Читать книгу "Как мы принимаем решения - Роберт Л. Диленшнайдер"

Эмметт Тилл был четырнадцатилетним чёрным мальчиком из Чикаго, который навещал родственников в Мани, Миссисипи, в 1955 году, когда его обвинили в «приставании» к белой женщине. Детали так никогда и не прояснились, но того, что произошло, было достаточно, чтобы муж женщины вместе с другим членом семьи выследили Эмметта, избили его, изувечили, выстрелили ему в голову и бросили его тело в реку Таллахатчи. На похоронах мальчик лежал в открытом гробу, чтобы все видели ужасное состояние его тела. Линчевание Эмметта и суд над двумя его убийцами, которые были оправданы, стал объединяющим фактором движения за гражданские права. Почти 50 лет спустя женщина призналась, что муж заставил её дать ложные показания касательно Эмметта.

Почему Кассиус Клей решил присоединиться к организации, которая стремилась углубить сепарацию между чёрной и белой расами и поддерживала применяемое для этого насилие? Он может и был борцом-чемпионом, но за пределами ринга был известен своей мягкостью – качеством, которого так никогда и не утратил.

Ответы на все эти вопросы о смене веры и имени могут находиться в одном месте. По мере развития его совести такова была личная реакция Кассиуса Клея на растущие волнения начала 1960-х в США, вызванные движением за гражданские права. Отстаивание всевозможных прав всегда шло параллельно. Женские права, избирательные права, права меньшинств неразделимы. Но теперь поиск гражданских прав для афроамериканцев разрастался и усиливался. Он становился мощным стимулом и вскоре стал громким требованием. «Чёрная сила» была магнетической темой. Именно это, я думаю, Нация Ислама предложила Кассиусу – будущему Мухаммеду, который никогда не стеснялся в выражениях:

Я – Америка. Я – та ее часть, которую вы не признаёте. Но привыкайте ко мне – чёрному, уверенному, дерзкому; к моему имени, а не вашему; к моей религии, а не вашей; к моим целям, моим собственным. Привыкайте ко мне.

Годами позже в своих мемуарах Али отметил: «Став мусульманином, я находился на пути к выходу на то, что я назвал “реальный бойцовский ринг” – тот, где шла борьба за свободу и справедливость для чёрных людей в Америке».

* * *

Когда в 1964 году в возрасте 22 лет Кассиус Клей стал Мухаммедом Али, понадобилось много времени, чтобы общественность прислушалась к просьбе называть его новым именем. Делать это было очень некомфортно. Даже многие спортивные журналисты, зарабатывавшие на хлеб с маслом освещением продолжавшихся подвигов этого изумительного спортсмена, отказывались. Они не принимали его идентичность. Джимми Кэннон был знаменит тем, что не выносил боксёра: «Мне жаль Клея, и мне отвратительно то, что он собой представляет». Но большинство сошлось во мнении, позже выраженном Уильямом Роденом в The New York Times:

Действия Али изменили критерии того, из чего состоит величие спортсмена. Умения нанести убийственный удар в прыжке или способности остановиться в мгновение ока стало недостаточно. Что вы сделали для освобождения своих соплеменников? Что вы сделали, чтобы помочь своей стране жить согласно пакту её основополагающих принципов?

Я не собираюсь рассматривать опасные противоречия, которые, кажется, характеризовали Нацию Ислама во времена Мухаммеда Али; информацию о них легко найти, и они не актуальны для моей концентрации на личных решениях Али.

Год, когда умер лидер организации, Элайджа Мухаммед, 1975-й, был годом, когда Али решил полностью принять древнюю исламскую веру. (Сегодня, когда примерно 25 % мирового населения его исповедуют, ислам является второй крупнейшей религией в мире.) Опыт Али и его совесть привели к этому решению. Первоначально его опять высмеяли. Но на протяжении оставшейся жизни Али открыто придерживался этой веры. Не всегда безупречно, как он признавал, но в любом случае, кто из нас безупречен? Как в другом контексте сказал папа Франциск: «Кто я такой, чтобы судить?»

По мере того как его боксёрская карьера продолжилась, а затем завершилась и он все больше посвящал себя роли гуманиста, адвоката мира и филантропа, которые начали его привлекать, Али также стал иконой мусульманского мира. Публикации в Los Angeles Times на момент его смерти включали статью с анализом и похвалой как от «обычных» мусульман, так и от мусульманских учёных и лидеров. Я выбрал лишь два заявления из большого количества:

Он достойным образом продвигал ислам. Он проявил толерантность, стремление к миру, понимание и социальную справедливость. Он показал, что вера в Бога дает много сил телу.

Он не был обычным боксёром. Я горжусь им как мусульманином, который сражался против терроризма и экстремизма и который всегда был примером великого мусульманина.

А теперь перейдём ко второму потрясшему мир решению Мухаммеда Али, актуальному с 1966-го по 1971 год, – противостоять военному призыву. Отказ от вступления в вооружённые силы, отказ воевать во Вьетнаме («У меня нет никаких проблем с вьетконговцами»), отказ даже от прохождения альтернативной службы – но принятие своего наказания – все эти действия полностью следовали из его присоединения к Нации Ислама, священнослужителем которой он себя называл.

Как это требовалось от всех 18-летних «граждан мужского пола» в Соединённых Штатах, Кассиус Клей встал на воинский учёт в 1960 году. Ему была изначально присвоена высшая классификация A-1 (он был олимпийцем!). Этот статус был позже понижен до 1-Y («не годен для службы», за исключением чрезвычайных ситуаций национального масштаба), когда тестирование выявило его серьёзную дислексию. (Али шутил: «Я сказал, что я только величайший, а не умнейший».)

8 марта 1965 года – «официальная» дата начала вмешательства США во Вьетнамскую войну, которая шла с 1955 года. Как известно, американское ограниченное участие быстро росло, и Вьетнам стал национальной чрезвычайной ситуацией. Сотни тысяч американских солдат были там и ежемесячно призывались десятки тысяч юношей. При таком количестве необходимых военнослужащих, возможно, не все они должны были иметь категорию годности 1-A. Критерии результатов тестирования были понижены, и неожиданно результаты Али оказались в пределах нормы и его категорию повысили. Теперь его не только могли призвать, он был призван.

В начале 1966 года ему пришла повестка. Он сразу же попросил отсрочку по религиозным соображениям. Прошло более года юридических проволочек. Началась жизнь Али в качестве «отказника по убеждениям совести», кого некоторые называли «уклонистами». Хотя противодействие войне нарастало, её общественная поддержка всё ещё казалась незыблемой. Али широко критиковали за его позицию.

В течение времени между тем, когда Али вызвали в военкомат и когда его действительно призвали, он продолжал драться и выигрывать, драться и выигрывать, титул за титулом. Многие усматривали иронию в том, что отказник может биться так жестоко, как это делал он. С учётом мудрости, которую даёт время, я задаюсь вопросом, сражался ли он за свою жизнь, ибо знал, что она скоро изменится? Думал ли он о других юношах, солдатах, которые буквально сражались за свои и наши жизни, ведь мы соотечественники? Ни на один из них нет простого ответа.