Читать книгу "Мировая история - Одд Уэстад"

Президент Путин вдохнул новую жизнь в управление страной после летаргии последних ельцинских лет. Новый президент, вступивший в должность в 48 лет, олицетворял собой скромного и сдержанного человека, пришедшегося по душе подавляющему большинству россиян по контрасту с часто неэффективным экстравертом Ельциным. Путин хотел производить впечатление человека действия. Он незамедлительно приступил к восстановлению централизованной власти в России и расправился с так называемыми олигархами, когда кое-кто из них попытался игнорировать Кремль. После его переизбрания в 2004 году, однако, возникла тревога по поводу притеснения его правительством российской прессы, критиковавшей политику президента.

В то время как американская трагедия 11 сентября 2001 года стала для Путина прекрасным поводом представить военную агрессию в Чечне как борьбу с террористами и таким образом уклониться от негативной реакции Запада, ему не удалось погасить конфликт в мятежной республике. Его попытки склонить власти соседних с Россией бывших советских республик к более дружественной позиции тоже не имели успеха. Главное достижение Путина – обеспечение некоторой степени экономической стабильности; к 2005 году удалось обуздать инфляцию и наблюдалось последовательное увеличение ВВП России. Тем не менее, однако, даже после его переизбрания в 2011 году Путин, скорее всего, будет восприниматься как переходная фигура на пути к новому российскому обществу, которому предстоит вернуть себе достойное место среди мировых центров власти.

В начале XXI века Соединенные Штаты гораздо очевиднее, чем в 1945 году, воспринимались как величайшая в мире держава. При всех осложнениях политического климата в 1970-х и 1980-х годах, а также беспечном нарастании государственного долга через узаконенный пассивный баланс бюджета гигантская экономика США продолжала демонстрировать поразительный динамизм и бесконечный потенциал возрождения после очередного провала. Замедление ее роста в 1990-х годах происходило без остановки в пути. Невзирая на политический консерватизм, так часто удивлявший иностранцев, в США сложилось одно из самых гибких и легко приспосабливающихся к изменениям условий существования человеческих сообществ мира.

Однако множество застарелых проблем к последнему десятилетию XX века все еще оставались нерешенными. Привыкшие к относительному благосостоянию американцы, которых эти проблемы лично никак не касались, внимания на них не обращали, зато они служили горючей смесью для подпитки устремлений, страхов и недовольства темнокожих американцев. Все это нашло отражение в их общественных и экономических достижениях времен правления президента Джонсона, то есть последнего президента США, делавшего решительные усилия для правового оформления окончания бед черной Америки. Хотя первый в национальной истории США темнокожий губернатор занял свой пост в 1990 году, пару лет спустя жители района Лос-Анджелеса под названием Уоттс, печально известного своими беспорядками за четверть века до того, снова продемонстрировали, что видят в сотрудниках полиции Лос-Анджелеса всего лишь прислужников оккупационной армии. По стране в целом вероятность того, что молодой темнокожий мужчина погибнет (быть может, даже от рук такого же черного), была в семь раз выше, чем у его белолицего современника, и в тюрьме он мог оказаться с гораздо большей вероятностью, чем в университете. Если около четверти американских младенцев тогда рождалось у не состоящих в браке матерей, то две трети таких младенцев рождались у негритянок, и это служит тревожным показателем неустроенности семейной жизни в негритянских американских общинах. Преступность, обвальное ухудшение здоровья населения в некоторых районах и фактическое отсутствие правопорядка в городских анклавах проживания бедноты все еще убеждали многих ответственных американцев, полагающих, что национальные проблемы оставались далекими от их решения.

На самом деле некоторые статистические данные уже выглядели приличнее. Если Билл Клинтон (избранный президентом в 1993 году) разочаровал многих сторонников своими законодательными инициативами, основная вина за них легла на республиканцев конгресса. Притом что к тому же обременительное явление в виде стремительно растущего числа «латиноамериканских» американцев, прибывавших официально и нелегально из Мексики и стран Карибского бассейна, волновало многих людей, президент Клинтон отказывался слушать рекомендации ограничить въезд в его страну переселенцев. Население носителей латиноамериканской родословной за 30 лет удвоилось и теперь составляет примерно одну восьмую часть общей численности граждан США. В Калифорнии, считающейся самым богатым штатом, эти переселенцы обеспечили четверть ее населения и бездонный источник низкооплачиваемых трудовых ресурсов; даже в Техасе латиноамериканцы стали использовать политику ради того, чтобы об их интересах никто не забывал. Между тем, как модно теперь выражться, Клинтону удалось оседлать экономическую волну. Недостатки его внутренней политики сторонники Билла взяли за привычку приписывать противникам, а не его собственным провалам в управлении и чрезмерной озабоченности «электоральными соображениями». Хотя демократы в 1994 году утратили контроль над законодательной властью, его переизбрание в 1996 году на второй срок считается большим триумфом самого Клинтона, и успех сопровождал его партию на промежуточных выборах в парламент.

Тем не менее второй президентский срок Клинтона не оправдал возлагавшихся на него надежд. В его защиту можно сказать, что в самом начале он получил в наследство страну, печально растерявшую престиж и мощь, накопленные во времена Джонсона и в начале правления Никсона. Авторитет должности президента США, укрепившийся при Вудро Вильсоне, Франклине Рузвельте и на заре холодной войны, стремительно и кардинально рухнул после Никсона. Но Клинтон не сделал ничего, чтобы остановить разложение власти. По мнению многих американцев, он откровенно усугубил все дело. Из-за личной неосмотрительности он подверг себя получившим широкое освещение в прессе и затянувшимся расследованиям неблаговидных финансовых махинаций и распутных похождений, а в 1999 году дошел даже до невиданного мероприятия: слушаний в сенате по обвинениям против избранного президента с целью отстранения его от должности. (По замысловатому стечению обстоятельств в том же году предпринималась попытка импичмента Ельцина, также провалившаяся.) Однако по опросам населения авторитет Клинтона только укрепился, и, когда начались слушания, его рейтинг поднялся выше, чем он был годом раньше, и попытка импичмента не удалась. Те, кто голосовал за него, одобряли, казалось бы, то, в чем его обвиняли, даже притом, что прекрасно помнили об изъянах его характера.

На протяжении периода правления Клинтона администрация США к тому же явно упустила шанс превратиться в мирового гегемона, появившийся было с окончанием холодной войны. Что бы ни утверждали авторы обычных сообщений в американских газетах и телевизионных выпусках, тогда вроде бы просматривалась некоторая надежда на то, что традиционное местничество можно будет как-то преодолеть и что народ США объединит усилия с народами остальных стран ради всеобщего блага. Трудно было не замечать озабоченности американской администрации проблемами, требовавшими постоянных и напряженных усилий США во всех уголках планеты. В последующие 10 лет они должны были принять угрожающие размеры, но их вид в скором времени затушевался невнятностью американской политики. Клинтон ставил перед собой цель прежде всего содействовать глобализации рыночной экономики и поучать народы остальных стран на примере достижений Соединенных Штатов. Приверженный в глубине души разносторонним подходам, Клинтон оказался слишком осторожным политиком, чтобы взять на себя риск противостояния американской общественности, утомленной внешнеполитическими кампаниями холодной войны. Власти США могли бы возглавить свершение многих важных дел, таких как ликвидация нищеты в мире и решение глобальных экологических проблем, но их просто, образно говоря, замели под ковер в обмен на то, чтобы электорат Клинтона видел в нем «жизнеутверждающего президента». Он предоставил своим избирателям возможность почувствовать себя превосходно, а сам при этом занимался по большому счету исключительно личным обогащением.