее, она ошарашенно ответила, конечно, но явно подумала, что я немного не в себе. Вот и сейчас, при упоминании о матери, мне стало по-особенному тепло. А ещё стыдно. Так, как будто она смотрела на меня во все моменты, когда я совершал не очень уж и красивые поступки.

— Насть, — моя рука все еще перебирала локоны сестры.

— А? — шмыгнула носом.

— Всегда называй меня Мишуткой.

Настя коротко прыснула от смеха, а потом опять посмотрела на меня печально-обреченно.

— Мишутка, ты же вернешь ее? — сощурилась и сжала мою ладонь.

Не просто верну. А сделаю свой. Окончательно.

— Ты во мне сомневаешься?

— Нет. Просто для себя уточняю.

— Верну, чего бы мне этого ни стоило.

Сказать, что дальше все пошло легко, — нагло соврать. Каина и Сашу я застал на улице, один курил, а второй стоял, опершись на автомобиль, и напряженно что-то доказывал бате. Стоило мне подойти, как Руслан кинул мне:

— Не уверен, что если ты скажешь что-то не то, я не вмажу тебе снова для симметрии, так что может тебе лучше молчать и помалкивать, — напряженный голос и такой же напряженный взгляд не сулили ничего хорошего. В этом весь батя. Он взрывался быстро, в себя приходил чуть дольше.

— Я не буду ничего говорить в свое оправдание, — перевел взгляд на друга. Тот дернулся, услышав мой голос. О чем говорить, если я по уши в дерьме измазался? Теперь надо решать проблему, возвращать Нику.

— Еще бы ты стал, — издевательски поддел меня Ракитин. Вот уж язва.

— Где она?

Но мой вопрос остался без ответа, Саша обошел машину и открыл водительскую дверь, после чего злобно вперился в меня.

— Так я тебе и сказал! Я на дебила похож? — желваки играли, а разбитая бровь тоже кровила. Таки приложил я его.

Скажет. Еще как скажет. Как миленький запоет.

— Спрашиваю. Еще. Раз. Где. Она.

Я сложил кулаки на бампере его новой тачки. Ракитину придётся переехать меня, если он вдруг захочет уйти без ответа. Понятное дело, что Руслан не даст мне сейчас никакой инфы. Я был абсолютно уверен, что он будет выжидать, уверенный в том, что на эмоциях ничего не решить. Но я, бля, буду решать сейчас и здесь, потому что это моя женщина и мой ребенок.

— Поздно спохватился, она не будет с тобой говорить, — скривился, складывая руки замком на крыше джипа.

— Она носит моего ребенка и будет со мной говорить в любом случае!

— Недолго поносит.

Ощущения были такие, как будто на меня вылили ледяную воду, а затем облили кипятком. Моментально начало покалывать все тело, а кожа покрылась потом. Что, блядь, он сказал только что? НЕ помня себя от гнева, я быстро обошел машину и вцепился в Ракитина мертвой хваткой

— Что ты несешь?! — друг не сопротивлялся. Словно этого и ждал, печально улыбнулся и прикрыл глаза.

— То, Багиров. Что слышал.

— Ты головой своей пробитой думаешь вообще? — руки сжимались куртку Ракитина, я был зол. Мне вообще сейчас уже ничего не надо было для того, чтобы сорваться. Одно кривое слово и все. Пизда котенку.

— А что? Правда глаза колет? Не хочет она от такого дебила, как ты, рожать, — Саша опять тыкнул меня в грудь и откинул от себя.

— Где она, мать твою?!

— Где надо, — отмахнулся от меня как от назойливой мухи, но я уже не пытался ему ничего сказать, молча сел в машину и утробно пробасил:

— Я не дам ей избавиться от ребенка.

Ракитин уселся на водительское сидение и ненавидяще прошептал:

— Ты глянь, какой правильный. Не даст он избавиться от ребенка. А как же плач по ночам, сопли, слюни? Ты же не хочешь ребенка! Куда тебе, конечно! Выметайся отсюда по-хорошему, иначе скину в лесополосе на ходу, — Ракитин повернулся ко мне и впервые за весь наш разговор я заприметил в его взгляде издевающиеся нотки.

— Или ты меня везешь к ней, или я за себя не ручаюсь.

Руслан выкинул сигарету, достал телефон и что-то бегло проговорил в трубку. Ничего не было понятно, но я и не слушал.

Саша привезет меня к ней. В этом я был уверен.

— Слышишь, Каин? Твой сын не ручается тут за себя. Возомнил себя на ринге? Так тут не бои без правил, Миш. Тут жизнь, в которой ты очень сильно накосячил и сейчас в полном ауте, — Ракитин кинул Русу, когда тот уселся на переднее сидение, бегло осматривая меня в зеркало заднего вида.

— Слышу. Этот бой он уже со свистом проиграл, поехали. Будем знакомиться с невесткой.

Глава 26

МИША

Бабушка Ники жила в глухой деревне, хоть, надо отдать должное такому уголку, здесь были и магазины, и аптеки, но все равно чувствовалось, что захудалое место. Меня рвало на части от эмоций, хотелось двинуть Ракитина за то, что он медленно ехал и побежать самому. Вот только ехать быстрее тут явно нельзя было из-за огромных дыр на дороге. Не знаю, когда в последний раз тут клали асфальт, но увы и ах, сейчас это было решето, по которому мы как по наждачке ехали.

У меня в мозгах варилась лишь одна навязчивая мысль.

Я хочу этого ребенка. Хочу. И не дам ей ничего с ним сделать. Ни за что. Надо будет — прикую к батарее и насильно женю на себе, но не отпущу. Ни за что, не тогда, когда я впервые понял смысл своей жизни, когда за пределами девок и боев разглядел настоящее сокровище.

Все в салоне хранили молчание. Только Рус попросил остановиться у магазина, где мы скупили явно добрую половину продуктов. Казалось, будто бы батя решил роту солдат накормить, а не бабушку и внучку.

Когда спустя полчаса машина Ракитина остановилась у неприметного захудалого домика, я пулей вылетел из машины, но у калитки меня уже ждали. Да смотрели исподлобья. В руках бабушки Ники я не заметил ружья, что уже неплохо. Она скрестила руки на груди и грозно спросила:

— Смотрю, сватья у ворот? — недовольно осмотрела меня с ног до головы.

Я не знал, что конкретно она знала, но чувство вины не заставило себя ждать. Что уж тут непонятного? Накосячил? Да. Пришел с повинной? Разумеется.

— Валентина Ивановна, поймите, все совсем не так, как кажется.

— Помнится, давеча разговор был. И я была уверена, что мы друг друга поняли…