Читать книгу "Архитектор пряничного домика - Дарья Донцова"

Борис посмотрел на Настю.

– Как вы определили личность спасенной женщины? Она находилась в тяжелейшем состоянии, врачи считали ее почти покойницей. Назвать свое имя бедняга не могла.

– У нее в кармане спасательного жилета нашли паспорт, – объяснила Егорова. – Валя была очень аккуратным человеком, а в отношении паспорта просто сумасшедшей. Она до жути боялась его потерять.

– Почему? – удивился я. – Конечно, особой радости из-за визита в милицию не испытаешь, штраф заплатишь, но и ничего страшного не случится.

Егорова одернула юбку.

– Когда Валя только получила паспорт, она его через день потеряла. Папа Сережа ей тогда сказал: «Представь, что найдет документ преступница, совершит массу неблаговидных поступков, денег назанимает, всем покажет книжечку, где удостоверено, что в долг взяла Валя Стеклова. Тебе придется расплачиваться. И вдруг милиция тебя остановит, а у тебя нет удостоверения личности. В тюрьму отправят.

– Глупости, – фыркнула Моника, – в документе есть фото. Правда, оно там всегда жуткое, но все-таки можно понять, кто есть кто. И за решетку не сунут, если ты без паспорта.

Настя кивнула.

– Вы правы. Но родители умеют зомбировать детей. Мы с мамой ехали на эскалаторе в метро. Я была маленькой. Когда надо было сходить, я руку с перил не сняла. Мне всегда нравилось, как ладонь вместе с черной резинкой укатывает совсем низко. Мама часто делала мне замечания: «Подними руку». Но я не слушалась. И один раз она сказала: «Вчера ехала домой, одна девочка, прямо как ты, баловалась. И ее вслед за рукой утянуло под эскалатор». Мне лет было совсем мало. Сообразить, что девочка, даже совсем крошечная, в отверстие для перил никак не влезет, ума не хватило. И что? Я с тех пор боюсь на эскалаторе за перила держаться, не хватаюсь за резиновую ленту. Умом понимаю – это глупость. Но ничего с собой поделать не могу. А Валя после внушения папы Сережи с паспортом не расставалась. На туристических кораблях всем выдают жилеты, их надо надеть при посадке. Валя совершенно точно в карман спасательного средства паспорт сунула.

Борис сделал глоток воды из стакана, который стоял возле ноутбука.

– К нам приходила Элиза Раскова.

– Кто? – изумилась Настя.

– Старшая сестра Анжелики, – пояснил батлер.

– Она в Москве? – продолжала удивляться Егорова. – И что ей от вас надо?

– Раскова сообщила, что в СПА-салон, где она работала горничной, пришла клиентка Валентина Сергеевна Стеклова. Элиза случайно увидела ее обнаженной и поняла – перед ней давно утонувшая Анжелика. У посетительницы был точь-в-точь такой же шрам на лопатке, как у ее младшей сестры.

– Бред! – поморщилась Егорова. – Полнейший!

– Да нет, – возразил батлер, – патологоанатом нашел в теле Стекловой эндопротез бедра. Вы помните, что Лика упала с брусьев? И мы сделали анализ ДНК.

– Как вам это удалось? – подпрыгнула Егорова.

– Останки Стекловой пока в морге, – пояснил Борис, – а Светлана заплакала в нашем кабинете, потом пила воду, кофе. Платок со слезами я не стал отдавать в лабораторию, он был надушен тройным одеколоном. А стакан из-под минералки подошел.

– Фу, – поморщилась Анастасия, – что за плебейская привычка пользоваться вонючей дешевкой? Тебе мама сто раз говорила – тройной одеколон не для женщин.

– Не твое дело, – огрызнулась жена Жоржа. – Иван Павлович, я им не душусь. Брезгливая очень. Если обедаю в городе, брызну на носовой платок и протру приборы в кафе.

– Бе-е! – скривилась Настя. – Потом еда воняет.

– Милые дамы, – остановил я перебранку, – привычка Светы использовать туалетную воду в своих целях нас не касается. Вас не интересуют результаты анализа ДНК?

В кабинете повисла тишина, потом Настя воскликнула:

– Я великолепно знаю, что Света дочь Вали!

Борис взглянул на меня, я кивнул, и батлер сообщил:

– С вероятностью девяносто девять и восемь десятых процента Светлана Константиновна Стеклова не является дочерью Валентины Сергеевны Стекловой. С вероятностью девяносто девять и девять десятых процента Элиза Андреевна Раскова и Валентина Сергеевна Стеклова являются родными сестрами.

Борис обвел взглядом присутствующих.

– Элиза у нас воду пила. Думаю, объяснять не надо, где мы взяли ее ДНК.

Глава 36

В комнате продолжала стоять тишина, потом Света закричала:

– Не фигасе! Ну и поворот. Это как? Это почему?

– Анастасия, – произнес я, – вы жили в непосредственной близости от Вали Стекловой. Думаю, друг друга не стеснялись, вы видели дочь Сергея без одежды. И голос ее отлично знали, и манеру себя вести. Пострадавшую в кораблекрушении молодую женщину доставили сначала в местную больницу, там она провела довольно долгое время. Врачи молодцы, они спасли ей жизнь. Потом, уже в Москве, талантливый пластический хирург сделал ей лицо. Чудом оставшаяся в живых Валя стала жить дальше. Но никто не знал, что спаслась не она, а Анжелика. Хотя это было и наиболее вероятно. Младшая Раскова бывшая спортсменка, крепкая девушка, она всегда была нацелена на победу, способна терпеть боль, жила долгие годы у моря, прекрасно плавала. Валя была другая. Стеклова отдыхать на побережье отправилась впервые, спортом никогда не занималась. У Лики намного больше было шансов спастись. Настя, думаю, вы мигом примчались в больницу. Неужели не поняли, что в палате не Стеклова? В это трудно поверить. И вы единственная, кто мог подтвердить личность Стекловой. Варякину вызвали позднее, когда у пострадавшей появилось новое лицо. Светлана была крошечной, она не могла ничего сказать. Даже если девочка интуитивно и почуяла – рядом не мама, как ей выразить свое мнение? Говорить толком малышка еще не научилась. Настя, пришла пора сказать правду.

Анастасия сделала глубокий вдох.

– Я примчалась в больницу, прорвалась в палату, взяла ту, что спаслась, за руку… И поняла – на кровати не Стеклова. Я ахнула: «Это не Валя. Кто вы?» В палате мы тогда оказались одни. Я была уверена, что забинтованная меня не слышит, но «мумия» вдруг тихо ответила:

– Анжелика Раскова.

Я ахнула.

– Можешь говорить? Как ты себя чувствуешь?

– Очень мне больно, – ответила девушка, – но я попросила врачей не вводить меня в наркотический сон, от него память пропадает. Я потерплю и непременно выживу. Я не сдамся.

Настя резко выпрямилась.

– Она меня потрясла! Такое мужество! Сила! Желание жить. Я провела с Ликой сутки, потом стала к ней каждый день приходить. И мы в конце концов договорились, что она станет жить как Валентина Стеклова. Почему? Актрисой Анжелике уже не стать, лицо изуродовано, и неизвестно, восстановят ли его. Раскова, пока лежала в палате, придумала город инопланетян. Идею она взяла из сценария, из своей роли, которую, понятное дело, никогда не сыграет. Только там девушка, которая выжила в автокатастрофе, создала Город сказок. А Вале пришли в голову инопланетяне. Простите, не могу ее иначе чем Валей называть.