Читать книгу "Явился паук - Джеймс Паттерсон"

Мы обнялись, и я прошептал:

— Спасибо, что ты есть — и такая красивая!

— Это для тебя, — заулыбалась Джеззи, — мне многое нравится делать для тебя. И еще — когда ты что-то делаешь для меня…

И мы в который раз сделали друг другу приятное.

Мы с Джеззи не сумели друг другу наскучить, напротив, это райское местечко еще больше сблизило нас. Вечером, сидя в одном из уличных кафе и наблюдая за беззаботными обитателями и гостями острова, мы думали, почему бы нам не бросить все и не зажить такой же жизнью… Поедая мясо креветок и устриц, мы проболтали часа два, изливая друг другу душу.

— Алекс, я была абсолютно загнанной особой. И не только в этом деле о похищении, когда я посещала все инструктажи и участвовала в погоне. Я была такой с тех пор, как себя помню: вбив что-то в голову, уже не сворачивала с пути.

Я молчал, жаждая выслушать ее и узнать о. ней все.

— Вот я сижу здесь с пивом. — Она подняла свою кружку. — А ведь мои родители были алкоголиками. Они стали тунеядцами задолго до того, как это вошло в моду. Но об этом знали только мы, дома. Только там они скандалили. Отец напивался до потери сознания и засыпал в «любимом папином кресле». Мать, наоборот, могла полночи проторчать за столом со своим «Джеймсоном». «Джеззи, крошка, принеси еще бутылочку „Джеймсона“. Я у них была официанткой. Так и отрабатывала свое содержание до одиннадцати лет.

Замолчав, Джеззи заглянула мне в глаза. Мне еще не приходилось видеть такой незащищенной и неуверенной в себе эту женщину, которая в Секретной службе слыла воплощением дисциплины и воли.

— Хочешь, чтобы я прекратила? Хочешь облегчить мне жизнь?

— Нет, Джеззи, я должен услышать все, чтобы досконально узнать тебя.

— Мы все еще на отдыхе?

— Да, и я правда хочу все услышать. Просто рассказывай, доверься мне. А если мне станет скучно, я просто уйду, а ты оплатишь счет.

Засмеявшись, она продолжала:

— Я любила своих родителей особой любовью. Наверное, и они по-своему любили свою «крошку Джеззи». Я как-то говорила тебе, что не хотела быть неудачницей, как мои родители.

— Может, ты чего-то не понимала, — улыбнулся я.

— Видимо. Во всяком случае, придя в службу, я вкалывала днями и ночами. Ставила перед собой труднодостижимые цели — например, стать старшим инспектором в двадцать восемь лет. И достигала этого. Из-за чего и рухнуло мое замужество: работа была для меня важнее семьи. Знаешь, почему я начала разъезжать на мотоцикле?

— Нет, и почему ты меня катаешь — тоже.

— Потому что я никак не могла перестать работать, не забывала о работе даже дома, по ночам. До покупки мотоцикла. Знаешь, когда несешься со скоростью сто двадцать миль, то думаешь только о дороге. А остальное улетучивается из головы. И работа тоже.

— Отчасти по той же причине я играю на пианино, — признался я. — Сочувствую тебе — в такой семье расти непросто.

— Я рада, что наконец рассказала о них. До тебя никто этого не знал. Всю мою историю знаешь ты один.

И мы снова обнялись прямо за столиком кафе. Никогда я еще не чувствовал себя таким близким ей. Милая, славная Джеззи. Мне не забыть этих дней, нашего визита в рай.

Каникулы кончились внезапно. Мы вдруг очнулись в салоне самолета «Американских авиалиний», пристегнутыми к креслам. Синоптики сулили дождливую пасмурную погоду. Итак, назад — к Работе.

Во время полета мы слегка отдалились друг от друга. Мы вдруг одновременно начинали говорить, потом синхронно замолкали, играя в игру «сначала — вы». Впервые за эти дни мы вспомнили о нашем общем деле: завязался служебный разговор.

— Алекс, ты и вправду веришь, что у него раздвоение личности и он знает, что случилось с Мэгги? Ну, пусть Сонеджи знает. А Мерфи?

— Тоже, в какой-то степени. Тогда, рассказывая о Сонеджи, он был очень напуган. Независимо от того, является ли Сонеджи отдельной личностью или его личиной, — он его боится. Сонеджи знает, что с Мэгги Роуз.

— Очень плохо, что мы теперь ничего не узнаем. Но похоже, это так.

— Да, потому что я уверен, что вытянул бы из него информацию. Просто для этого нужно время.

Аэропорт округа Колумбия — настоящее стихийное бедствие, которое одновременно терпят тысячи пассажиров. Еле ползущий транспорт, километровая очередь на такси да еще люди, промокшие до костей под дождем. Мы с Джеззи оказались без плащей и тоже вымокли до нитки. Жизнь вдруг обернулась угнетающей реальностью. Здесь, в Вашингтоне, ждет незавершенное расследование, близится суд, а на моем столе наверняка лежит послание от шефа Питтмена.

— Давай уедем отсюда, — вдруг промолвила Джеззи, потянув меня за руку к стеклянной двери авиакомпании «Дельта». От нее все еще исходил слабый аромат кокосового масла и алоэ. Проходящие мимо в упор разглядывали нас. Они смотрели осуждающе. Это было невыносимо.

— Уедем, — пробормотал я.

Глава 54

В Вашингтоне я был уже в одиннадцать, а в полтретьего пополудни позвонил Сэмпсон. Он потребовал встретиться дома у Сандерсов: по его мнению, найдено связующее звено между похищением и убийствами. Наконец-то тяжкий труд на ранних стадиях расследования хоть как-то оправдался.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как я посетил жилище Сандерсов в последний раз, но все выглядело до боли знакомым. Дом встретил нас темными окнами. Интересно, продадут его или снова пустят жильцов? Сидя в автомобиле, я просматривал отчет следственной группы. Там не содержалось ничего нового для меня. Я вновь уставился на дом: спущенные шторы не позволяли заглянуть вовнутрь. Где же Сэмпсон и что ему надобно?

Ровно в три заявился Сэмпсон и, выпорхнув из своего «ниссана», мгновенно уселся в мой «порше»:

— А ты подзагорел, стал похож на жженый сахар. Так и охота лизнуть.

— А ты все такой же большой урод. Без перемен. Так что?

— Полиция тут неплохо потрудилась, — объявил Сэмпсон, закуривая «Корону». — А знаешь, ты неплохо держишься после всего.

На улице завывал ветер и хлестал дождь: это бесчинствовал торнадо, налетевший откуда-то из Огайо или Кентукки. Такая погода простояла здесь весь уик-энд.

— Ну, расскажи, как ты там играл в теннис, щеголял в клубном пиджаке, плавал и катался на лодке? — вопрошал Сэмпсон.

— У нас на это не было времени. Мы укрепляли духовные узы — тебе не понять.

— Вот это да! — залепетал Сэмпсон, искусно подражая кокетливому говорку негритянских девчонок. — Обожаю болтать о чепухе, а ты?

— Мы войдем в дом или нет? — поинтересовался я.

Невольно перед глазами промелькнули сцены недавнего прошлого: личико четырнадцатилетней убитой девочки, печальные глазенки Мустафы… Какие были симпатичные ребятишки… И никого не заботила их гибель в Саут-Исте…