Читать книгу "Свой дракон - Галина Львовна Романова"

– Новый гроссмейстер все делает по-своему, – уклончиво ответил сэр Альдон. – Он спешит сделать из вас настоящих рыцарей как можно скорее… словно знает что-то, чего не знаем все мы.

Готик сжал Авидару локоть.

– Будет война? – спросил он, принимая удар на себя.

– Этого я не знаю, – снова ушел от ответа пожилой мистик и тряхнул непокрытой головой. Седые волосы снежным облаком взлетели над плечами – он один из немногих в Ордене носил длинные волосы. Бросил взгляд на распахнувшиеся ворота и торопившихся выехать остальных рыцарей и добавил быстро: – Зато я знаю кое-что другое. Ждите гостей!

И, пришпорив коня, галопом поскакал следом за остальными.

Королевский дворец, сегодня утром

Накануне праздника во дворце мало кто сомкнул глаз. Разве что ее величество. Следуя указаниям лекарей и повитух, королева в назначенный час удалилась на покой, предоставив фрейлинам и придворным суетиться, готовить наряды к завтрашнему дню, веселиться, танцевать, флиртовать и вообще проводить время с полным удовольствием. Дворец угомонился далеко за полночь, а через несколько часов встали слуги и король, чтобы успеть приготовить все для Дня Создателя.

В парадном зале заранее установили огромную ель. Королевские лесники несколько дней ездили по лесу, выискивая самое большое, красивое и раскидистое дерево. Эти ели росли на специальной королевской делянке, за оградой, под надежной охраной. Только в королевский дворец, Школу Драконоборцев и городскую ратушу предназначались специально выращенные деревья. Зал убрали пышно – гирляндами, ветками вечнозеленых растений, цветами из оранжереи, лентами, разноцветными полотнищами и специальными фигурными праздничными свечами, раскрашенными в разные цвета. Сама ель была сверху донизу украшена вафлями, фигурным печеньем, орехами в золоченой и серебряной фольге, яблоками, цукатами и прочими сладостями. Все это угощение-украшение предназначалось для тех детей, которые придут на праздник, – в День Создателя королевский дворец был открыт для всех желающих. Раз в год его порог мог переступить и разделить с королем трапезу под звуки музыки даже простолюдин – если, конечно, он приведет с собой своих детей и при этом будет опрятно одет. Таков был старый обычай; многие знатные люди в этот день открывали настежь ворота своих замков, приглашая простых людей, и с рассвета толпы разряженных горожан и приехавших из близлежащих деревень пейзан толпились на улицах у ворот. Хоть и провозглашалось, что прийти может любой желающий, стража зорко следила, чтобы вошедших было строго определенное количество, и опоздавших «лишних» могли выставить за порог под надуманным предлогом. Дабы переступить порог дворца, многие занимали очередь с вечера, и возле ворот всю ночь горели костры – отцы семейств «держали место» для своих чад.

С раннего утра дворец был уже на ногах. Королевой праздника должна была стать именно королева. Ее величеству нездоровилось – болела спина, отекали ноги, кружилась голова, ее подташнивало. Все это, как ни странно, внушало окружающим оптимизм – все в один голос утверждали, что на сей раз под сердцем королевы – мальчик. Она уже несколько раз рожала младенцев мужского пола и всякий раз чувствовала себя плохо. Король Нерит Айнский страстно желал сына, и на утреннем торжественном молебне, где вместе с королевской семьей присутствовала большая часть придворных, он возносил Создателю горячие мольбы о том, чтобы следующий праздник с ними вместе встречал и его сын – к тому времени принцу, если он родится в срок и живым, исполнится семь месяцев.

Перед началом торжества король зашел в покои к супруге. Там вертелись и суетились придворные дамы и фрейлины, заканчивая последние приготовления. Ее величество мелкими глотками пила целебный настой, за нею зорко следила повитуха.

– И помните, ваше величество, – наставляла она королеву, – как только вам станет плохо, немедленно покиньте праздник и ложитесь в постель. И наплевать, что подумают остальные! Вы делаете большое и нужное для всей страны дело. Один раз можно и махнуть рукой на пиры и увеселения.

– Я и так скоро махну на них рукой, – вздохнула королева, касаясь рукой округлившегося живота. – Сорок дней до родов и сорок дней после оных мне придется провести в родильном покое…

В голосе ее слышна была тоска. Если все пойдет удачно, эти восемьдесят дней почти полной изоляции от внешнего мира придутся как раз на конец весны и начало лета, когда все цветет, благоухает и каждая травинка радуется жизни. А ей большую часть этого времени придется провести за плотно закрытыми шторами, в тишине и почти полном одиночестве!

– Подумайте о том, как обрадуется его величество рождению здоровенького младенца! – Повитуха была старая, опытная и прекрасно знала, какие чувства владеют запертыми в четырех стенах молодыми матерями. Не зря же, выйдя из родильного покоя, четверо из пяти «счастливиц» тут же бросают детей в объятия кормилиц и кидаются наверстывать упущенное. – Разве рождение долгожданного наследника не стоит нескольких дней в тиши и покое?

– Тишина и покой? – послышался голос от дверей. – Где это место?

Придворные дамы заволновались и поспешили поклониться – в залу ворвался король.

– Где можно найти немного тишины и покоя? – осведомился Нерит Айнский, подходя к жене. – Я так мечтаю хоть немного отдохнуть…

– В родильном покое, ваше величество, – со всем возможным почтением ответила повитуха.

– Жаль. – Лицо короля наигранно омрачилось. – А я-то думал… Вы готовы, дорогая?

– Да, мой господин! – Королева быстрым глотком допила настой и встала, подавая руку супругу. Тот не удержался и провел ладонью по ее животу:

– Толкается?

– Сегодня еще нет…

– И это совершенно нормально, – кинулась в бой повитуха. – Многие младенцы днем затихают и начинают пинаться только вечером.

Король нашел взглядом дочь. Принцесса Нерия уже несколько минут как была подле матери, но держалась чуть в стороне – многие придворные дамы и сама повитуха считали, что негоже незамужней девушке слышать слишком много подробностей про беременность и роды.

– А ты готова, дочь моя? – Нерит Айнский окинул девушку быстрым взглядом. Выросла, повзрослела, созрела. Если бы у нее уже имелся брат, принцесса год как была бы замужем. Конечно, чем дальше, тем труднее найти подходящего кандидата – принцы-соседи один за другим женятся, не теряя времени, – но еще кое-какой выбор есть. Еще четыре месяца…

– Да, отец. – Принцесса отвесила почтительный придворный поклон.

– Тогда… – Король задержал дыхание, как перед броском с высоты. – Пора!

Подав королеве руку, он дал знак к началу шествия. Принцесса заняла свое место по правую руку от отца. Дамы и кавалеры, лорды и леди теснились позади – в первых рядах строго по титулам, заслугам и влиянию при дворе, а дальше – как придется.

Его высочество принц Негрин Айнский с женатым племянником присоединились к шествию чуть позже. Король раскланялся с родственниками. Он любил их хотя бы за то, что не попрекали его вслух отсутствием сыновей и вели себя так, словно ничего страшного не происходит. А у племянника молодая жена, урожденная баронесса Дольская, недавно отправилась в родильный покой… Что, если и у нее родится мальчик?