Читать книгу "Люмен - Кортни Коул"

Он пожимает плечами.

– На самом деле это не совсем так. Но только посмотрев на тебя и твоего брата, я мог бы поклясться, что ты бы отдала за него что угодно. Наверное, ради него ты была бы способна достать с неба звезду или стать звездой сама, не меньше.

Он улыбается, но я только покачиваю головой, потому что он не имеет ни малейшего понятия, на что я готова ради благополучия моего брата. Если честно, с каждым днем я сама все меньше и меньше понимаю, на что я способна, чтобы его защитить. Может, мне все это привиделось, может, все случившееся было лишь плодом воображения, а теперь это не имеет ни малейшего отношения к действительности?

Мы погружаемся в молчание, сидя на песке так близко друг к другу, что я могу буквально почувствовать тепло, исходящее от его тела, так близко, что стоит ему чуть-чуть пошевелиться, как его плечо касается моего. И ведь это не должно приносить мне такого удовольствия: все эти случайные прикосновения, ощущение его тепла.

Но тем не менее оно приносит.

Так мы сидим около часа.

В тишине.

Глядя на океан, на небо, на звезды.

Мне ни с кем прежде не было так комфортно, и наше молчание не кажется гнетущим. Ни с кем, кроме Финна. Вплоть до сегодняшнего дня.

– Ты знал, что одна итальянская преступница и серийная убийца, Леонарда Чианчулли, была известна тем, что готовила из своих жертв пирожные к чаю и подавала их гостям? – спрашиваю я с отсутствующим видом, уставившись на водную гладь.

Дэр не двигается.

– Нет. Это довольно странная информация – не думаю, что ее знает каждый.

Я чувствую, как внутри становится щекотно от подступающего приступа смеха, и я с трудом сдерживаю хохот.

– Согласна. Это и правда так. – На самом деле этим фактом поделился вчера со мной мой брат.

Дэр улыбается.

– Уверен, что я смогу щегольнуть этим новым знанием на следующей вечеринке.

На этот раз я уже не сдерживаю смешок.

– Уверена, новость будет супер!

Он тоже ухмыляется.

– Отличное начало любого разговора, мне нравится.

Я не двигаюсь с места, потому что, по правде говоря, мне хотелось бы остаться здесь навечно, несмотря на то что сырой песок попал мне под джинсы и я чувствую холод и дискомфорт. Темнота сгущается все сильнее и сильнее, постепенно поглощая нас. Вечереет.

Я вздыхаю.

– Нужно возвращаться.

– Хорошо, – отвечает Дэр, в темноте его голос кажется особенно низким, и если бы я не знала наверняка, то подумала бы, что слышу в нем нотку разочарования.

Может, ему тоже хочется задержаться здесь подольше?

Он помогает мне подняться на ноги и придерживает меня рукой за локоть, пока мы идем по мокрым опилкам и отмели, направляясь к тропинке. Кажется, именно так ведут себя настоящие мужчины: открывают тяжелую дверь перед прекрасной дамой, подставляют ей стул. Наверное, так поступали средневековые рыцари и галантные джентльмены, и от этого все внизу моего живота готово вот-вот взорваться, потому что все кажется мне таким романтичным, таким знакомым, таким интимным.

Когда мы подходим к дому, Дэр убирает руку, и я моментально ощущаю нехватку его тепла.

Он смотрит на меня свысока: в его взгляде тысяча разных смыслов, которые я не могу до конца расшифровать, но мне очень хотелось бы.

– Спокойной ночи, Калла. Надеюсь, тебе немного лучше.

– Мне лучше, – бормочу я.

Поднимаясь по лестнице, я понимаю, что это действительно так.

Впервые за несколько долгих недель.

Дэр снова является ко мне во сне, и там он такой знакомый, от него исходит такой мощный заряд тепла, а его глаза так сияют, когда он смотрит на меня…

– Ты гораздо лучше, чем я того заслуживаю, – говорит он мне, и это пугает. Мне кажется, что все совсем наоборот.

Он, кажется, улавливает мою мысль и понимающе улыбается, так, словно я глубоко заблуждаюсь и однажды все же осознаю это. Когда я просыпаюсь, его тепло еще остается со мной.

Недели сменяют одна другую, и мне постепенно становится лучше. Тем временем мой брат чувствует себя только хуже.

С каждым днем он тонет все глубже, я же ощущаю себя более беспомощной, чем когда-либо прежде, мне уже не достать его со дна.

– Не хочешь поехать сегодня со мной и Дэром посмотреть «Айрдейл»? – предлагаю я ему одним дождливым утром.

Взгляд Финна направлен в окно, но наконец он обращает на меня внимание, оторвавшись от своего дневника.

– Нет, спасибо, – сухо отвечает он, – не хочу быть пятым колесом.

– Что ты, как ты мог такое подумать? – пытаюсь переубедить его я, но он даже не хочет слушать.

Поэтому я отправляюсь туда одна, вместе с Дэром.

– «Айрдейл» сел на мель в 1906 году, – рассказываю я ему, когда мы прогуливаемся по пляжу и вглядываемся в остатки старого корабля, возвышающиеся посреди тумана. Они напоминают кости какого-то древнего зверя или чудовища, дух которого давно покинул его бренное тело: корабль одновременно пустынный и величественный, монументальный и вместе с тем невероятный, – слава богу, тогда никто не погиб. На протяжении нескольких недель экипаж ждал подходящей погоды, чтобы спустить его обратно на воду, но судно намертво застряло в песке, поэтому они так и не смогли этого сделать. С тех пор корабль стоит на этом самом месте.

Мы останавливаемся напротив этой громады, вглядываясь в ее мачты и палубы, вырастающие из песка и возвышающиеся, кажется, до самых небес. Дэр протягивает руку и проводит кончиками пальцев по одной из его стен, спокойно и с благоговением.

Я нервно сглатываю.

– Здесь у школьников часто проходит обряд посвящения, – сообщаю я, – для этого нужно сбежать с уроков и прийти сюда вместе с друзьями.

Хотя зачем я об этом рассказываю, если у меня никогда не было друзей, кроме Финна?

– Значит, вы с Финном довольно часто здесь бывали? – интересуется Дэр, словно прочитав мои мысли, и в его вопросе нет ни капли высокомерия, лишь чистое любопытство.

Я киваю:

– Ага. Мы брали кофе и приходили сюда, чтобы просто посидеть на побережье. Это был отличный способ убить время.

– Так покажи мне. – Дэр берет меня за руку и тянет в ту часть пляжа, где совсем никого нет.

Мы сидим на влажном песке и смотрим сквозь бреши в остатках старого корабля на такой далекий, такой близкий океан. Смотрим туда, где вздымаются волны, а затем всем своим весом обрушиваются вниз, снова сливаясь с безбрежной водной массой. Туда, где петлями кружат в воздухе чайки.

– Должно быть, это было хорошее место, чтобы взрослеть, наслаждаться беззаботностью подросткового периода, – замечает Дэр, уставившись на линию горизонта.