Читать книгу "Звездные мошенники - Кейт Лаумер"

Красотка Ли сломала соломинку для коктейля, встала и схватила хозяйственную сумку.

– Очень приятно было услышать, что ты мою одежду считаешь нелепой.

– Не надо все принимать на свой счет. Ты посмотри. – Он ткнул пальцем в полноцветную рекламную картинку на задней обложке. – Внимательно посмотри. Мужчина якобы готовит стейки на жаровне. А вид как у кинозвезды, дорогой костюм с иголочки, без единой морщинки. Даже на фартуке ни пятнышка и на сковороде нет жира. Лужайка гладкая, что твой бильярдный стол. А вот его сын, вылитый папаша, разве что виски не седые. Нет, правда, ты видела когда-нибудь наяву такого красавца и чтобы седина только над ушами, а остальные волосы черны как смоль? Дочка – настоящая старлетка, мать тоже красивая и холеная, и у нее седая прядка в челке, в тон мужниным вискам. Шины у автомобиля даже не запылились, а дорожка под ним ровнехонька, камешек к камешку. На клумбе все цветы распустились, а куда подевались увядшие? Нет палой листвы на лужайке и сухих веток на деревьях. Соседний дом на заднем плане – сущий дворец, а мужчина с граблями, что заглядывает через забор, ну прямо брат-близнец нашего кулинара. Листья сгребать вышел при полном параде…

Красотка Ли выхватила журнал из рук Бретта.

– Просто ты ненавидишь все, что лучше нашего убогого городишки.

– Я не считаю, что вот это – лучше. Знаешь, ты мне нравишься такой, какая есть: прическа не всегда безупречна, на платье заштопана дырка, но ты живой человек, ты теплая и пахнешь по-человечески…

– Ну хватит с меня! – Красотка Ли повернулась и выскочила из аптеки.

Бретт сменил позу на пыльном плюшевом сиденье и огляделся. Людей в вагоне мало: читающий газету старик, две шепчущиеся старушки, женщина лет тридцати с капризным ребенком и еще трое-четверо пассажиров. На журнального героя никто не похож.

Он попытался вообразить, как эти люди совершают преступления, о которых трубит пресса: пожилая дама подливает отраву в чай, старик приказывает начать войну. На ум пришли барражирующие над крышами самолеты, сыплющиеся бомбы огромной разрушительной силы. Бах! Бабах! И рушатся здания, и взмывают к небу куски стекла и камня. И вместе с ними взлетают дети… Но люди, которых он знает, ни на что подобное не способны. Им бы побездельничать, поесть, посудачить, хлебнуть пивка, купить новый трактор или холодильник, съездить на рыбалку. А если выйдут из себя и поколотят кого-нибудь, так потом смущенно извиняются и руку жмут…

Поезд сбросил скорость, тряско затормозил. За окном Бретт увидел домик, будто из картона сложенный, с намалеванной на фасаде надписью «ПОЛУСТАНОК БАКСТЕРА». И доску с несколькими выблекшими объявлениями. Старик остался на скамье, старушки и парень в синих джинсах вышли. Поезд тронулся. Бретт сунул под голову сложенный пиджак и попытался уснуть.

Он проснулся, зевнул, сел. Поезд сбрасывал ход. Бретт вспомнил, что на стоянке пользоваться туалетом нельзя. Он встал и прошел в конец вагона. Дверь поддалась не сразу. Бретт заперся в туалете. Поезд все замедлялся: тук-тук, тук-тук, тук-тук…

Бретт вымыл руки и толкнул дверь. Заело. Он толкнул сильнее. Слишком мала дверная ручка – не ухватиться толком. Поезд остановился. Бретт навалился на дверь плечом – не поддалась.

Он выглянул в грязное окно. Солнце уже садится, и ничего не видно, кроме иссохших полей.

Снаружи, в коридоре, раздались шаги. Он хотел было позвать на помощь, но не решился. Не хватало еще позориться, колотя в дверь и вопя: «Выпустите меня! Я застрял в туалете…»

Бретт попробовал шатать дверь – не шатается. Снаружи мимо нее протащили что-то тяжелое. Наверное, мешки с почтой. Все-таки надо покричать. Но, черт побери, дверь не такая уж непреодолимая преграда! Он осмотрел защелку. Надо всего лишь провернуть ее. Ухватился покрепче, нажал. Бесполезно.

Снаружи тяжко шлепнулся почтовый мешок, потом второй. Придется все-таки звать на помощь. Дождавшись шагов у двери, Бретт подал голос. Ответа не последовало. Снаружи было тихо. Он постучал. Ни звука. Может, в вагоне никого не осталось? Через минуту поезд тронется, и что же, торчать в сортире до следующей остановки? Он заколотил со всей силы.

– Эй! Дверь заклинило!

Как же стыдно… Он прислушался. Мертвая тишина.

Снова постучал. Вагон разок скрипнул. Бретт приник ухом к двери. Ничего не слыхать. Он повернулся к окну: людей снаружи не видно. Он прижался к стеклу щекой, глянул вдоль вагона. Только море сухих растений.

Бретт развернулся и дал двери крепкого пинка. Если сломает, не его вина – железнодорожная компания обязана следить за исправностью дверных замков. Пусть только попробуют оштрафовать, он их по судам затаскает!

Он прижался спиной к противоположной стене, поднял ногу и обрушил подошву на дверь в области замка. Что-то треснуло. Он распахнул дверь.

Бретт посмотрел через проем в окно. Там не было платформы, только убитая засухой нива, как и по другую сторону. Он вернулся к своей скамье. В вагоне никого. Бретт выглянул в окно. Может, что-то с локомотивом? Поезд стоит уже минут десять. Бретт вышел в тамбур, спустился на одну железную ступеньку, высунулся и увидел, что состав тянется далеко вперед: один вагон, второй, третий…

А локомотива нет.

Может, поезд успел развернуться? Бретт посмотрел в противоположную сторону. Там три вагона и тоже нет локомотива. Должно быть, он где-то на запасном пути…

Бретт прошел назад через свой вагон. Следующий тоже пустовал. Как и тот, что дальше за ним. Бретт двинулся назад по составу. Нигде ни души. Выйдя на заднюю площадку последнего вагона, увидел рельсы, убегающие по сухому полю прямо к горизонту. Бретт спустился на шлаковую насыпь и зашагал к голове поезда по краям деревянных шпал. Высокий запыленный первый вагон безмолвно стоял на своих железных колесах, ждал; свисали разомкнутые цепи сцепки. Впереди тянулись рельсы… и обрывались.

Бретт прошел дальше по шпалам вдоль этих чугунных полос, блестящих сверху, бурых по бокам. Они заканчивались в сотне метров от поезда. Еще десятью футами дальше исчезала насыпь и смыкались поля. Бретт глянул на солнце. Оно еще ниже опустилась к западу и светило теперь желто, предвечерне. Он повернулся и пробежал взглядом по составу. Большие, пустые, надменно молчащие вагоны… Бретт вернулся в свой, забрал с полки чемодан, надел пиджак. Спрыгнул на насыпь и побрел туда, где она заканчивалась. Немного поколебался и зашагал среди стеблей высотой по колено.

На далеком восточном горизонте за полем виднелось нечто вроде грязного пятна. Бретт шагал до темноты, а потом устроил себе ложе из засохших растений и уснул.

Бретт лежал на спине и глядел на розовые рассветные облака. Вокруг под слабым ветерком похрустывали сухие стебли. От малейшего прикосновения пальцев крошилась почва. Он сел, сорвал хрупкий стебелек, и тот рассыпался в труху. Интересно, что это за растение? Бретт таких еще не видал.

Он встал и осмотрелся. Куда ни глянь, ровное, как стол, поле. Со стрекотом прилетела саранча, приземлилась у его ног. Бретт поднял насекомое, нелепо сучащее длинными коленчатыми ножками, подбросил, и оно упорхнуло.