Читать книгу "Бессмертное пламя - Юлия Диппель"

– Ну зачем же так грубо? Это же просто шутка. Пусть покажет мне метку, – прохрипел верзила.

Светящиеся линии протянулись по моей шее. Я старалась сохранить лицо, даже если прямо в этот момент получала клеймо, как корова в стаде. Это ведь обычная иллюзия. Ну, я на это надеялась.

«Ари, повернись и сними мою куртку», – велел мне Люциан, не выпуская праймуса.

Я сделала так, как он хотел. Оставалось надеяться, что охранник на это купится.

– Я не могу нормально разглядеть, пока ты пережимаешь мне трахею, – пыхтел секьюрити. Я услышала тихое сопение и шаги, кто-то поправил куртку.

«Не бойся, это всего лишь я».

Люциан убрал с моей шеи несколько выбившихся прядей. Я прерывисто втянула воздух. Мои стены снова рухнули.

«Верь мне. Не показывай свой страх».

Теплые пальцы взялись за завязки моего топика. Люциан собирался развязать узел, чтобы раскрыть под ним свою метку.

Я закрыла глаза, вдохнула и выдохнула. Не показывать страх? Как будто это так легко. Все, чему я научилась у Мел, оказалось бесполезным. Наверно, мне в первую очередь надо успокоиться, чтобы возвести барьер?

Моего носа коснулся запах Люциана. Я постаралась отключиться от всего вокруг и вообразить, что я находилась в другом месте – безопасном. Картинка моей старой комнаты рассыпалась, а на ее месте проявлялась другая. Летняя гроза на морском берегу. Я вспомнила, как уверенно чувствовала себя в его руках. После аварии Люциан просто поднял меня и унес далеко-далеко от любой опасности. Его грудь была такой теплой и надежной…

Натяжение завязок ослабло, когда узел был распутан. Я руками придерживала топ, чтобы он не свалился. Дыхание Люциана согревало мою спину. Он так близко…

Я проглотила нарастающую нервозность и вызвала воспоминания о беспокойстве, наполнившем его зеленые глаза, когда меня ранили като. Те самые зеленые глаза, в которых можно утонуть. В которых я сама тонула, когда он уложил меня в свою постель. И так же сегодня в салоне, а после в машине. А его улыбка была просто потрясающей…

Позади меня тихо застонал Люциан.

«Малышка, ты что творишь?»

Он сказал не показывать свой страх. Я сконцентрировалась на его голосе. Он стал моим якорем. Я не покажу своего страха.

«Пытаюсь отвлечься», – вяло ответила я. Вдруг его руки отнялись от моей спины и легли обратно мне на плечи. Он развернул меня к себе. И снова они, эти невероятные глаза. Блестящее серебро перемешивалось с пылающей зеленью. В них появилось непередаваемое выражение.

«Ты отвлекаешь не только себя», – сказал он. Я ощутила, как его рука переместилась с моей талии выше на позвоночник. Другая поднималась по моей шее, пока не остановилась на щеке.

«Малышка, ты пробуждаешь в себе чувства, которые больше не поддаются контролю. И если ты не остановишься, я не смогу им сопротивляться».

Рука, покоящаяся у меня на спине, прижала меня ближе к нему. Его большой палец нежно погладил мои губы. Это дарило такое приятное ощущение, такое правильное. Что он имел в виду под тем, что я пробуждаю чувства? Словно сама по себе, одна моя рука отпустила топик и легла ему на грудь. Когда я обвела контуры его мышц, он резко выдохнул. Его дыхание было жарким и вызвало у меня новую волну мурашек. Его губы приблизились к моим. К этому моменту серебристый блеск в его глазах перерос в настоящее сияние.

– Да, да, сойдет. Я всё понял. Нет нужды заставлять меня ревновать, – разинул рот громила рядом с нами. А я уже успела о нем позабыть. – Идите уже внутрь, найдите себе отдельную комнату.

Смутившись, я сообразила, что только что чуть не совершила. Люциан резко меня отпустил, чтобы тут же схватить за запястье и втянуть в ночной клуб. Но и войдя внутрь, он не затормозил. Он протащил меня через на удивление переполненную танцплощадку в темный коридор, который, судя по «аромату», вел к туалетам. Там он прижал меня к стенке.

«Никогда больше так не делай!» – проревел его голос у меня в голове. Я беспомощно смотрела на него.

«Что… я не знаю… я… Я без понятия, что я сделала… я…»

Воздух между нами все еще был наэлектризован.

Я лихорадочно цеплялась за кусок ткани, который нас разделял. Его прикосновение обжигало мои плечи. Ему нужно было всего лишь…

Он внезапно отпустил меня и ударил обеими руками об стену с двух сторон от моего лица. Я вздрогнула. Но его гнев уже опять схлынул. Устало опустив голову, он вернулся в ту же позу, в которой стоял до этого. Я могла бы поднырнуть под его руками, но не смогла заставить себя это сделать. В его глазах все еще плескалось серебро. Они смотрели так отчаянно. И с такой тоской.

«Перестань, малышка».

Он закрыл глаза.

«Пожалуйста!» – его голос прозвучал слабо, почти умоляюще. Мне бы так хотелось, чтобы он…

«Ари, подумай о своем отце!»

Я замерла. Весь жар испарился из моего тела.

– Что ты сказал? – зашипела я на него. С каким удовольствием я бы выцарапала это выражение облегчения с его лица.

«Я тебе говорил, что ты, кажется, отлично контролируешь свои эмоции…»

«Да», – так же мысленно ответила я. В конце концов, мы находились в здании, полном праймусов.

«Я ошибся. Большую часть из них ты просто заперла».

«Да, Мел научила меня этой фишке со стенами», – я была сбита с толку.

«Нет, то, что показала тебе Мел, больше похоже на забор из белого штакетника по сравнению с тем, что существует внутри тебя. До сих пор, очевидно, ты проявляла только самую незначительную часть своих истинных чувств. У тебя, должно быть, там еще несколько барьеров, а под ними сейф со стенками в метр толщиной. А только что на улице… ты нечаянно почти все уничтожила».

«Ох», – это оказалось единственным, что я способна была сказать по этому поводу. У меня сейф?! И стены, толщиной в метр?! Бессмыслица.

Люциан поднял голову и напряженно взглянул на меня. Он все еще тяжело дышал.

«Ты хоть представляешь, как это было опасно? Я же… почти…»

«Как с этим связан мой отец?» – спросила я. Слишком поздно до меня дошло, что лучше бы я дослушала, что еще он намеревался сказать.

«Я просто не знал, что делать дальше, а это первое, что пришло мне в голову. Просто предчувствие, но ты явно научилась выстраивать эти заслоны из-за своего так называемого отца. Ради самозащиты».

Да, в этом был смысл. Чем старше становилась, тем проворней я ударяла по внутренней тревожной кнопке поблизости от отца: следить за каждой мелочью, не выказывать ни единой эмоции, чтобы ему не за что было уцепиться.

И тогда пришло понимание. Моя комната с голубыми звездами стала укрытием для маленькой девочки. Там я могла дать волю чувствам, не опасаясь быть наказанной. Но я уже давно не была маленькой девочкой. Я сама превратилась в крепость.