Читать книгу "Атаман. Охота на отражение - Андрей Воронин"

— В смазке. Я проверял выборочно три штуки из десяти имеющихся — работают как часы!

— Это хорошо. Ну, допустим, пусть будет наган. Хотя, конечно, у него есть минусы. Я про перезарядку. Медленно.

Гришин задумался. А потом вдруг расхохотался:

— А ты два возьми! Будешь палить по-македонски, как в кино! Устроишь тут вестерн Серджио Леоне!

— Я не склонен к ковбойству. Один возьму. Сколько стоит?

— Только для тебя отдам за сто пятьдесят убитых енотов.

— Что-то дешево. — насторожился Терпухин.

— Это себестоимость. Именно столько я выкладывал поставщику. Я же говорю, для тебя цена специальная. Ты особенный клиент. Такими надо дорожить.

— Я у тебя не так уж часто отовариваюсь, — улыбнулся Терпухин.

— И слава богу, что народ вроде тебя нечасто нуждается в услугах меня и моих коллег. А то я бы давно свалил куда-нибудь далеко и попросил там политического убежища. Так. Наган у тебя есть. Сколько патронов?

— Думаю, что полсотни с запасом хватит.

— Ну, учитывая емкость барабана, — сорок девять. То есть семь перезарядок. хорошее число. Правильное.

— Не помешало бы еще нож хороший.

— Какой именно? Как у Рембо или поскромнее?

— Нет, как у Рембо мне только помешает. Мне бы чего-нибудь складное тактическое, если не возражаешь.

Разливая водку, Гришин ответил:

— Желание клиента для меня закон. Будет тебе на выбор несколько «спайдерок». Фирма проверенная.

— Это точно. Ну, еще не помешал бы электрошокер. Только такой, с которым правильные руки поработали.

— Запросто! Только через пару часов — надо позвонить товарищу. Я сам трещотками больше не занимаюсь. Дело дурное и не очень прибыльное. И засыпаться можно с полпинка — купит какая-нибудь малолетка игрушку, ткнет кого-нибудь сгоряча. Ну а тот возьми да и отбрось коньки. Что, думаешь, эта малолетка станет потом в ментовке молчать про то, где трещотку добыла?

— Ясно. Но достать сможешь?

— Ну говорю же — запросто. Только подождем, пока привезут.

Выпили еще по одной. Гришин спросил:

— А ты какими ветрами в Сочи? Говорили, что тебя только что не под барабанный бой выдворяли. И вдруг — вот он ты.

Терпухин кивнул:

— Выдворяли и правда под барабаны. Я тут в прошлом году, конечно, лишнего нашумел. Не получилось все сделать тихо, к сожалению. Меня предупредили, что если еще раз увидят в Сочи, то посадят сразу. А вот на днях приезжает молодой мент и говорит, что тот самый Макаренко, который меня выгонял, теперь зовет на помощь. Чип и Дейл в одном лице. Так вот, у них тут была серия — кто-то резал «зверей». Я попал на роль консультанта по кавказскому вопросу. Ну, правда, в прошлом я со многими полезными людьми тут перезнакомился. Жалко, если честно, что после Руфиева уже ни до кого из них не добрался. Насколько воздух стал бы чище. Ну вот, в итоге я понял, что никакой это не маньяк.

Гришин спросил:

— А это, часом, не какие-то неофашисты?

— Это не фашисты, — спокойно ответил Атаман. — Это гораздо хуже. Потому что это чеченская организация. Ты же знаешь, кто такой Жвания?

— Дурацкий вопрос. Как можно жить в Сочи и не знать Жвания?

— Можно, Женя. Вот, к примеру, этот мент, с которым я в паре работал, — он просто с раскрытым ртом за мной ходил.

— Если не знаешь Жвания, то ты не человек, а огурец! — провозгласил Гришин, накалывая на вилку маринованный аналог необразованного жителя Сочи.

— Ну так вот, Жвания мне подсказал кое-что. Дал листик от какого-то дерева. Я не понял, что за оно, пошел в библиотеку, полазил по литературе. И знаешь, что мне подсунули? Это анчар, Женя. Этот лист — от анчара.

— И что? Тут я не компетентен.

— Ну, если вкратце, то это очень старая и очень серьезная террористическая группировка. Она существует еще с восемьдесят седьмого года. Короче, это они резали кавказцев.

— А зачем? — неподдельно удивился Гришин.

— Вот это и меня интересует. Я собираюсь ответить на этот вопрос, потому и покупаю у тебя. предметы убеждения.

— Чур меня! Ты что, по благословению ментов сюда пришел? Это они тебя попросили волыну и прочее купить?

— Да нет, не они. Когда я узнал, с кем дело имею, то решил, что дальше наши пути расходятся. Потому что к «анчарам» у меня есть старые счеты, и я намерен заставить их по ним заплатить.

Они приняли еще по одной рюмочке. Юрий больше не рассказывал про «анчаров», Гришин не расспрашивал — он не хотел знать о чужих делах. И вообще, тема не самая подходящая для застольной.

Но и нормальной застольной беседе о погоде, женщинах и машинах Атаман завязаться не дал. Вместо этого он стал расспрашивать Женьку о том, кто еще остался в Сочи из старой гвардии, которую можно поднять на ноги.

Оказалось, что Женька знает человек пять. Все они сейчас находятся в состоянии ожидания погоды с моря. То есть перебиваются с одной работы на другую, пьют водочку, ждут оказии, чтобы снова заняться любимым делом.

Но, как назидательно поднял палец Гришин, если на то имеется острая необходимость, количество соратников можно увеличить вдвое.

Атаман прикинул и остался вполне доволен. Он-то знал, что такое десять человек Женьки Гришина.

2.

В определенных кругах Гришин был персоной легендарной.

Легендарность, как известно, порождается либо количеством, либо качеством. Можно своротить чертову уйму гор и стать знаменитым и славным. А можно сковырнуть только одну, но это будет единственная гора в той местности.

Евгений Гришин был как раз из «качественных».

Он имел за плечами пятнадцать лет службы в таких войсках, про которые до сих пор вслух говорить не принято. На закате советской власти Гришин успел побывать и в Карабахе, и в Прибалтике, и в Приднестровье.

Потом служба в армии стала напоминать торговлю совестью. Это Гришину не понравилось. И он вышел в отставку. Как выяснилось, только для того, чтобы год спустя сколотить единственный на тот момент на территории СНГ наемный отряд.

Это действительно была настоящая наемная группа. Она работала всегда одним и тем же составом, специализировалась на выполнении краткосрочных миссий и имела очень четкие принципы относительно того, кому служить.

Мусульмане Гришина не наняли бы.

Основное поле деятельности Гришина и его команды было на Балканах, где они вполне успешно партизанили, пока не стало понятно: или надо прекращать, или американцы всерьез возьмутся за дело, а против целой страны не попрешь, каким бы профессионалом ты ни был.

После Балкан Гришин работал еще на Кавказе, а также (что не советовали афишировать ни при каких обстоятельствах) в Сибири. Там были места, где потеряли всякий страх китайцы. Гришин привез туда своих молодцов, и Поднебесная поперхнулась.