Читать книгу "Пангея. Книга 2. Подземелья карликов - Дмитрий Колодан"

— Да, — кивнул Прозрачный. — Это называется «принцип относительности».

— Но ты мог бы сказать! Мог бы предупредить, что тот чертов поезд давно сошел с рельс, падает в пропасть и одновременно с этим летит вверх!

— В результате аварии темпоральный двигатель Ковчега был серьезно поврежден. Невозможно предугадать последствия подобной катастрофы.

— Невозможно… Еще до того, как закрыть станцию, мы сверяли радиосводки. Сообщения передавались со станции с промежутком в полчаса. Простой отсчет — один, два, десять… Здесь же: ответ мог прийти через час или через сутки, один раз разрыв составил три года. Два раза мы получали ответ до того, как тот был отправлен!

— Временная ткань в данном районе крайне нестабильна.

— Как в линзе? — Хель прищурилась.

Илаим чуть склонил голову. Губы его едва заметно шевелились, словно он старательно подбирал слова.

— То, что ты называешь линзой, — это червоточина. Кротовая нора — кратчайший туннель между двумя точками. Пространственно-временная ткань не линейна, она больше похожа на скомканный лист бумаги. С тем учетом, что приходится оперировать не плоским листом, а двенадцатимерным пространством, находящимся в постоянной динамике. Из-за этой динамики линзы ненадежны. Они хороши на относительно малых расстояниях, но, когда доходит до больших чисел, полагаться на них нельзя.

— До больших чисел?

— Сотни миллионов световых лет, — сказал Илаим, вновь повернувшись к окну. — Эпохи… Темпоральный двигатель действует иначе, чем линза. Вместо того чтобы использовать естественные искривления пространственно-временной ткани, он изменял ее сам. Комкал лист бумаги. И судя по всему, продолжает делать это до сих пор — но только это неконтролируемые изменения. Происходят выбросы энергии… Для вашего вида опасно длительное время находиться рядом.

— Опасно? — Хель позволила себе короткий смешок. — Мы никого не могли оттуда забрать. Первый радист проработал на станции месяц. Но когда он поднялся на поверхность… Он сгнил у меня на глазах. Минуты за три, не больше. Он очень сильно кричал, а я не люблю громких звуков.

— Мне очень жаль, — безучастно сказал Илаим.

— Другому работнику спустя два часа пребывания на поверхности разорвало селезенку так, будто внутри него взорвалась граната. Я отправляла людей на станцию, зная, что никто из них не вернется.

Хель не испытывала по этому поводу угрызений совести. Так было нужно. Но это было слишком расточительно и нерационально. Хель не могла отправить на станцию никого из своих лучших работников и ученых, потому что это означало заведомую потерю ценного материала.

— Я не представляю, что там творилось. Не могу представить… Да они сами, похоже, не понимали, что происходит. Как работа, на которую отводилось несколько месяцев, оказывалась выполненной еще до поступления приказа на базу? И никто не мог дать ответа, кто все сделал, когда и как?

— Частичный временной маятник на отработке вероятностей, — сказал Илаим ровным голосом. — Крайняя нестабильность пространственно-временной ткани. Но ваш вид существует на ином энергетическом уровне, и вы физиологически не способны это отследить.

— Ну да. Мой вид, — эхом повторила Хель.

Мир за окном стал абсолютно белым, исчезло даже пятно света от прожектора. Чистый белый новый мир… И голос. Далекий печальный зов. Еще чуть-чуть — и она сможет разобрать слова.

— Зачем ты пришел?

— Мне нужен человек. Кто-то, кто сможет открыть ворота.

— Ты все о том же, — усмехнулась Хель. — Так и не отступился?

— Нет.

— Прости. У меня нет лишних людей. И никого я тебе не дам — станция «Пангея-8» закрыта.

— Боишься? — спросил Илаим. — Думаешь, они узнают, что там случилось? Узнают, кто за всем этим стоит и почему? Почему станция вдруг оказалась закрыта. Все, кто имел к ней какое-то отношение, — уничтожены. Заморожены насмерть. Брошено оборудование, золото — все те сотни тонн, которые вы там накопали… А главное — корабль древней цивилизации с такими технологиями, которые вам и не снились.

Хель не ответила.

— Нет, конечно, — сказал Илаим. — Ты никогда не боялась других. Единственный человек, которого ты боишься, — это ты сама. И ты сама боишься узнать, что случилось на «Пангее-8». Ведь тогда придется отвечать совсем на другой вопрос: кто такая Хель?

— Да иди ты к черту! — Хель с размаху швырнула в Илаима артефакт. Промахнулась; стукнувшись о стекло, фигурка отлетела в дальний угол кабинета.

Прозрачный не шелохнулся. Плечи Хель опустились.

— Прости… Все дело в маятнике, ведь так? Этой твоей крайней нестабильности пространства и времени?

Илаим виновато улыбнулся, будто жалея ее.

— Все брошено и уничтожено. Но так было нужно, и это был единственный выход. Я знаю.

— Возможно, — сказал Прозрачный.

— Никому нельзя верить. В первую очередь себе.

Хель подошла к окну. Остановилась в паре шагов от Илаима, заложив руки за спину. Снег кружился в ладони от лица. И всего-то между ними — несколько сантиметров стекла.

— Я могу гарантировать, что твой человек не вернется.

— Это я и сама могу гарантировать, — покачала головой Хель. — Когда станцию пришлось закрыть, я оставила на ней Стража. Тогда мне еще казалось, что я вернусь. Может, попросишь его открыть твои ворота?

— Не выйдет. Нужен именно человек. Ворота настроены на представителей вашего вида.

— Ну, в какой-то мере мы со Стражем принадлежим к одному виду. Можешь мне поверить.

— Малейшие изменения — и ворота не срабатывают.

— Пробовал? — усмехнулась Хель.

— Да.

— Как хитро. И эти ворота, которые способен открыть только человек, ведут к тебе домой? И где же дом находится?

— Ты уже задавала мне этот вопрос.

— Но ты мне не ответил.

— Да.

— Ну, хорошо. Допустим, я тебе дам человека… Но ключ все равно у меня.

Фигурка Моржа незаметно поблескивала на полу.

— Есть и другие ключи, — сказал Илаим. — Любой артефакт может быть ключом.

— Почему же ты пришел только сейчас?

— Потому что другой вариант не сработал.

— Так-так… А был другой вариант? — Хель сцепила пальцы в замок и тихо ими хрустнула.

— Ты не выполнила обещания. Мне пришлось искать обходные пути.

Ни тени упрека в голосе. Сухая констатация факта. Но Хель почувствовала, как к горлу подступил комок. Тем не менее она взяла себя в руки.

— Значит, обходные пути? Ты что-нибудь знаешь, про «Интернациональное Сопротивление»? Мы получили сигнал с «Пангеи-8»… Песню.