Читать книгу "Судьбе вопреки - Екатерина Романова"

И встала так в звезду, демонстрируя это.

— Отойди. Приказ правящего!

И тут я поняла, как отец это делал. Я даже этот самый приказ правящего увидела, что полетел в меня сгустком льда. Острым, опасным, хищным. И искру Харви увидела. И как использовать ее — тоже. И могла я сейчас всех присутствующих рейгвердов во главе с фетом Дорским заставить раздеться до трусов и танец маленьких утят танцевать, вот какой силы у него искра. Но не заставила. Просто улыбнулась:

— А вот фиг вам, ваше фетройшество.

Сказать, что Харви удивился — ничего не сказать. Он просто оторопел. Рейгверды от такой моей наглости в мою сторону кинулись. Фет Дорский, за что ему плюсик к карме, был готов заслонить меня своей грудью, в отличие от других моих мужиков, толпившихся возле дивана, но этого не требовалось. Я просто произнесла, тихонечко так:

— Стоять. Приказ великородного!

Именно великородного. Сама я приказы отписывать не могу, а вот от имени Харви — запросто. У того брови поднялись да так и замерли на уровне роста волос. Я запросто подошла к нему, взяла под ручку и, уточнив, куда идти, повела вперед.

— Видишь ли какое дело. Ты породил монстра. Влюбил его в себя. Окольцевал вот даже.

Он резко остановился и на кольцо мое посмотрел. Так, словно и забыл о его существовании.

— Отдай мне кольцо, Флер.

— Да вот сейчас, с разбегу! — для наглядности я даже руку за спину убрала.

— Отдай, Флер! — угрожающе тихо потребовал он.

— А иначе что? Приказы твои, как видишь, мне до лампочки!

— Зато сил у меня побольше будет.

Он резко притянул меня к себе и схватил ладонь, ту, на которой кольцо. Неужели я настолько сильно его обидела?

— Я тебе сейчас прикажу, понятно? Только попробуй его снять, такое прикажу, что не обрадуешься!

Заметив страх и отчаяние на моем лице, полные слез глаза, он улыбнулся. Так нежно и трогательно, что сердце замерло.

— Глупенькая, — прошептал он, нежно погладив меня по лицу. — Когда тор-ан убьет меня, из-за этого кольца ты тоже погибнешь. Прошу. Сними его и скажи, что отрекаешься от ло-ану и разрываешь связь.

Помотала головой, а слезы все же скатились по щекам.

— Скажи это, Флер! — прорычал он, тряхнув меня так, что звездочки перед глазами поплыли. — Скажи!

— Нет! Нет, нет и нет! Один раз я уже сделала тебе больно под приказом, больше этого не будет! Никто не заставит, даже ты. Я люблю тебя! Слышишь? Люблю. И, если нам суждено погибнуть сегодня — так тому и быть. Потому что я не смогу жить в мире без тебя. Не смогу, неужели это так сложно понять? Зачем мне этот мир, если в нем тебя не будет?

Последние слова я уже говорила навзрыд, глотая слезы и совершенно не видя Харви из-за них. А потом меня поцеловали. Нежно-нежно и долго-долго. Так, словно на прощанье. Вот только прощаться я с ним не собиралась! Не знаю как, но мы надерем задницу этому злыдню с чрезмерно длинными загребущими ручищами!

— Ну почему ты такая упрямая? — прошептал он, покрывая поцелуями мое лицо. — Почему, Флер?

— А почему ты так легко простил меня?

— Потому что верил — у тебя была причина так поступить. Потому что знаю Зейду. Потому что был в третьем дистрикте. Тильда с даром рассеивателя. Она узнала Зейду, что явилась к ней с ядом под личиной. Фета Льюби женщина разумная и предпочла скрыться у родственников, не заезжая домой, когда услышала о смерти костюмерши.

— Значит, фетессу уже арестовали?

— Это не так просто, любимая. Она носит под сердцем ребенка. К тому же, как и ты, пользуется дипломатическим иммунитетом.

— Значит, ей можно ставить под угрозу жизнь трех тысяч человек, включая членов семьи правящих четырнадцатого дистрикта?

Харви приподнял бровь. Ну да, фет Дорский же не успел ему ничего рассказать. Сейчас он лишь кивнул фетрою, подтверждая информацию. Пока мы ждали, он с кем-то связывался, что-то выяснял. Выяснил, видимо.

— С ней разберутся. После того, как все случится.

— Не смей сдаваться, Харви! Слышишь меня? Не смей!

Он грустно улыбнулся, прекрасно понимая, что против тор-ана у него нет шанса. Ни у кого нет шанса против него. Я даже грешным делом подумала, а не воспользоваться ли своей искрой, не пристукнуть это чудовище узкоглазое в его комнатушке? А что, сила у меня есть теперь, ума, как говорится, не надо. Вот только что-то подсказывало, что он меня прежде как муху по стеклу размажет, даже пискнуть не успею.

— Фетрой, вас ждут, — произнес фет Дорский, услышав что-то по внутренней связи, но я не позволила Харви и шага ступить.

— Харви.

— Мы встретимся однажды. Мы обязательно встретимся, любимая, — и поцеловал меня, словно прощаясь. — Проводите Флер в ложу правящих. Глаз с нее не спускай.

Дорский кивнул, а рейгверды, вновь обступив фетроя со всех сторон, увели его в другую от меня сторону. Я смотрела им вслед и глотала слезы. Ну как так-то? Почему все так? Да чтоб этого Ой Ли аркхи сожрали, а кишками пустынные мертвоеды побрезговали! Я не дам ему забрать у меня Харви. Понадобится — я лично его поколочу. Видит Бог, если что-то пойдет не так, я возьму и вмешаюсь. И пусть они меня волоком оттуда оттаскивают, ведь приказа я не послушаю! Ничьего приказа! Спасибо отцу…

Глава моей личной охраны сопроводил меня до ложи правящих. Правящих девятого дистрикта. Всего ложей таких оказалось двадцать, и все они были уже заняты. Ждали, очевидно, только Харви.

Передо мной — высокий телепатический барьер, защищающий зрительный зал от возможного силового отката, вокруг — стенки из матового черного стекла, а рядом… Ну ничего себе пиончики на соседском балкончике, отелепатительная компания. Фетесса Лоуренс и фетрой Кайл. Сэймир, надо полагать, в шаре сейчас отсиживается.

— А эта что здесь делает? — возмутилась фетесса Лоуренс и даже вскочила с обитого черным бархатом кресла, но так меня расперло, так надоело терпеть, что я рыкнула:

— Сядь! И заткнись, приказ великородного!

На этот раз искру я у Кайла приворовала. Зейда села, глаза вытаращив. Великогадище рот было открыл, но тут не выдержал фет Дорский и расхохотался. Все трое уставились на сто двадцать или сколько там килограмм мышц, которые извергали просто душещипательный хохот.

— Знаете, фетрой. Мне всегда ваша рожа не нравилась, но вот лично на такую смотрел бы вечность.

Фетройский глаз дернулся, а губы были готовы высказать что-то очень и очень… ну, пусть будет неприличное. Вот только я его опередила.

— Молчите, фетрой Кайл. Могу ведь и вам чего нехорошего приказать.

Подмигнула и села под злобное пыхтение двух фетройских великородий.

Ага, молчание мне пожизненное и пожизненное же лишение свободы. А чего мне терять, если Харви убить собираются? Мне терять нечего. Без него, что в тюрьме жизнь, что в безмолвии — без разницы. Нет меня без него. Есть либо мы, либо ничего нет.