Читать книгу "Право первой ночи - Сандра Бушар"

Не надолго отведя взгляд, фон Миллер задумался, словно о правильности своих слов, после чего сбивчиво пробормотал:

— Ты спрашивала, хочу ли я с тобой состариться, Адалин…. И я не желаю ничего сильнее на свете! Только… Я бессмертен. — фон Миллер нахмурился, будто было в его признании нечто порочащее. Он надеялся найти хоть каплю осуждения, испуга, ненависти в глазах девушки, но та по-прежнему смотрела на него с любовью. — Есть поверье, переданное мне от отца: если дракон встретит истинную, то она разделит его ношу. Встретив тебя я почувствовал что-то… Что-то совершенно иное, не похожее на обычную земную любовь. Это было невероятное притяжение, будто жизнь обрела смысл! Это, — Людвиг положил палец на место укола и каким-то странным, магическим образом мурашки во мгновение ока заглушили боль. — То, что среди таких, как я, называют меткой. Она должна вдвойне защищать, исцелять раны… — мужчина словно осекся и побелел, с трудом из себя выдавив:

— Только если моя догадка была верна.

— Как бы там ни было, — прохрипела девушка, чувствуя, как пальцы ее медленно теряют способность чувствовать тепло. Все сильнее хотелось спать и веки открытыми держать казалось невыносимым. — Я хочу запомнить этот день. Эту минуту. Твои глаза…

Адалин показалось, что в глазах феодала блеснуло нечто похожее на слезы. Коснувшись лбом щеки девушки, он крепко прижал ее к себе, жадно глядя глаза-в-глаза, словно насильно держа в плену и не отпуска.

— Не уходи, — молил он бархатным, вкрадчивым голосом, обращайся к самой вселенной. Слова эхом разлетались по округе, пугая птиц и заставляя деревья содрогаться. — Останься со мной, молю…

— Только если суждено Богом, —  Адалин не знала, произнесла она это в слух или про себя, но больше сил в ней не осталось. Закрыв глаза, она почувствовала, как руки ее упали, а тело обмякло.

Часть 47

Мягкие перины и ароматные запахи цветов… Шелест деревьев и мягкий шепот ветра… Невесомое покалывание кожи от солнца и нежный шепот в самые губы:

— Адалин, — мятный родной аромат резко проник в самые легкие девушки, заставляя ее по щелчку пальцев выйти из блаженного транса. — Просыпайся, дорогая.

Резко распахнув глаза, девушка испуганно огляделась. Легкие ее требовали так много кислорода, как никогда ранее. Жадно вдыхая, она хваталась руками за края бархатного покрывала и осматривала белоснежную гостиную с панорамными окнами, выходящими на сад в доме фон Миллера.

— Что?.. Где?.. — сбивчиво срывалось с ее дрожащих губ. Адалин казалось, словно голос ее стал более звонким и гортанным. Да и внутренние ощущения поменялись: жизнь разливалась по венам, сила буквально вырывалась наружу. — Что произошло…

— Ты дома, Адалин… — прижав к себе девушку, мужчина успокаивающе погладил ее длинные, вьющиеся локоны. Сейчас они будто горели и блестели, излучая тепло. — Все хорошо… Ты вновь со мной…

Долго Адалин пыталась прийти в себя, угомонить бешенное сердцебиение. Мир казался ей опасным, холодным, пугающим местом, где можно найти приют лишь на груди Людфига фон Миллера. Утопая в его объятия, покрываясь мурашками от нежных касаний, содрогаясь от очередного поцелуя, Адалин наконец неожиданно для себя осознала:

— Я не умерла… — с надеждой и благоговением взглянув в глаза феодалу, она подпрыгнула от радости, не почувствовав никакой боли в груди. — Я жива!

— Так и есть… — жадно обведя Адалин взглядом с ног до головы, фон Миллер горячо облизнулся и бархатно прошептал:

— Ты вернулась ко мне, чтобы остаться навсегда. Это больше, чем венчание в церкви. Это сама судьба…

— Но… Как такое возможно? — пальцы мужчины накрыли шею девушку, скользнув прямо туда, где под новой ночной сорочкой пряталась грудь. Адалин откинула голову, прикусив пухлые губы со всей мочи и сдавлено застонала.

— Когда ты перестала дышать, а пульс твой замер, мир для меня словно перестал существовать. — холодно и отрешенно отчеканил мужчина, продолжая жадно изучать тело девушки, будто видел ее впервые. Касался впервые. Целовал впервые… Кожа ее пахла для него медом и вином, пьянила и манила. Хотелось приклеить избранную к себе и никогда не отпускать. Чтобы ее губы всегда были на его губах. Ее сочные груди в его ладонях… — А затем рана затянулась, щеки налились румянцем. А моя метка на твоей шее… Она заискрилась, Адалин.

— И что же мы теперь будем делать, господин фон Миллер? — с придыханием, зазывающе ахнула девушка, позволяя фон Миллеру, рыча, повалить ее на спину.

—  Лично я планирую затяжной медовый месяц, —  одним резким движением содрав ночную сорочку, мужчина приспустил брюки и сжав бедра Адалин, нетерпеливо насадил ее на себя. — А затем активно планировать будущее потомство. —  девушка прогнула спину от нахлынувших на нее оглушающих чувств, лишающих разума и способности говорить.  Она кричала, стонала, проклинала, молила… Металась по постели и испуганно вжималась в тело феодала, словно боясь его потерять. — И лично я планирую очень много детей!

Еще один толчок и Адалин напрочь забыла о скромности, обвив шею мужчины и плотнее зафиксировав ноги на бедрах. Голос перестал быть робким и неуверенным. Напротив, распутность в нем сводила фон Миллера с ума:

— И как много вы планируете, господин?

— Достаточно, — толчок… Толчок, еще толчок… Комната дрожала вместе с кроватью, пространство наэлектризовалось. — Чтобы никогда не выпускать тебя из кровати!

Внутри девушки будто разорвалось нечто настолько мощное, желанное и блаженное, что та еще долго дрожала, вогнав острые коготки в спину мужчины. Фон Миллер и сам так крепко удерживал Адалин не месте, будто та намеревалась сбежать или раствориться прямо в его стальных ладонях.

— У меня есть для тебя подарок. Сделанный на заказ… — фон Миллер подвел Адалин в широкому ажурному трюмо и стянув простыню, представил на суд нежное бело платье. — Во сне я видел тебя именно в таком свадебном платье.

— Невероятно! — Адалин задохнулась от восхищения, рассматривая свободные рукава, спущенные на плечах.

Тонкая шифоновая ткань струилась воланами, оплетая тугой корсет, украшенный изумрудными пуговицами и жемчужинами. Юбка состояла из множество сложенных воедино полупрозрачных тканей, составляя невероятно пышную, легкую, нежную конструкцию.

Повернувшись к фон Миллеру, девушка заглянула в его темные глаза, которые в прошлой жизни казались ей пустыми и холодными. Сейчас же безграничный омут океанов затягивал ее в свои сети… Глубокая морщинка между бровей вдруг куда-то пропала, оставляя вместо себя грубый залом. Фон Миллер улыбался, на жестких щеках появились ямочки.

— Это именно то платье, в котором я хочу стать твоей женой, — коснувшись носом ложбинки шеи, Адалин ощутила, как тело покрылось мурашками, а руки мужчины стали обнимать ее крепче и отчаяннее. — Никак иначе.

— Тогда сделаем это прямо сейчас. — серьезно заявил фон Миллер. Адалин вскинула на него взгляд полный надежды, но не нашла в феодале и капли издевки. Он был серьезен и настойчив, как никогда прежде.