Читать книгу "Жестокие игры - Ульяна Громова"

Только я вообще не представлял правил Игры.

* * *

Если заканчивать любую мысль словами «или нет», получается… что попало. Пятнадцать минут илинет, сидя на крышке унитаза, привели к красным пятнам на коленках от локтей, искусанным губам и клочкам виртуальной таблицы, которая создалась в уме, пока я невольно сравнивала два зла: Виталю и Антона. Сокурсник проигрывал по всем параметрам, а напротив имени бывшего соседа стоял всего один минус — Верхова.

Но только вот Виталя здесь, и он ждет меня у раздевалки. Не свою корову, а меня. И он обещал устроить облаву, если я опоздаю. Наверное, то время, что он мог ждать, ничего не предпринимая, уже истекло. И ничего не происходит.

Хотя что можно узнать, сидя в туалете? Или можно?

Ответ на это «или нет» я получила спустя секунду, когда открыла мультимедийное сообщение… с моим фото: «Эта девушка сейчас находится среди вас в этом клубе. Мы поссорились, я был неправ, и хочу сказать ей об этом. Пожалуйста, посмотрите вокруг себя, и если вы ее видите, проводите ее к раздевалкам. Цена вопроса — 10000 рублей».

Прочитала и фыркнула — прислать мне смску еще не значит устроить облаву. Но раз Виталя хочет мне что-то сказать — я дам ему такую возможность и вернусь к своим друзьям.

Как-то сразу чаша весов со «слинять по-тихому» потеряла груз аргументов. А ведь я почти была готова. И почему мне теперь так хочется делать все назло Грому? Еще совсем недавно я бегала за ним послушной болонкой. А теперь вот и Антон назло ему…

От последней мысли стало неуютно, неприятно и… неожиданно холодно. Обняла себя за плечи, чтобы унять нервную дрожь, встала, вышла из ослепительно-белой выложенной кафелем комнатки…

…и тут же наткнулась взглядом на Антона.

Чуть не взвыла, когда он оторвался от стены, у которой стоял, привалившись плечом и наблюдая за всеми дверями, и направился ко мне, на ходу что-то  включая в своем телефоне.

Я узнала что именно, едва он подошел — на экране, который парень мне продемонстрировал, было точно такое же сообщение.

— У тебя есть парень? — спросил Антон. — А я что тогда? Сахарозаменитель?

— Черт, Антон! Ты сам навязываешься…

— Ах да? — вздернул брови. — Ладно, — поднял обе ладони, — принимаю — я сам навязываюсь. Потому что ты мне нравишься. Но сказать-то ты могла?

— Слушай… — хотела ему объяснить, что ничего у нас нет с Громом и не может быть из-за Верховой, но как-то стало это неинтересно и ненужно. И я сказала другое: — Я ухожу. Не нужно было вообще сюда приходить.

— Нет, Хорошилова, никуда ты отсюда не уйдешь, — процедил сквозь стиснутые губы зло сокурсник и дёрнул меня к себе за руку. — Я купил этот долбанный билет в клуб, чтобы быть с тобой, и ты будешь со мной! — вцепился в волосы на затылке, сделав больно, и запрокинул мою голову.

Он что-то еще хотел сказать, заталкивая меня назад в туалет под мои писки «отпусти, урод! Мне больно!», но внезапно мотнул головой, разбрызгивая красную слюну, и завалился на бок, утягивая меня за собой. А в следующую секунду, не успела я упасть на каменный пол, меня снова дернуло в другую сторону, и я оказалась в чьих-то руках. Меня поставили на ноги, что-то сказали чужим, но будто знакомым голосом, а потом, спустя еще несколько секунд, я словно включилась в происходящее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Это был тот самый парень, друг Грома — Павел. Он задвинул меня за свою спину и уже задирал рукава свиншота, готовясь встретить ответный удар вскочившего на ноги Антона.

— Это он? — кивнул на моего неожиданного спасителя сокурсник, вытирая тыльной стороной ладони разбитую губу.

— Это не я, — хмуро ответил Павел, будто знал, о чем речь. Я заметила, как едва заметно подрагивают его плечи, опустила взгляд — кулаки тоже дрожали. Но эта дрожь была похожа на судорожные спазмы… боли? Или он просто так сильно злился? Я отступила на шаг, но парень, бросив взгляд через плечо, ошарашил: — Вся толпа получила сообщения, пойдешь одна — порвут.

— Гони десятку, — тут же продал меня Антон. — И можешь забирать эту дуру. Она, небось, и члена нормального не видела, только и может, что резиновый хуй сосать...

Вместо десятки мой сокурсник внезапно получил удар ногой в грудь. Ни он, ни я даже не заметили момент, как Павел прыгнул, крутанулся и оставил след подошвы на светлом блузоне врезавшегося в тупиковую стену сокурсника. Я даже охнуть не успела, а каратист уже схватил меня за руку и потащил за собой, доставая телефон.

* * *

— Она со мной, — сообщил Пашка, едва я принял вызов.

Крош, разослав спам-сообщение с фотографией Марины из соцсети всем контактам, что локализовались в клубе, словно разворошил осиное гнездо. Не получили послание лишь братец со сводной сестричкой и их приятель, которые зависли в вип-зоне. По крайней мере, я надеялся, что ни у кого их них нет левых сим-карт.

— Эй, парень! — позвал меня охранник, выглянувший из операторской, расположенной рядом. — Это ты девушку ищешь? — Я кивнул, состроив удрученный вид. — Иди, по камерам посмотрим, — кивнул мне. Просто джек-пот какой-то — второе предложение за сегодня, от которого я не мог отказаться. С готовностью вошел в святыню безопасности. — Вот садись, — указал на стул за его спиной за почти круглым столом с множеством мониторов, — стрелками по камерам перемещайся. Увидишь свою — скажи, я ребятам передам, приведут твою красавицу.

— Спасибо.

— В карман не положишь, — широко улыбнулся парень лет тридцати пяти и задорно так подмигнул.

Я хмыкнул и незаметным движением выдернул из кармана флешку с вирусом, когда рация охранника заговорила:

— Сопровождаю парня с девчонкой. Ты там скажи этому Ромео: если хочет уйти без проблем, пусть делает стоп. И десятку на базу.

Мне хватило времени воспользоваться USB-портом, чтобы инсталлировать вирус, и состроить довольную гримасу.

— Слышал, парень? — развернулся ко мне вместе с креслом мой доброжелатель с улыбкой акулы. — Не знаю, как ты будешь рассчитываться с ловцом, а штраф за нарушение правил клуба оплатить придется здесь и сейчас.

— Не вопрос, шеф, я все равно должен за сопровождение, иначе бы они не дошли, — согласился, вставая и засовывая в карман флешку, вместо нее выуживая из него пару приготовленных пятитысячных.