Читать книгу "Я вернусь, когда меня не станет - Лариса Соболева"

— Иди ты! Что, вот так натурально за этим самым делом?

— Да, во время секса. На самом пике.

— Охренеть! И что ты? Я бы выбросил мужика в окно, а ее… у-у-у, не знаю, что сделал бы с ней.

— Выбросить в окно с седьмого этажа? — рассмеялся Георгий, вероятно, представив, как любовник жены пилотирует вниз. — Ага, а ты меня потом засадишь? Нет, я поступил иначе: развод! Так она имела наглость примчаться на следующий день с раннего утра. В то утро и ты уже здесь был, но сидел на кухне, бабушка тебя кормила, поэтому не увиделся с ней. Леська уговаривала не бросать ее из-за такой мелочи.

— Ни хрена себе — мелочь! Она в своем уме?

— Знаешь, меня не интересует, в чьем уме моя бывшая…

— Потому что тебя интересует Ирина. Ну, признайся. Ни один мужик не станет принимать столько участия в женщине, которая ему до фонаря. Я прав?

— Признаюсь, и что с того? Я не интересую ее.

— Я бы так не сказал, — ухмыльнулся Стива. — На меня твоя Ирочка не смотрит, как на тебя, так что смелее, старик.

— У нас полсела сводников, а половина сплетников — приписывают нам с Ирой преступную связь, которой близко нет.

Снизу раздался сердитый голос Татьяны Яковлевны:

— Вы чего там застряли? А говорили, голодные! А ну, живо вниз!

— Идем, идем! — поспешил Стива. — Я лично только чай пил.

* * *

Глядя на стол, Лидия Николаевна смотрела поочередно на два целлофановых пакета, лежавших перед ней на столешнице. Руки она развела в стороны, держа их над столом и тем самым выражая непонимание с недоумением одновременно.

— Что вы там увидели? — поинтересовался из угла Костя.

— Позови Эдьку, — вместо ответа попросила она.

Затем взяла один пакет, рассматривала его со всех сторон, пока не вернулся Костя с Эдиком. Она поманила парня пальцем:

— Мальчик, посмотри на эти пакеты. — Тот подошел, опустил голову, через несколько секунд вопросительно уставился на патронессу. — Так, минус тебе, ты ненаблюдательный. Шел бы в контору попроще и протирал бы там штаны…

— Лидия Николаевна… — протянул тот. — За что?

— За пакеты, дурья твоя башка. Последний раз говорю: смотри внимательно. Если опять не заметишь — пошел вон к папе с мамой. Считаю до десяти: раз…

Эдик подхватил пакеты и, вертя в руках, с усердием изучал их, поглядывая на злую бабку российского сыска — ведь прогонит, зараза, не любит она нянчиться со всякого рода мальчуганами из креаклов. И чуть не закричал в экстазе торжества, потому что вовремя вспомнил про череп с перекрещенными костями:

— Перстень!

— А чего радуешься, как дурак? Ну, перстень, и что?

— Череп с костями был на руке у… — Эдик еще раз поднял пакет, уставился на перстень, словно увидел пришельца из космоса, потом поднял второй пакет — там лежал гибкий золотой браслет. — Как же так… Этот парень не мог завалить ее! Он с Шубиной мутил…

На последней фразе вошел Куприн, соображает он с быстротой молнии, а потому без «здрасьте» сразу вклинился в тему:

— С Шубиной мутил? Кто? Аркашка-негодяшка? Или, пока я отсутствовал, появился новый фигурант? Угощайтесь, свежак из деревни.

На середину стола он поставил коричневый бумажный пакет, наполненный пирожками, Лидия Николаевна первая взяла один, откусила и застонала от наслаждения. Видя нерешительность Кости с Эдиком, одними глазами указала на пакет, мол, берите, не стесняйтесь, а то ведь дважды тут никому ничего не предлагают, и парни живо запустили руки в пакет.

— А чего это ты так сразу в негодяи Аркашу записал? — спросил Эдик с набитым ртом.

— Потому что мутить и тусить с чужой женой на глазах у всего элитного стада глупо, — сказал Стива, устраиваясь на стуле. — Можно схлопотать пулю, а то и две. Запомни это на всю жизнь, Эдичка.

— Намекаешь, убийца Аркаши Резникова муж Шубиной?

— Ну, как одна из версий… — сказала Лидия Николаевна, неопределенно пожав плечами. — Во всяком случае, древнейший мотив «ревность» никто не отменял. Садитесь ближе.

— Куда уж ближе, — буркнул Эдик. — Тут и так места нет.

— Эдька, не ворчи, вот кому-то достанется муженек… Приступим.

Сначала речь пошла о главном: перстне и браслете, точно такие предметы были на убийце Ирмы Шубиной, теперь их сняли с убитого Аркадия Резникова. Лидия Николаевна показала все снимки, которые удалось вытащить из видео и увеличить подетально. Стива придвинул ноутбук ближе к себе и, пока остальные приговаривали пирожки, сравнивал снимки с содержимым пакетов.

— Перстень — галимая паль, дешевые понты, любой пацан может купить такую гайку у цыган на рынке за две-три сотни, — не хуже эксперта охарактеризовал он содержимое пакета. — Смастырен под белое золото, вставка якобы черный агат, на нем черепушка под слоновую кость… но это пластмасса. А браслет… из золотишка, да?

— Совершенно верно, — закивала Гринбес.

Однако Стива попал в еще больший тупик:

— Нет, но… выходит, Аркаша застрелил Ирму Шубину, с которой у него была страстная и публичная любовь? Любил, но…

— У попа была собака, он ее любил, — забасил Костя, — она съела кусок мяса, он ее убил. Похоже?

— Надо полагать, это юмор? — наклонился к нему Эдик, хихикая, тем самым давая понять, что опер не мастак на шутки.

Костя не обратил внимания на парня, он вообще его игнорировал, будто Эдика рядом нет, а Стива отреагировал на известный стишок:

— Действительно, похоже. Любил и убил… Одно не исключает другое, убийство может быть результатом ревности, мести, зависти, но убит и сам убийца, если Аркаша действительно им был. А данный казус, имею в виду убийство подозреваемого, как мне кажется, выбивается из формулы «любил и убил».

Свою лепту внес и Эдик, но у него родилось возражение:

— А если Аркаше подбросили перстень с браслетом?

— Мальчик, ты умеешь смотреть? — раздраженно бросила ему, недотепе, Гринбес. — Перстень распилен, это значит… Ну-ка, что значит, а?

Она его экзаменовала! А он опять невпопад ляпнул, судя по ухмылкам, хотя такая версия тоже имеет право на существование. Но под угрозой выгона активизируются центры в мозгах, и соображаешь быстро:

— Перстень сняли с трупа, распилив, потому что тело распухло.

— Садись, пять, — небрежно бросила жестокосердная Гринбес.

Он и так сидел, значит, издевалась над ним, причем при всех, просто ежедневно моббинг устраивает! Эдик мужественно не сдавался:

— А лента? Вышитой лентой убийца перевязывал волосы, на ней узоры особые, помните? Три улики весомее, чем одна, верно? Надо найти…

— Узоры мы не установили, — напомнила Лидия Николаевна.