Читать книгу "Невольница любви - Бертрис Смолл"

И Кейнан, не выпуская Индию из объятий, перекатился на бок, чтобы не раздавить ее своим весом. Он почти забылся и пришел в себя, только услышав тихий плач.

— Индия, что с тобой? Аллах, прости меня, если я чем-то тебя обидел! Скажи, сокровище мое!

Он наклонился над ней, поцелуями снимая слезы со щек.

— Я так счастлива! — всхлипывала она. — Так всегда будет между нами? Ты все еще желаешь меня или я потеряла свою привлекательность, лишившись невинности?

В этот момент она казалась такой беззащитной, что у него сжалось сердце.

— Я люблю тебя, — повторил дей. — Думаешь, я сказал это, чтобы облегчить твою совесть, прежде чем овладею тобой? Никогда не думал, что способен любить женщину, но ты моя единственная любовь. Я всегда стану желать тебя, глупышка. Всегда! Ты завтра же станешь моей женой. Первой женой дея.

— Первой? — охнула она, садясь.

— Мне позволено четыре, — лукаво улыбнулся он.

— И ты возьмешь столько жен? — рассердилась Индия.

— Думаю, тебя мне больше чем достаточно, сокровище мое, — заверил дей. — Аллах, я снова хочу тебя! Поверить невозможно, но это так!

— А твой гарем, повелитель? — допытывалась она.

— Все посчитают дея Эль-Синута глупцом, подпавшим под каблук жены, если я распущу гарем, — объяснил Кейнанреис. — Но не будем говорить об этом, Индия. Лучше поцелуй меня.

— А ты будешь спать со своими наложницами? Он придавил ее своим телом и впился в губы.

— Похоже, мне досталась непокорная жена, — пошутил он. — Что же, по-твоему, мне лишать себя удовольствия, когда твоя связь с луной прерывается или ты набухнешь моим ребенком?

— Значит, ты настолько похотлив? — возмутилась Индия.

— Вот именно, — хитро прищурился дей; — А теперь принеси салфетки, бесценная, ибо мое желание растет с каждой минутой.

Индия надула губки, но все-таки встала, подошла к тазику и сначала вымылась сама, с некоторой растерянностью заметив кровавые потеки на бедрах, но тут же поняла, что это доказательства ее утерянной добродетели. Потом она налила в тазик свежей воды и поставила вместе с салфетками перед деем.

— Обязанность женщины — мыть мужскую плоть, — заявил дей, чуть прищурив глаза. Индия с подозрением оглядела его мужское достоинство. Она, разумеется, часто это делала в бане, но теперь… теперь это казалось совершенно невероятным, а его орудие — поистине смертоносным.

Она намочила салфетку, выжала и нерешительно принялась за дело. Когда Индия выпрямилась и отнесла тазик на место, Кейнан снова уложил ее в постель.

— Хочу, чтобы ты ласкала мое любовное копье, — велел он. — Возьми его в руки. Это не так страшно, как тебе кажется.

Индия уселась на ложе лицом к Кейнану. Ей и самой не терпелось побольше узнать об этой части его тела, дарившей ей безумное наслаждение. Первым делом она осторожно коснулась могучего отростка. Теплый… и чуть дрогнул… Она нервно отдернула руку, но тут же вновь протянула, сомкнув пальцы на оживающей плоти.

— Он шевелится! И… и растет!

Она разжала ладонь и снова, уже увереннее, провела по всей длине его фаллоса, будто гладя любимую кошечку. К удивлению девушки, он стал на глазах набухать и подниматься; рубиновая головка показалась из бархатистого чехла. Индия тихо охнула.

— Видишь, какую власть ты приобрела надо мной, бесценная? Стоит лишь подумать о тебе, и я наливаюсь силой, а каждое касание сводит меня с ума, — простонал дей, снова принимаясь ласкать ее груди.

— Значит, и я могу пробудить в тебе желание? — сообразила она, поняв, чему он пытается ее научить. Кейнан притянул Индию к себе и поцеловал.

— Да, сокровище мое, так оно и есть.

— Тогда люби меня, повелитель, и покажи, как лучше любить тебя, — попросила она.

— Всему свое время. Сегодняшняя ночь — только твоя и для тебя, любимая. Ибо я получаю удовольствие лишь от сознания того, что тебе хорошо.

Он опять завладел ее губами, и Индия забылась в умопомрачительной страсти, твердо уверенная, что очутилась в раю. Мир сузился до этой спальни и широкого ложа…

Азура, однако, заметила, что дей сегодня не послал за одной из своих наложниц, и, когда настала полночь, поспешила в покои старшего евнуха.

— Он не велел никого приводить! — выпалила она, едва переступив порог. — О, Баба Гассан, что с ним? Такого еще никогда не случалось!

— По-видимому, наша нерешительная подопечная все-таки преодолела свою застенчивость. Иного объяснения я не нахожу, — решил евнух. — Неужели ты не заметила взгляды, которые они украдкой бросают друг на друга, когда думают, что никто ничего не замечает? Для простого смертного у господина поистине нечеловеческое терпение. Пойдем, — велел он, поднимаясь, — посмотрим, что происходит в спальне.

— Невозможно! Сам знаешь, какое наказание полагается за столь бесцеремонное вторжение!

Баба Гассан так широко заулыбался, что глаза-щелки весело заискрились.

— Азура, он никогда и ничего не узнает. Следуй за мной. Он прихватил со стола небольшой светильник и, шагнув к стене, нажал на изразцовую панель, расположенную чуть выше его головы. Потайная дверь со скрипом приоткрылась, и Азура увидела узкий коридор. Стоило им переступить порог, как дверь снова закрылась. Ошеломленная Азура молча озиралась. Проход прихотливо извивался, и она понятия не имела, где находится. Воздух хотя и спертый, но дышать вполне можно… Странно, прожив во дворце столько лет, она впервые узнает о чем-то подобном!

Потайной ход время от времени разветвлялся, но евнух уверенно сворачивал в нужном направлении. Фитиль его маленькой лампы едва тлел, грозя вот-вот погаснуть. Азуре становилось не по себе.

— Когда мы будем на месте, Баба Гассан? — не выдержала она наконец, и тот вместо ответа неожиданно остановился, поднял светильник повыше и, отыскав металлическую рукоятку, молча повернул ее, отворив крошечное окошечко в стене.

— Посмотри первая и скажи, что видишь, — шепнул он. Азура припала глазом к отверстию и едва не вскрикнула от неожиданности. Перед ней была спальня дея. На ложе сплелись в объятиях мужчина и женщина. Индия! Индия все-таки покорилась! И что всего важнее, кажется, наслаждается каждым мигом слияния!

— Все так, как ты сказал, — сообщила она, поворачиваясь к Бабе Гассану.

Евнух занял ее место, присмотрелся и удовлетворенно кивнул, после чего проводил свою спутницу обратно. Оба удобно расположились на подушках в покоях Бабы Гассана, и тот собственными руками сварил кофе.

— Теперь можно надеяться, что она не надоест ему слишком скоро и сумеет ублажить повелителя. Кроме того, ей следует родить ему дитя. Азура, ты не давала ей свой особый щербет?

— До сих пор в этом не было необходимости, поскольку она не соглашалась с ним лечь. И пока сам повелитель лично не прикажет давать ей снадобье, я и не подумаю это делать, — пояснила Азура и, улыбнувшись, добавила: