Читать книгу "Ребенок от Деда Мороза - Марго Лаванда"

— Что ж мне очень жаль, в таком случае, значит мы не будем общаться. Всего вам хорошего, дверь там. А у меня много работы…

— Я ещё не все сказала! Во-первых, я требую сделать ДНК тест…

— Если ваш сын захочет, то он может попросить меня об этом, а я, в свою очередь, могу подумать и решить, надо мне это или нет. По-моему, сейчас рано говорить об этом. К тому же, как я уже объяснила, мне от вас ничего не нужно, как и от Германа. Ни поддержки, ни внимания, и тем более — денег. Навязывать ребёнка я вам не собираюсь, будьте спокойны. И буду очень благодарна, что и вы не будете меня беспокоить…

— Кто-нибудь мне объяснит, черт побери, что здесь происходит? — громовой голос босса звучит в повисшей тишине подобно ядерному взрыву. Антонина Григорьевна резко оборачивается на сына, потом снова на меня. На ее лице написан неподдельный ужас. Я же, в свою очередь, испытываю противоречивые эмоции. Это и раздражение, что Герман прервал мою речь, которой я честное слово горжусь, что так лихо надменную даму на место поставила. Не тряслась, не растерялась, все разложила ей по полочкам. Одновременно с этим, чувствую облегчение, что тайны больше нет, что мне нечего больше скрывать. Страх и нервозность тоже конечно присутствуют, особенно когда ловлю на себе взбешенный взгляд Самойлова.

— Я повторяю вопрос. О чем тут идёт речь? — нарушает повисшую паузу Герман, теперь уже тихим голосом, но от него почему-то еще больше мурашек пробегает по моему дрожащему телу. — Что за ребёнка вы тут делите? Какие ДНК проводите? Настя, ты беременна? Мама, ты об этом знала? И молчала?

Взгляд на мать такой… грозный что ли, даже не знаю, как идентифицировать, но меня аж передергивает. Невольно испытываю сочувствие к Антонине Григорьевне, которая вся как-то словно сжимается, а лицо ее прям на глазах бледнеет.

— Дорогой, я узнала об этом вчера, на вечере! Перед тем как она уехала! — обвиняющим жестом тычет в меня женщина. — Я не знала, правда это или нет, пришла вот выяснить, — оправдывается взахлеб.

— И начала с запугиваний? — кривится Герман.

— Я нахожусь в глубоком шоке, дорогой. Сама не знаю, что говорю.

— Почему? Ты настолько не хочешь внуков? Вчера я привез эту девушку в твой дом, представил как свою невесту. Так с чего тебе переживать, даже если уже наступила беременность?

— Герман, милый, ты ведь знаешь, что я очень хочу внуков! Но в то же время, я… слишком плохо знаю эту девушку…

— Мама, оставь пожалуйста меня наедине с Настей, — ледяным тоном просит Самойлов.

Глава 21

Антонина Григорьевна смотрит на сына как побитая собака, открывает и закрывает рот, но так ничего и не произносит. Идёт к выходу, опустив голову, явно раздавленная произошедшим. Мне даже становится жаль ее. Но гораздо сильнее в моих эмоциях сейчас превалирует страх. Я не готова остаться с Германом наедине! Я должна была сделать все по-другому, должна была сообщить ему новость спокойно и рассудительно. Сейчас же, ни о какой рассудительности не идёт речи, меня колотит, я всё еще возбуждена и нервозна после едкого диалога с мамой босса.

— Может быть поговорим потом? — предлагаю робко, когда остаемся наедине. — Я сейчас немножко на взводе…

— Я тоже, — признается Герман неожиданно для меня, вздыхая. В его голосе мне чудится отчаяние. — Настя… Я могу понять, почему ты скрывала от меня это. В принципе, ничего другого я от тебя и не ждал. Ты с самого начала сторонилась меня, как прокаженного. Уж не знаю, чем я тебе так не угодил в ту ночь….

— Что? Я не…, - открываю рот и закрываю, смотрю на Германа изумлённо. — Дело не в том…

— Ты не хочешь моего внимания, ты сбежала вчера с вечеринки, не хочешь, чтобы я присутствовал в жизни моего ребенка… Интересно, в чем же может быть дело? Думаю, только в том, что я неприятен тебе физически. Может, ты даже считаешь это насилием?

— Что? Нет конечно же…

Насилием? Боже, это была самая прекрасная ночь любви! Если Герман и насиловал, то только мой мозг… Потому что…

Внезапно понимаю, что я сама во многом была неправа… Да, Самойлов тоже фрукт и бабник, но мозги мы делали друг другу мы оба. Потом вспоминаю, как он вчера с Ликой целовался… Меня снова охватывает негодование! Нет уж, не поддамся на эту удочку, чуть ли не жалеть его высочество начала! Бедный несчастный принц страдает от деревенской фурии!

— Ночь была давно, и не имеет никакого значения! После ночи много всего произошло! Ваша мама, босс, меня ненавидит и в невестки не примет, и ребенка от меня не захочет. Я не обижаюсь. Понимаю, что не такую она вам видит пару… Ну а если б даже любила меня Антонина Григорьевна, то я ни за что не стану парой тому, кто называет меня невестой, а потом обжимается с другой! А ребенка… Когда родится — решим, подпишем контракт, соглашение, не знаю что, установим график посещений… я не против. Только без инсинуаций и оскорблений!

— Что ты несешь, Настя? — рычит Герман. — Какой еще график?

— Это если захочешь, — снова перехожу на «ты». Если нет…

— Я никогда не откажусь от своего ребенка!

— Ты так уверен, что он твой? — выдаю самую банальную в мире фразу, произносимую, наверное, миллион раз до меня.

— Абсолютно. Врать ты не умеешь. Значит так… Мы поженимся, Синичкина. Прямо сейчас.

— Что? Так, фальшивой невестой я уже была. Теперь предлагает еще поактерствовать?

— Настя… — в голосе Германа звучит мука.

— Понимаю, что это неприятно, когда секретарша смеет отказать. Ведь она должна в рот заглядывать и терпеть все на свете, даже когда ее унижают, заставляют творить бог знает что! Но с меня хватит, Герман! Я больше не позволю мной командовать. С данной минуты я увольняюсь! Уверена, Вера может приступить к своим обязанностям, она вчера на вечере это продемонстрировала. Извините, босс, но я не хочу иметь больше ничего общего с вами и вашими играми.

— И не хочешь выслушать моё мнение? Что я думаю ребёнке?

— Вы все сказали… Спектакль со свадьбой мне не под силу.

— Ты ведешь себя как дурочка… Я не позволю тебе уволиться…

— Ты не можешь заставить меня силой работать на тебя.

Герман смотрит на меня таким взглядом, что удивляюсь, как не вспыхиваю сиюминутно факелом.

— Я многое могу

— Не сомневаюсь. Но все это будет насилием, принуждением. Как я уже сказала, с завтрашнего дня меня не будет на вашей фирме. Я даже сама позвоню Вере, чтобы вы не утруждались. Могу, если хотите, даже Вике Фроловой позвонить! Пора уже и ее осчастливить, и мама твоя будет довольная.

Понимаю, что меня несет, что говорят гормоны, что я опять вскипела на ровном месте. Может надо было выслушать? Может Герман и правда хотел на мне жениться?

Но это брак ради ребенка! Без уважения, без любви разве можно построить что-то путное? Нет конечно, это путь в никуда, это лишь способ разрушить друг друга…