Читать книгу "Найден, жив! Записки о поисковом отряде «Лиза Алерт» - Ксения Кнорре Дмитриева"

Итак, снова обычная семья, снова подросток. У него первая любовь (частая причина таких историй, кстати), у девочки семья неблагополучная, и ее выгоняют из дома.

Мальчик приходит домой и говорит маме:

– Мам, ты не возражаешь, чтобы Оля пожила с нами?

Поскольку мальчику 15 лет, мама не только возражает, но еще и крутит пальцем у виска и спрашивает, все ли у сына в порядке с головой. Он, в общем, и сам понимает, что вопрос так себе и ответ очевиден, но у него просто нет выбора.

Получив ответ, он ушел из дома, чтобы жить на улице вместе с девочкой.

– Конечно, он неправ, – говорила Ира потом маме, когда все благополучно закончилось, – конечно, он не должен был уйти! Но, с другой стороны, что ему оставалось делать? Сказать вечером девочке, которую он любит: «Ну все, пока, я пошел домой ужинать, а ты оставайся тут, на улице»? Вы воспитали настоящего мужчину, который не смог оставить в беде близкого человека. Не ругайте его очень уж сильно…

И мама, подумав, согласилась, что Ира права.

«Потерявшийся ребенок, если он не дурачок…»

Много мыслей после сегодняшнего урока «Лиза Алерт» в школе. Не скажу, что за моими плечами их сотни, но десятки-то уж точно, а сегодня было сразу три момента, которые удивили.

Первый случился, когда учительница, которая сначала сидела в телефоне, стала прислушиваться, потом задавать вопросы, а потом взяла и рассказала, как ее в детстве затащил в лифт незнакомый мужик, как она дралась с ним, как он заблокировал лифт, а она все-таки вырвалась на этаж, как ломилась в квартиры и слышала, как в одной из них заперли дверь, и как этот человек ее сильно избил.

Дети часто во время наших занятий вспоминают свои истории (правда, обычно более благополучные), и взрослые, бывает, рассказывают что-то такое в соцсетях, но чтобы учитель на уроке и при детях – в первый раз.

Моя первая мысль была – понять реакцию детей, не испугались ли они, потому что даже мне было не по себе такое слушать. Но нет, веселятся, задают вопросы, для них это все страшилки. Вторая – сказать что-то учительнице, потому что она смотрела на меня с явным ожиданием. И я сказала, что думала: вы большая молодец, что вырывались и боролись, из трех механизмов защиты в таких ситуациях часто включается замирание, когда человек цепенеет и впадает (против своей воли, естественно) в состояние, когда не может пошевелить ни рукой, ни ногой, а вам повезло, у вас очень крутой механизм защиты.

Второй момент – когда мальчик сказал, что знает стих про пропавшего ребенка. Я удивилась, попросила прочитать, и он прочитал. И я его, конечно, вспомнила, а всю «Лизу Алерт» не вспоминала:

* * *

Потерявшийся ребенокДолжен помнить, что егоОтведут домой, как толькоНазовет он адрес свой.Надо действовать умнее,Говорите: «Я живуВозле пальмы с обезьянойНа далеких островах».Потерявшийся ребенок,Если он не дурачок,Не упустит верный случайВ разных странах побывать.

Автора вы легко угадаете – это Григорий Остер.

И наконец, третий момент наступил, когда одна из девочек, после того как мы обсудили с детьми, что делать, если ты потерялся, вдруг сказала – очень грустно и искренне:

– Но ведь мама будет ужасно ругаться, когда найдет…

И смотрит на меня вопросительно.

Тут я снова растерялась и вспомнила, что дети, когда теряются, часто прячутся или убегают от тех, кто их ищет, именно потому, что боятся, что их накажут. И вспомнила чудесную историю о том, как, кажется, в Израиле пропала девочка, ее вышел искать весь город, и, когда выяснилось, что она в соседнем городе, мэр попросил всех горожан вернуться домой, потому что иначе девочка испугается, что из-за нее такой шухер. И все разошлись.

Опять же я собралась с мыслями и снова честно сказала то, что думала:

– Понимаешь, мама с папой в таких ситуациях ругаются не потому, что ты плохая или они тебя не любят, а потому, что для любых родителей это самое страшное, что можно придумать, – потерять своего ребенка. И если это происходит, они ужасно пугаются, что больше его не увидят, и поэтому ругаются, когда он находится, но на самом деле они очень-очень рады. Это они так избавляются от тех тяжелых эмоций, которые пережили. Поговори с мамой об этом, скажи ей, как ты боишься, что тебя будут ругать, и что ты в этот момент чувствуешь; я думаю, она тебя поймет.

Девочка посмотрела на меня недоверчиво.

А вообще, дети как дети: шумели, вертелись, кричали с места, задавали дурацкие вопросы и при этом отлично слушали, работали, думали.

Сложно это все, но хорошо.

Перезагрузка

В восемь утра мне редко просто так пишут наши деловые партнеры и друзья – в лучшем случае по делу, а в худшем…

«Слушай, – написал мне большой друг отряда, специалист по выживанию, – тут такое дело…»

Некая московская девушка, у которой случился жизненный кризис, решила «перезагрузиться». Для этого она не придумала ничего лучшего, чем уйти на несколько дней в одиночку в ноябрьский лес, причем не в подмосковный, где почти везде есть связь и жилье за углом, а в настоящий «взрослый» лес в нескольких сотнях километров от Москвы.

Она подготовилась – то есть решила, что подготовилась: посмотрела видеолекции по выживанию в лесу, связалась с лектором – тем самым «выживальщиком», который звонил мне утром, – обзавелась всем необходимым по его рекомендации и уехала. Испытывая беспокойство, он попросил ее быть на связи. И всем нам, а в первую очередь ей, очень повезло, что там, где она «перезагружалась», вообще была связь.

В общем, она заблудилась, не смогла развести костер, промокла, замерзла и в дополнение ко всему заболела. То есть заболела она, возможно, раньше, но именно там, в глухом лесу, в снегу (в ноябре 2017 года там, где она была, он уже выпал), в нескольких километрах от жилья ее, что называется, накрыло: высокая температура, лихорадка, боли, полный упадок сил и так далее. Кроме того, у нее сел телефон. Последнее сообщение было такое:

«Добрый день. Погано себя чувствую, как вчера, с больным горлом и тяжелой головой. По-прежнему трясет. Скоро сядет телефон. Мне кажется, я не выберусь отсюда».

После этого она перестала отвечать на сообщения.

Тут как раз наступило восемь утра, и он написал мне.

Было ясно, что необходимо быстро действовать.

Я пошла делать доброе утро куратору региона Нафке, мирно спавшей после ночного поиска. Недолго (потому что она тоже понимала, что надо спешить) послушала, как она умеет материться, после чего она подняла на уши наш региональный костромской отряд и местных «спасов» из МЧС. Я со своей стороны могла только нервно грызть ногти и вместе с нашим другом ждать новостей.