Читать книгу "Девять месяцев, или "Комедия женских положений" - Татьяна Соломатина"

В общем, пока муж строил первые ступеньки к благополучию, мама и папа Сорокины вели работы по надстройке уже имеющегося, а сын рос у бабушки, Саша занималась поисками... Автор затрудняется сказать, поисками чего именно. Сказать, что Сашенька Сорокина хотела жить богато, весело и ничего при этом не делать, было бы неправдой. Не совсем правдой. Кое-что она хотела делать. Например, работать моделью. Но, на её счастье, не совсем вышла ростом. Почему на счастье? Потому что эта её особенность лишила её несчастья узнать, насколько это тяжело – вламывать ходячей вешалкой, с ежеминутным риском быть списанной на пустынный берег ещё до восхода солнечного богатства. Ох, сколько девочек, жаждущих стать моделями, понятия не имеют об адском, рабском труде и нездоровой психологической атмосфере этого развесёлого внешне занятия. Жаждущим девочкам не хватает частенько элементарного здравого смысла, чтобы сесть и с по-мощью бумажки или калькулятора посчитать, сколько их таких, жаждущих, а сколько – на выходе – Синди Кроуфорд или Наталий Водяновых.

В общем, модельный бронепоезд пронёсся мимо, и слава воинствующим богам подиума за рассеянность.

Далее – по накатанной. Сорокину последовательно шуганули ещё из двух вузов, хотя мама, папа и муж покорно оплачивали попытки получения Сашенькой высшего образования. После она пыталась из простой секретарши «на телефоне» стать референтом «из сопровождения босса» и даже ходила на какие-то хитромудрые курсы, опять же требующие, разумеется, оплаты. И конечно же, и мама, и папа, и муж и тут не подвели.

Кто знает, кто знает... Десять лет Саша искала и наконец нашла. Второго мужа. То есть такого бой-френда, что пожелал вступить с ней в законный брак с целью создания крепкой ячейки общества и личного благополучия. У второго мужа были крепкие еврейские родители с крепким современным особняком на водохранилище с завидной репутацией. А у первого – только мама-пенсионерка, папы же не было вовсе. Потому всё, что он создал, – он создал сам. И пусть немного, но достаточно. И останавливаться не собирался, потому что мама и сын за спиной и, значит, надо накачивать широчайшую мускулатуру.

Родители второго мужа были не в восторге от выбора единственного сына, но поскольку сами воспитали его интеллигентным евреем, то он и женился, невзирая и несмотря. Интеллигентный еврей был безупречен в отношении мамы и папы Сорокиных, первого Сашиного мужа, с коим они жали друг другу руки. Он даже попытался воссоединить семью с сыном от первого брака. Но Саша быстро родила нового сына и... невдолге развелась со вторым мужем (подробности чуть ниже). Потому что и он не смог стремительно обеспечить долженствующего процветания. Вместо того чтобы осыпать супругу бриллиантами и купить ей, в конце-то концов, если не личный самолёт с пилотом, то хотя бы раритетный автомобиль с шофёром или, например, раскулачить своих маму с папой, он... работал. Что правда, он бессловесно нанимал и оплачивал нянек, потому что супруга в дневное время училась на каких-то очередных курсах (куда-то же надо выгуливать наряды!), делала маникюр, посещала фитнес-клуб и солярий и... что-то ещё никому непонятное и необъяснимое тоже делала, а это – непонятное и необъяснимое – отнимает много сил и времени.... В ночное время второй муж самоотверженно занимался удовлетворением младенческих нужд в чистом памперсе, водичке и убаюкивании, потому что супруга очень сильно уставала от непонятных курсов и необъяснимого (по озвученной ему стоимости) маникюра.

А потом она очень устала от жизни в северных широтах и девять месяцев прожила в каких-то тёплых странах – на деньги, разумеется, родственников. Причём всех вместе взятых – и бывших, и текущих. Размеры долевых вкладов участия автору неизвестны, да это и неважно. Потому что у автора (да и у любого здравомыслящего человека) вызывает восхищение такое умение Саши Сорокиной манипулировать мамами, папами, мужьями и вообще любящими тебя людьми. Такой очищенный гений потребления приводит автора в состояние священного трепета и безмерного уважения перед счастливчиком, наделённым господом подобного рода натурой. Автор бы и сам хотел считать, что все ему по жизни должны лишь по факту его, авторского, рождения, а авторский маникюр (ёлки! когда автор последний раз маникюр-то делал?!) приоритетней, предположим, ургентной госпитализации близкого человека в интенсивную палату отделения кардиологии. Хотел бы, очень хотел! Но не дано ему, сирому, такового гения, хотя – видит бог! – автор пытался развить свой скромный эгоистический талантишко в подобный феномен упорным трудом. Но на выходе ничего, кроме упорного труда, не осталось, и автор, как и прежде, полагает, что совсем уж завираться во все стороны грешно, чрезмерно эксплуатировать любовь ближнего – гадко, а «по Сеньке – шапка!» – сквозной закон бытия.

Но и на старуху бывает проруха. И на любого Моцарта потреблядства найдётся свой заказчик Реквиема.

В тёплых странах ещё не разведённая, но активно оглядывающаяся вокруг (ради радости общения, разумеется!) Саша Сорокина познакомилась с соотечественником – молодящимся мужичком изрядной потасканности. Он был не так фигурист, как первый. И не так интеллигентен (никогда не путайте интеллигентность с образованностью, несмотря на то что они давно и прочно считаются контекстными синонимами), как второй. Он не был красив или хотя бы мало-мальски привлекателен. Невысокий. Обритый налысо не для уменьшения сопротивления стихиям, а лишь по факту помощи самой природе, решившей, что этой голове волосы ни к чему (ну и потому что верил, что, сбрив волосы, можно избавиться от накопленного совестью – или её подобием – кармического негатива). Жиденькая бородёнка клинышком, слюнявые губы, мутная татуировка на дряблом плече, впечатление общей засаленности. Масса деревянных бусиков, зодиакальных знаков, амулетов и оберегов делали его похожим не то на серфингиста на пенсии, не то на персонажа фильма «Мумия», носившего на шее и крест, и полумесяц, и могендовид «на всякий случай» (и помнится, последний ему помог. Что правда – ненадолго, и вовсе не из-за символа как такового).

Странно, как наша всеобщая любимица Сашенька Сорокина вообще обратила внимание на данный персонаж, очень странно! Он, даже если и имел материальные средства (а по всей видимости, имел, потому как на что же жил в тёплых странах здоровый мужчина, более уместный на какой-нибудь службе, если уж не на работе), то тщательно это скрывал. Если из местной русскоязычной колонии шли в ресторан компанией, то мужичонка сей всегда лопал больше всех, умудряясь ни за что не заплатить. Зачем? Всегда найдётся мужчина если не побогаче, то помужчинистее, который всё и оплатит. Резонно? А то! Но Саша, что нехарактерно для её наблюдательности за чужими кошельками и повадками, как-то выпустила из виду сие обстоятельство! Возможно, потому что мужичонка в бусиках – Ярослав Иванович (по кличке «Кришна») – с ходу запудрил хоть и ясные, но такие же неглубокие, как лазурная лагуна, Сашенькины мозги словами «веды», «йога», «тантра» и прочими «кундалини». Видимо, крепко дремала в Сашенькином теле первобытная прана доверчивого Буратино, как дремлет она в любом поверхностно-разумном существе, пока не будет разбужена специальными приёмами по разводу лохов.

Впервые совокупившись с Сашей Сорокиной, Ярослав Иванович объявил себя, ни много ни мало (или ни больше, ни меньше?), эгрегором и, уходя из её бунгало, оставил ей не букет цветов, не мороженое и не хорошенький сувенирчик, а изданный на поганой бумаге эзотерический словарь. И наша умница Саша, вместо того чтобы поразмыслить, отчего это она, как последняя лохушка, отдалась задарма, немедленно прочитала, что: