Читать книгу "Скажи мне все - Линда Ховард"

А когда они шли по аллее и Карен, зацепившись ногой за куст, порвала колготки? Он как ни в чем не бывало, не смутившись ни на минуту, предложил ей снять их, пообещав отвернуться! И она легко сделала это, словно он был ее старым знакомым, которого можно не стесняться.

Почему она принимала все как должное, не отстранялась, не пыталась выскользнуть из его крепких рук, даже не намекнула ему, что ей не по душе его настойчивость? Потому что ей все это нравилось! Он открыто соблазнял ее, а она все принимала за чистую монету. Просто Карен не хотелось прислушиваться к голосу рассудка. Гораздо приятнее было бездумно плыть по течению, принимать ухаживания Марка, убеждая себя в том, что его действия продиктованы исключительно соображениями заботы о ближнем, участием в судьбе молодой женщины, волей печальных обстоятельств оказавшейся в чужом городе наедине с непростыми проблемами. Что ж, ей удалось убедить себя в этом!

Сколько раз она мысленно и вслух благодарила Марка Частина за помощь и поддержку! Интересно, как он воспринимал ее слова? Как лишнее подтверждение тому, что все идет по плану и в последний решающий момент она не ускользнет от него, «не сорвется с крючка»? А может быть, посмеивался над ней и любовался собой? Вот какой он опытный, искусный, ловкий, ни одна женщина перед ним не устоит. И ведь не устояла!

Наверняка Марк заранее решил пригласить ее к себе домой, а сделал вид, что только из-за дождя они не смогут погулять по Французскому кварталу и пообедать в ресторане. А она? С удовольствием приняла приглашение, убедив себя в том, что ничего сомнительного в этом нет. Не захотела провести последний вечер в тоскливом одиночестве в номере отеля. Марку было грех не воспользоваться такой благоприятной ситуацией, что, собственно, он и сделал. Усадил отдыхать на балконе, угощал пирожными, сандвичами и сладким терпким красным вином. Кстати, она выпила всего два бокала, не чувствовала себя пьяной, так, немного приятно кружилась голова. Марк Частин не предлагал ей выпить больше, не настаивал… Почему? Потому что по опыту знал, как любят женщины обвинять мужчин в том, что те их нарочно подпоили и уложили в постель. А так — обвинять некого, она сама решилась на этот шаг, пребывая в здравом уме и трезвой памяти.

Что было потом? Марк предложил ей потанцевать, они обнялись и, покачиваясь, стали медленно двигаться в такт красивой лиричной музыке. На улице бушевала гроза, завывал ветер, хлестал дождь, а Карен было тепло и уютно в объятиях Марка. Пожалуй, танец на балконе был самым романтичным и волнующим воспоминанием вчерашнего дня… Собственно, волнующим было и все последовавшее за танцем, но только этот единственный эпизод вчерашнего вечера не вызывал у Карен стыда или смущения. Как хорошо ей было рядом с Марком! Они тесно прижимались друг к другу, она чувствовала закипающее в нем страстное желание, его сильные руки обвили ее талию, а потом скользнули ниже, стали настойчивыми, дерзкими… И все-таки надо признать, что Марк Частин не сделал ни единого неверного жеста, ни одного настораживающего или грубого движения. Он медленно, постепенно, шаг за шагом приближался к намеченной цели, подводил к ней Карен, шептал на ухо ласковые слова, успокаивал. Его взгляд был обволакивающим, нежным, зовущим. Потом предложил перейти в комнату, почувствовав, что она дрожит от холода.

О чем в тот момент она думала? Карен попыталась восстановить ход своих мыслей во время танца с Марком, но у нее ничего не получилось. Ни о чем она не думала! Наслаждалась теплом его горячего возбужденного тела, отвечала на ласки, становившиеся все более настойчивыми и смелыми, жадно приникала к его теплым губам, пахнувшим терпким красным вином и сладким пирожным.

Она и сейчас помнила вкус его губ и еле уловимый запах туалетной воды — чуть горьковатый, лимонный, волнующий. Господи, что с ней случилось? Неужели та женщина — спокойная, рассудительная, выдержанная, которая три дня назад улетела в Новый Орлеан, и эта — лежащая сейчас на диване, у которой при одной только мысли о ласках Марка Частина сильно колотится сердце и пересыхает горло, один и тот же человек? Невероятно! Что произошло с ней за три дня, как удалось Марку превратить ее в распутницу, мечтающую лишь о любовных утехах и смакующую, снова и снова тщательно перебирающую в памяти жесты, движения, слова и поцелуи почти незнакомого мужчины!

Карен закрыла лицо руками и тихо застонала. Неужели сексуальная привлекательность Марка Частина столь велика, что она, Карен, дала себя уговорить, даже не уговорить, а просто пошла за ним сразу после похорон отца? Как могло получиться, что вместо того, чтобы поблагодарить детектива за заботу и внимание и распрощаться с ним, она поехала к нему домой и почти сразу же очутилась в его постели? Если бы кто-то рассказал ей об этом, она бы не поверила! Она — считающая себя умной, хладнокровной женщиной, всегда гордившаяся своей рассудительностью и неприступностью, — вела себя совершенно непостижимым образом.

Внезапно Карен вспомнила одного своего давнего пациента, за которым ей пришлось ухаживать после операции. Этот мужчина — не старый, с лукавым взглядом, весельчак и балагур — постоянно кокетничал с ней, делал недвусмысленные намеки. Карен держалась с ним подчеркнуто строго, не отвечала на его шутки и ухаживания, чем страшно его злила и раздражала. Однажды, когда она в очередной раз пришла к нему в палату и сделала вид, будто не понимает, чего он от нее хочет, пациент, недобро усмехнувшись, спросил:

— Вы действительно такая недотрога, какой хотите казаться? Или эта ловкая игра, преследующая вполне определенные цели?

— Какие цели? — удивилась Карен.

— Посильнее завести мужчину, хорошенько поиздеваться над ним, чтобы потом преподнести ему себя как очень дорогой подарок, — откровенно объяснил пациент.

Карен вспыхнула от негодования:

— Прошу вас больше не вести со мной разговоров на личные темы!

Мужчина презрительно ухмыльнулся:

— Как хотите! Только я думаю, очень скоро отыщется тот, кто мгновенно заставит вас забыть о мнимой неприступности. Будете бегать за ним, как похотливая кошка, заглядывать в глаза и умолять о ласках!

Тогда Карен с пылающими щеками выбежала из палаты и долго возмущалась грубостью пациента. Теперь, вспомнив его, она, к своему ужасу, поняла, что в словах нахала содержалась доля истины. По сути он был прав! Иначе как объяснить тот пугающий факт, что при одном воспоминании о ласках Марка Частина она начинает часто дышать, тело становится мягким и податливым, а голова сладко кружится?

Неужели она влюбилась в Марка? Этот простой ответ приводил Карен в смятение, тревожил и пугал. Ведь они почти не знакомы… Что она о нем знает? Лишь то, что Марк Частин работает полицейским, некоторое время вел дело ее отца, вызывал на допрос, передавал вещи Декстера, помогал с организацией похорон… Что он невероятно привлекательный мужчина, которому легко удается соблазнить любую…

Неожиданная мысль заставила Карен вздрогнуть. Почему она думает, что Марк решил ее соблазнить, заранее тщательно продумал план действий, прикидывал в уме, как лучше поступить, что сказать? А может быть, он просто удачно воспользовался представившейся возможностью и ни о чем таком не помышлял? Увидел, что молодая женщина, только что похоронившая отца, нуждается в ласке и тепле, согрел ее, умело изобразил заботу и внимание, а она и клюнула, пошла за ним, доверилась. Или пригласил ее к себе домой из жалости, что еще более унизительно…