Читать книгу "Неаполитанская кошка - Анна Дубчак"

Перед тем как открыть дом, я вопросительно посмотрела на столбами стоящих рядом мужчин.

— Что? Что вам еще от меня нужно?

— Входите, надо поговорить.

Я открыла дверь, и они начали вносить в дом багаж. Аккуратно оставляли все в прихожей, я бы даже сказала, бережно.

Затем мы прошли в душную кухню, я распахнула окно, и мы сели за стол. Чай я им предлагать не стала. У меня тогда было единственное желание — чтобы они как можно скорее ушли и оставили меня в покое.

— И? — Я села напротив этих двух товарищей. — Так в чем дело?

— Зоя, — начал Иван, — как вы уже поняли, на вас заведено уголовное дело, связанное с убийством вашего знакомого — Алика Банка.

Я промолчала.

— Но и это не все. Вас подозревают в шпионаже в пользу Соединенных Штатов.

Вот тут я чуть не упала со стула.

— Да я вообще известная разведчица. Что еще?

— Помимо всего, вы убили подданную Соединенных Штатов Джейн Севидж.

Вот здесь меня прошиб пот. Что ж, они правы я действительно отправила ее на тот свет. Так уж вышло. Но лучше уж так, чем самой отправиться на небеса.

— Если вы так много знаете, то должны понимать, что это она устроила все сама, проникла в мой дом с целью отравить меня… Правда, я так и не поняла, чем же я умудрилась ей так насолить. И если бы я не поменяла местами чашки с кофе, то мы бы с вами сейчас не разговаривали…

— Однако мы предлагаем вам условие, при котором с вас будут сняты абсолютно все обвинения…

— Ну прямо, как в фильме про шпионов! Вы предлагаете мне работать на вас? А вы откуда, из какой организации, смею спросить?

— Нет, вы ни на кого работать не будете. Просто вернетесь к своей обычной жизни, будете вести тот образ жизни, который вели до поездки в Неаполь.

Садовница, меняющая любовников.

Я усмехнулась. Неужели они все про меня знают?

— Замужество приветствуется.

Я вспыхнула. Они и про Гольдмана знают!

— Мне как замуж выходить, по любви или необязательно?

— Это ваше личное дело.

Меня так и подмывало спросить про Алекса, но я побоялась все испортить. Если я соглашусь на их условия, то они прямо сейчас и уедут. Может, пообещать?

— А где гарантии, что меня оставят в покое?

— В этом можете не сомневаться.

— То есть я должна безвылазно сидеть здесь, как мышка? Мне запрещено путешествовать? Мне заказан путь в Неаполь?

— Вы можете перемещаться в пространстве куда угодно.

— Даже в Неаполь?

— Без проблем. Но при условии, что забудете все, что с вами там произошло. И никому об этом не расскажете. Неаполь — пожалуйста. Тем более что у вас там есть недвижимость.

— Так в чем фишка-то, не поняла!

— Вы должны смириться с тем, что вы — вдова. И что ваш муж Александр Валентинов погиб.

— А разве он не погиб? — Я замерла, даже перестала дышать.

— Погиб, и вам об этом хорошо известно.

Я была сбита с толку и уже ничего не понимала. Хотя последнее выдвинутое мне условие — о вдовстве — можно было понять по-другому: ваш муж жив, но вы должны делать вид, что его нет в живых.

— Хорошо, я принимаю ваши условия.

— Да, и вот еще что… — теперь заговорил Петр.

Я почувствовала, как меня заколотило. Вот оно, самое главное, что мне сообщат напоследок. Что? Что им еще от меня нужно?

— Берегите себя, — услышала я.

— Что? Что вы сказали? Вы переживаете за меня? Вы серьезно? Но откуда вдруг такое человеколюбие?

— Просто берегите себя, и все, — повторил, как заклинание, Иван.

— О’кей, договорились. Но я и без вас знаю, что в дождь надо надевать калоши, а зимой — теплые сапоги…

— Ну вот и славно. Если возникнут трудности, звоните вот по этим телефонам, — Иван протянул мне визитку, где стояли фамилия, имя и отчество: «Хворостов Геннадий Петрович». Ни названия конторы, в которой он служит, ни звания. Только внушительный список номеров телефонов.

— Хорошо. Спасибо. Только попробуйте мне объяснить, о каких трудностях идет речь?

— Когда возникнет угроза вашему здоровью или жизни, — вполне серьезно ответил мне Хворостов (Иван).

И они уехали! Попрощались, пожав мне руку, и оставили меня в покое.

Я видела из окна, как они садятся в свой траурный микроавтобус и уезжают.

Я спрятала визитку в паспорт и долго еще сидела на кухне, переваривая информацию.

19

Я была так вымотана перелетом и последующими за ним волнениями, то не могла ни разбирать вещи, ни убираться. Приняла душ и легла спать. Даже в сад не сходила, чтобы проверить, живы ли мои розы, так устала.

Проспала я до вечера. Проснулась и не сразу пришла в себя.

Я дома. И жива. Что ж, это не так уж и плохо.

Пора было приниматься за обычные домашние дела. Но перед этим отправилась в сад.

Было еще довольно светло, да и жара спала.

К моему счастью, я обнаружила, что Мила отнеслась к моей просьбе присмотреть за садом добросовестно — все розы были живы, в некоторых местах подстрижены. Вероятно, там, где ветки подсохли или их поела тля. Вокруг роз земля была выполота и вспушена.

Все было чудесно.

Я решила, что не стану выкапывать рассаду роз, которые обещала Миле, а закажу новые в садовых центрах, пусть человек порадуется.

Я позвонила ей, пригласила на чай.

Она примчалась буквально через четверть часа.

Женщина средних лет, помешанная на розах и своих внуках, она тем не менее не была лишена обыкновенного женского любопытства, и хотя она не задала ни одного вопроса о моей поездке и тем более о людях, которых увидела возле ворот моего дома, я сама рассказала ей о том, какой чудесный город Неаполь и как приятно я там провела время.

Показала ей картины и рисунки, что привезла из Италии, сказав, что мне выпало счастье познакомиться в Неаполе с одним очень талантливым художником и купить у него все эти работы. И что из аэропорта меня встречали мои друзья, которые помогли мне довезти все эти сокровища до дома.

То есть, по сути, я повторила ей все то, что успела сказать ей до этого во время передачи ключей.

Больше того, я подарила ей коробку с различными маслами, знаменитую куклу Пульчинеллу, красивую медную кофеварку и бутылку лимончелло.

Мила так обрадовалась подаркам, что бросилась меня обнимать. Напоследок я пообещала ей заказать десять английских роз Дэвида Остина, чем навсегда завоевала ее дружбу и преданность.