Читать книгу "Дофамин: самый нужный гормон. Как молекула управляет человеком - Дениэл Либерман"

Идеально рациональный получатель принял бы любое предложение, даже 1$. Если он примет предложение, ему, в любом случае, в финансовом отношении будет лучше, чем до этого. Но если он отвергнет предложение, он не получит ничего. Поэтому отказ от какого-либо предложения, каким бы малым оно ни было, будет противоречить его собственным финансовым интересам.

Однако в реальности, предложение заставляет нас преподать урок предлагающему — причиняя ему финансовый вред. В среднем, получатели склонны наказывать игроков, предлагающих, им 30 % или меньше от суммы, которую они должны будут разделить. Число, 30 % не фиксированное. Разные люди, в разных условиях будут принимать различные решения. Исследователи Университетов Кембриджа и Гарварда обнаружили что участники, принимавшие циталопрам в два раза чаще принимали предложения. Сочетая эти результаты с результатами дополнительного теста моральной оценки и поведения, исследователи подвели итоги, свидетельствующие, что принимающие циталопрам неохотно причиняли вред предлагающим, отвергая их предложение. Они увидели противоположный эффект, когда давали участникам лекарство, понижающее уровень серотонина: участники были более склонны нанести вред предлагающему, чтобы обеспечить соблюдение норм справедливости.

Таким образом, исследователи заключили, что вещества, повышающие уровень серотонина, усиливали так называемую боязнь нанесения вреда. Повышение серотонина сдвинуло моральное суждение от абстрактной цели (достижение справедливости) в сторону отказа от выполнения действия, которое может причинить вред кому-либо (лишая предлагающего его доли в деньгах). Возвращаясь назад к проблеме с тележкой, логический подход заключается в том, чтобы убить одного человека для сохранения пяти жизней, в то время как подход, избегающий причинения вреда, — это отказ пожертвовать чьей-либо жизнью ради благополучия других людей. Использование лекарств, влияющих на эти решения, называется нейрохимической модуляцией морального суждения.

Одна-единственная дозировка циталопрама заставляла людей прощать нечестное поведение и не желать причинения вреда другому человеку, что вполне согласуется с преобладанием нейромедиатора H&N. Исследователи описывали это поведение как просоциальное на индивидуальном уровне. Просоциальное — это термин, означающий готовность помогать другим людям. Отказ от несправедливых предложений называется просоциальным на уровне группы. Наказание людей, которые делают нечестные предложения, способствует справедливости, приносящей пользу более крупному сообществу, что более соответствует дофаминергическому подходу.

Стоит ли им остаться или они должны уехать?

Мы видим, что этот индивидуальный/групповой контраст проявляется на дебатах об иммиграции. Консерваторы склонны фокусироваться на маленьких группах таких, как индивидуумы, семья и страна, в то время как либерал скорее фокусируется на глобальных сообществах мужчин и женщин. Консерваторы заинтересованы в индивидуальных правах, а некоторые поддерживают идею построения стен для того что чтобы не пускать нелегальных иммигрантов в страну. Либералы видят людей, как сплоченных, и некоторые говорят о об отмене миграционных законов. Но что же произойдет, когда иммигранты воплотят идею в реальность — от дистанционного и абстрактного к тому, что будет поджидать за соседней дверью? Но пока еще нет крупномасштабных исследований, которые могли бы дать ответ на этот вопрос, но есть неопровержимые доказательства того, что опыт прямого контакта H&N дает разнополярные результаты по сравнению с дофаминергическим опытом установления политики.

В 2012 году журнал «Нью-Йорк Таймс» сообщил о группе под названием Unoccupy Springs, которая возникла в самом сердце очень либеральных, очень богатых жителей города Хэмптон, шт. Вирджиния. Эта группа выступала за устранение иммигрантов, нарушивших местный жилищный кодекс. Группа Unoccupy утверждала, что их новые соседи перегружали школы и снижали ценности таких учреждений. Подобный образом исследователи Университета Дартмут Колледжа обнаружили, что по сравнению с республиканскими штатами, демократические штаты имеют больше жилищных ограничений, которые сдерживают миграцию людей с низким доходом. В эти ограничения входили семьи с большим числом ее членов которым позволялось жить в одном доме, а также ограничения на зонирование, которые уменьшают предложение доступного жилья.

Экономисты Гарварда Эдвард Глазер и Джозеф Гюрко Университета Пенсильвании оценивали влияние зонирования на ценовую доступность жилья. Они обнаружили, что в большей части страны стоимость жилья очень близка к стоимости строительства, но она значительно выше в Калифорнии и в некоторых городах Восточного побережья. Они отметили, что в этих местах, органы, занимающиеся зонированием, делают новое строительство чрезвычайно дорогостоящим, на 50 % выше, чем в других городах, что не благоприятствует иммигрантам.

Барьеры, которые не дают права поселения обедневшим иммигрантам, напоминают заявления Эйнштейна: «Мое страстное чувство социальной справедливости и социальной ответственности всегда странно контрастировало с моей явной нехваткой необходимости в непосредственном контакте с другими людьми». Консерваторы кажутся противоположными. Они хотели изгонять нелегальных иммигрантов из страны, чтобы предотвратить собственный страх фундаментальной трансформации культуры. Однако страх причинения вреда мотивирует заботиться о тех, кто здесь.

Уильям Салливан, журналист консервативного издания American Thinker, отметил, что в разгар дебатов про иммиграцию ведущие консервативные деятели собрались на мексиканской границе, чтобы помочь церковным объединениям в оказании помощи, включая обеспечение горячей едой, питьевой водой и прицепом, наполненным плюшевыми мишками и футбольными мячами. Некоторые называют это публичным трюком, но это соответствует всеобщему образу жизни, который подчеркивает страх причинения вреда: необходимостью защищать статус-кво при защите отдельных личностей, находящихся в опасности.

В противоположном и взаимодополняющем смысле, либералы и консерваторы хотят помогать обедневшим иммигрантам. В то же время обе группы хотят держать их на расстоянии.

У нас есть способы сделать тебя либералом

Если представление угрозы в окружающем мире делает людей более консервативными, возможно ли сделать человека более либеральным предпринимая противоположное? Доктор Джейми Нейпир, эксперт по политологии и религиозной идеологии обнаружил, что да, возможно. Исследователи смогли увеличить консерватизм с помощью дезинфицирующего средства для рук, а доктор Нейпир попыталась сделать людей более либеральными с помощью простого упражнения с воображением. Она предложила консерватором представить, что у них есть суперсилы, которые предохраняют их от возможной травмы. Последующее тестирование по поводу политической идеологии обнаружило что консерваторы стали более либеральными. Уменьшение чувства уязвимости, которое впоследствии подавляет H&N — боязнь потери, позволяет дофамину, агенту изменения, играть бо́льшую роль в установлении идеологии.

А что же такое процесс воображения сам по себе? Воображение — это дофаминергическая активность, включающая представления, которые физически не существуют. Действительно ли простая активация дофаминовой системы с помощью упражнения с воображением способствовала левому сдвигу в политических взглядах? Отдельное исследование отвечает на этот вопрос положительно.