Читать книгу "Осторожно, двери закрываются - Мария Метлицкая"

Работающие родители забирали деток в пятницу вечером. Всех, но только не Диночку. Диночка оставалась на выходные в саду, мать забирала девочку редко, раз в месяц, не чаще. Почему? Да все просто – у Зинаиды была насыщенная личная жизнь, притом что она работала мало и не каждый день. Трудилась она машинисткой в машбюро, зарплата была маленькая, но ей помогал бывший муж, твой дед. Помогал хорошо, на детях не экономил – человеком он был небедным, хороший закройщик всегда будет сыт.

Денег ей хватало, а вот личной жизни, видимо, нет. И, заливаясь слезами, бедная Диночка, оставшаяся одна в саду, стояла у окна и ждала мать.

Девочка чахла не по дням, а по часам. Твоему отцу повезло больше – его на воспитание взяла бабушка, мать отца. После сада был интернат, где Диночка жила до самой смерти. А в пятнадцать лет она умерла. Просто зачахла. Скорее всего, от тоски и обид.

Олег не был привязан к сестре, вместе они не росли. Ее смерть он пережил без потрясений, и Зинаида тоже. Да, да, я уверена в этом! Похоронив дочь, она, кажется, с облегчением выдохнула – Дина была ей обузой. Бывают и такие женщины, увы.

Но все романы твоей бабки заканчивались неудачей, замуж она больше не вышла.

Олег, как я понимаю, не пылал любовью к матери. Относился к ней сдержанно, без пиетета и, кажется, все понимал.

Бывали мы у нее редко, пару раз в год, на ее день рождения и на день рождения Олега – вот представь! День рождения сына, а она требует нас к себе, к нам не приезжает. Ну ладно, отпраздновав день рождения с друзьями, на следующий день мы ехали к Зинаиде. Разумеется, с полными сумками – салаты, горячее, сладкое. Она столов не накрывала – берегла руки, говорила, что не может жертвовать маникюром.

Человеком она была крепким, здоровым. Но до поры, болезни и немощь никого не минуют. И бабка Зина стала болеть. В больницах требовала сиделку – подать то и это. А это все деньги, огромные деньги.

Но мы все делали.

Мы оба все про нее понимали. Но я молчала и ничего не комментировала – жалела Олега.

Потом начался натуральный шантаж – шантажировала она нас квартирой. Дескать, отпишу ее детскому дому или кому-то еще.

Нет, мы не ждали ее смерти, о чем ты. Но, как у всякого человека, мысли были, были. По крайней мере, у меня – признаюсь честно. Я думала, что, когда свекрови не станет, мы соединим две квартиры, свою и ее, и купим большую, просторную и наконец станем жить как люди.

Но впереди были еще испытания – Зина слегла. Нет, не обезножела, просто легла и больше не встала. А неохота. Олег ездил к ней ежедневно после работы с сумками. Готовил, кормил, мыл, менял постель.

Меня не привлекал, все сам, потому что понимал: чужим человеком была для меня эта женщина. И, честно скажу, жалости не вызывала.

Уезжал он почти в ночь, мать его не отпускала. Ну а потом я его уговорила поселиться у нее – так ему было проще. И целый год он прожил там. Ухаживал, как самый трепетный сын. А ведь я знаю – он ее не любил. Но никогда ни одной жалобы, ни одного плохого слова. Я бы так не смогла.

Квартира досталась ему, и я начала подыскивать варианты.

И тут отмочила Катерина – собралась замуж. Избранник ее нам не нравился совсем. Мы понимали, что этот Игорь ничтожество, лентяй, прожектер, пустозвон. Из тех, кто много говорит, а на деле – пшик. Но Катька была непреклонна – люблю, и все. Что вы понимаете!

Слава богу, не требовала пышной свадьбы, и за это спасибо.

Ну и, конечно же, бабкину квартиру мы отдали им. А что было делать? Как разместиться в нашей халупке? Да и жить с таким зятьком, как понимаешь, мы не хотели. Он был приезжим из города Рыбинска, жилья в Москве у него не имелось. А вскоре Катька родила Галочку, и очень быстро ей все стало понятно. Игорь дома почти не бывал – к чему ему слушать плач ребенка и жалобы жены. Денег в дом не приносил, и мы, как могли, тянули и Катьку, и Галочку. Олег не работал и каждый день – каждый день! – как на работу, ездил в Чертаново, сидеть с Галочкой. Катька пошла на работу.

Слава богу, через два года этого Игоря она выперла. Но легче не стало – Катька пашет, Олег ездит к внучке, я работаю с утра до вечера. В общем, все крутятся как белки в колесе. И вот тогда я пошла в аудиторы. Окончила курсы, набралась знаний, а потом и опыта и через несколько лет стала хорошо зарабатывать. Правда, и пахала, как конь на пашне, страшно уставала, плакала по ночам. Олег очень переживал, что на мне такая нагрузка.

Ну что поделать – такова жизнь, мы не роптали. Только я все больше и больше удивлялась своему мужу – так любить внучку и так помогать дочери. Заметь, не кровным внучке и дочери! И была ему благодарна, и любила его еще больше. Кстати, глупую Катьку он ни разу не попрекнул. А я, признаюсь, попрекала.

И с тобой – помнишь? Он возил тебя на секции, на плавание, фехтование, пока ты не подрос и не стал ездить сам.

И еще – он всегда, всегда меня жалел! И очень переживал, что я зарабатываю, а не он, мужчина.

Ну и еще, сынок. Только мы чуть пришли в себя, как пришло письмо от его бывшей. В нем она сообщала, что умерла Оля. Вернее, погибла. Погибла от передоза. Олег почернел. Перестал спать. Винил себя – где был он, когда дочь пропадала. Я утешала его как могла – его вины в этом не было. Но он страшно страдал и рвался на Олину могилу – попросить прощения. А все не получалось, не складывалось – то у Галочки грипп и она не ходит в садик, то в садике корь, карантин. То Катька в командировке, то у тебя соревнования и тебя надо везти в Нижний, помнишь? То у меня проблемы, то еще что-нибудь. Да и такая даль, Владивосток. И деньги на билеты нужны. А деньги зарабатываю я. И он стеснялся: «Лучше ты поезжай на море или помоги Катьке, пусть она едет с Галочкой, море детям на пользу». В общем, съездить на могилу дочери не получалось, и это его страшно мучило.

В целом гневить бога было нельзя – жили мы непросто, но хорошо, дружно. Любили друг друга. У Катьки все постепенно налаживалось, и появился мужчина. Галочка росла и радовала, чудесная девочка. Ты тоже вырос замечательным, умницей и красавцем. Отец тобой очень гордился.

Квартира у нас была, машина – не слишком люкс, но ездила, и мы довольны. Денег не то чтобы не хватало. Мы не голодали, покупали одежду, могли позволить себе кое-что. Конечно, хотелось большего, но уж как есть. А то, что не без проблем, не без сложностей – так у кого по-другому? Да не дай бог, что бывает на свете! И нечего бога гневить.

А ты вырос. Стал совсем взрослым, разумным, толковым, серьезным.

Поступил в институт – все слава богу. Мы понимали, что человек ты крепкий, надежный. И верили в то, что ты будешь успешен.

Так оно и сложилось. Но… Вот тут появляется это маленькое, совсем незначительное на первый взгляд «но», почти незаметное поначалу.

Дело в том, что до поры ребенок думает, что его родители – небожители, их не обсуждают. Но приходит время, и у него постепенно открываются глаза, он начинает наблюдать, потом понимать и оценивать поступки отца и матери.