Читать книгу "Северный витязь - Александр Тамоников"

– А еще три сотни? Роман Войтишич сказывал, что у тебя пять сотен.

– Верно, – усмехнулся воевода. – Есть и еще три сотни. – Только не все про них знают. Одна за Бродами в Выселках. Нельзя без защиты тот берег оставлять. Оттуда враг может незаметно подойти. Еще одна сотня в Гарях в лесу. Те больше разъездами дальними по балкам да оврагам смотрят. На деревах высоких вороньи гнезда свили. К нам так просто не подойти. Третью сотню я дальше в леса отправил. Они у меня вот уже месяц засеки делают. Деревья валят, проходы закрывают, чтобы конной рати не пройти. Ловушки да самострелы ставят.

– Скажи-ка, воевода, а где этим летом к Чернигову хан Итларь свое войско провел? Там ведь почти три тысячи воинов было. И все конные.

– Знаю, наслышан о том, – хмуро кивнул воевода. – Большая часть вместе с ханом прошла правым берегом. С Выселок видали их. Они где-то выше по Днепру переправились на левый берег. О том я сразу гонца воеводе Войтишичу послал. А через лес около тысячи уже потом прошли. Мои как следы увидели, сразу пошли по ним. Дальше в лесах им кто-то тропки показал, где между буреломами, овражками и молодняком можно пройти. Вот тут я и послал засеки делать. Там ведь еще трижды степняки пытались пройти мелкими отрядами, да мы их отгоняли. Вот они и возвратились назад, выше дорогу искать. А выше дорог нет, в Курских землях леса густые, там заплутаешь и сгинешь.

– Хорошо, воевода Борис, принимай возы с добром. Дел с этим будет на сегодня много. А об остальном мы и завтра можем поговорить. Ты, я смотрю, за два года стены-то поправил. Выдержат теперь приступ?

– Какой приступ, а то и каменные не спасут, – недовольно ответил воевода.

Илья понял. Не нравилось Борису Мельнику, что приехавший из Киева человек ведет себя так, будто приехал всем распоряжаться, расспрашивает обо всем. Он тут долгое время был хозяином, а сейчас вот второй приехал. Не придумал ли кто воеводу сменить? А за какие грехи? Про половецкое войско спрашивает. Не хотят ли в Киеве на него, воеводу Мельника, вину свалить?

– Ты вот что, воевода, – сказал Илья, глядя, как начали разгружать возы, как мужики, что с телегами пришли, покрикивают, чтобы осторожнее разгружали, не попортили чего. Как со смехом все смотрят на щуплого невысокого паренька, уронившего мешок с мукой. – Дело тебе сказать хочу.

– Хочешь, так говори, – подозрительно прищурился Мельник.

– Ты как был тут хозяином, так им и дальше будь. Ты все знаешь, ты за эти годы многое придумал, многое сделал. Люди тебя знают и верят тебе. Я не затем пришел, чтобы тебя в сторону отодвинуть и единственным воеводой встать. Я привел с собой еще три сотни воев. Вот этих под моей рукой оставь. Хоть Войтишич мне и сказал собрать всех в полк под свою руку, а тебе крепость оставить под начало, я так не хочу.

– Три сотни? Что ж ты молчал? – глаза Мельника загорелись радостью. – Сюда их нельзя. Некуда нам крепость расширять, холм маловат для этого, а строить избы для твоих ратников в Бродах на виду у всех опасно. А еще их ведь и кормить-поить надо.

– Есть у меня задумка одна, – понизил голос Илья, но тут в ворота на бешеном галопе ворвался всадник в одной рубахе с порванным рукавом. Закрутил коня на площади посреди обозов, конь храпел, роняя густую кроваво-белую пену с порванных уздечкой губ.

– Где воевода? – закричал всадник. Увидев Мельника, соскочил с коня. – Воевода, беда! Половцы!

– Тихо, тихо, – Мельник схватил воина за плечо и потащил в сторону. – Говори, что видел.

– Вдоль реки снизу идет рать. Все оконь с копьями, заводными конями и полными переметными сумами. Идут скрытно, разъездами балки впереди себя проверяют и низинками пробираются. Мы сначала тысячу насчитали, потом поняли, что это уже не первые, столько же без вьючных лошадей уже собрались вон в тех лесочках, верстах в двадцати отсюда.

– Не удержать нам их, – тихо проговорил Мельник. – Надо всех созывать сюда, за стены, тогда, может, и выдюжим. Давай, Илья, посылай за своими!

– Подожди, воевода, что-то, мне кажется, хитрят половцы. Ты глянь, они ведь идут двумя путями. Те, что налегке, собираются вон в тех балочках и оврагах. Если они оттуда пойдут на крепость, то отрежут ее от реки, от переправы. И сотня твоя не пройдет из Выселок. Стрелами в воде всех перебьют. А те, что с вьючными лошадьми, мимо пойдут. Часть от леса крепость отрежет, а часть пойдет дальше. Они запрут нас в крепости, а сами дальше двинут на русские земли. Кто знает, может, за ними другая орда пойдет.

– Что ты хочешь? – Мельник снял с головы шлем и пригладил седые волосы на темени. – Придумал что, так говори, времени у нас с тобой мало.

– Пошли гонца за реку. Пусть донесет весть до твоих людей. Но сюда они не должны идти. Пусть остаются там и отражают врага, если он пойдет тем путем, за Днепром. Пусть отступают, скачут зайцами, ужами вьются, но держат как можно дольше врага за рекой. И если там рать степняков пойдет, пусть сами пошлют в Киев гонца. А ты, воевода, запрись в крепости и держись, отражай врага, как можешь, пусть они решат, что тут у тебя все твое малое войско, пусть думают, что смогут всех вас перебить.

– Опасная затея, может кончиться тем, что нас тут всех и пожгут.

– Опасная, но нам с тобой, воевода, надо врага удержать, не пустить в русские земли. Ты будешь держаться здесь и пошлешь за еще одной сотней в Гари. Но те пусть сидят в лесу и смотрят сюда. До поры, пусть только смотрят. А вот когда у тебя силы здесь закончатся, как поймешь, что тебе крепости не удержать, так это и степняки поймут. Тогда дай сигнал – вон тот стог на площади подожги. Я твой дым увижу и со склона тремя сотнями ударю. Так ударю, что они не успеют понять, сколько нас. А когда я ринусь на врага здесь, твоя сотня в лесу пусть поднимет большой шум и ударит по тем, кто в стороне останется с вьючными лошадьми. Тех они в бой не пошлют, они конца сечи будут ждать. Вот у них и начнется переполох, мы им покажемся не сотнями, а тысячами.

– Много их, Илья, на всех у нас с тобой сил не хватит, – покачал головой воевода, и Муромец окончательно понял, что этот бывалый воин действительно стар. Опустились у него руки, перестал он верить в победу.

– Пусть их две тысячи, – стал загибать пальцы Илья, – так они же все равно для охраны своего вьючного обоза оставят пару сотен. Да ты во время приступа одну-другую сотню перебьешь. Вот тебе и остались у половцев полторы тысячи. А у нас с тобой семь сотен здесь будет. Всего в два-то раза меньше. А неожиданный удар? А страх, у которого глаза велики? Они же в запале боя ничего видеть вокруг не будут, им бы только в ворота ворваться, а тут с одной стороны удар, с другой, да еще ты за стенами. А кто знает, есть у тебя там за стенами в запасе свежие силы или нет? А когда мы их копьями к стенам прижмем, когда конями половину войска вытопчем, остальные точно побегут. Я тебе обещаю, что побегут. Вот тут-то их на том берегу пусть твоя сотня и встретит. А остальных мы здесь догоним и перебьем всех, до единого.

– Тебя послушать, Илья, так все проще простого, – невесело усмехнулся Мельник.