Читать книгу "Robbie Williams. Откровение - Крис Хит"

Через какое-то время, наверное, неизбежно, но это все стало чересчур уж.

«Многие были очень милы, — говорит он, — но хренова туча народу городила какую-то херню о моем участии там. Пальцы обожгло». Так что юзер Chrisonabike перестал писать посты и комменты. А Роб продолжил регулярно читать сайт, но голоса больше не подавал.

* * *

Парадоксальным образом, но когда Роб занимался уфологией, его во всей этой истории с НЛО привлекал не ответ вопрос, существуют ли паранормальные явления на самом деле или нет. Он вырос с верой в то, что конечно существуют, это для него вера, которая не подлежит проверке. Хотя бо́льшая часть его души склонялась к тому, что все это существует на самом деле, он сам очень хотел найти доказательства того, что этого не существует.

«Я хотел сам разобраться в вопросе, — говорит он. — Понимаешь, я до того не занимался серьезно этим вопросом, а с мнением противников даже поверхностно не знакомился».

И, помимо прочего, заход на территорию верующих в паранормальное в результате несколько подорвал его собственную веру. (У него вообще очень тонкий нюх на всякую гнилую ахинею.)

Но ему все еще хотелось бы верить: мир со всем этим гораздо интереснее. И у него не пропала вера в то, что наша жизнь настолько странна и загадочна, что жесткая логика и рациональный ум не все способны объяснить.

«Мне было бы грустно, если б не было всякого странного-загадочного-необъяснимого, для шапочки из фольги, — говорит он. — Вот потому я сам в эту область пошел — выяснить какую-то правду».

И он все еще надеется, что ему воздастся за веру. «Мне что, восемь лет? — говорит он. — Конечно. Уверен, немного волшебства — это все любят. Я иногда надеюсь, что это волшебство реально».

* * *

А вот другой способ сказать то же самое, способ уже чисто роббиуильямсовский.

«Вообще-то паранормальные явления уже происходили, — замечает он, хихикая на абсурдностью ситуации. — Я вот, например, продал шестьдесят миллионов альбомов — чем не пример? И уж если я такое смог сделать, то возможность жизни на других планетах…»

* * *

Сентябрь 2016 года

Однажды поздним вечером в своем сьюте в Soho Hotel, перед тем как лечь спать после еще одного долгого дня, в котором он делился с миром о том, что считает своими плохими и хорошими чертами, Роб включает мне на ютьюбе видео, которое только что нашел. Видео сделано с дрона, который летает над Танстоллом, где он вырос. Во время просмотра Роб рассказывает о самой местности и истории города.

«А вот и дом мой — с ума сойти! Улица Гринбенк-роуд… До шестнадцати там жил… А вот тут паб был… С ума сойти, да?.. И у всех окна сделаны. Везде… А здесь вот меня обидели однажды. Большой мальчик меня побил и засунул мне палку в рот, ты, типа, знай, каков траханный конь на вкус… мне десять было… а он психопат… Здесь вот мужик один жену свою убил… В этом доме траву продавали… тянуть, понимаешь… смолить… Вот тут парень один жил — нассал в банку из-под лимонада Lilt и дал мне попить. Я думал, что Lilt на вкус такой и есть, гадость такая, пока снова не попробовал — а он оказывается не теплый и без вкуса мочи… Сосед наш, песни писал, я их как-то на ютьюбе нашел, подумал, отличные какие, честно, молодец!.. А потом в одной песне: „поп-звезда, что жила по соседству, набрала снова жиру и весу“. И я такой: „о, это ж про меня, про то, что я вес набрал… ну-ну, хотел тебе помочь, но теперь уж вряд ли…“ Его отец народными танцами увлекался… Вот в этих кустах темный сидр впервые… А там вот по пути сумасшедший дом, там один убил девочку в методистской церкви, а церковь вот здесь… Я думаю, что это тот, который убил ее, за мной по пятам в парке шел. И я его привел аккурат к полицейскому участку. У меня встроенный детектор опасности, а этот парень выглядел и вел себя странно. Я об этом рассказал полиции, они сказали, что ничего не могут сделать… На самом деле с переделанными окнами дома теперь выглядят шикарно…»

* * *

2008–2009 годы

Роб сам никогда не называл даты своего возвращения — даже не намекал, состоится ли оно вообще — и, по его словам, его менеджмент никак на него не давил. «Они меня оставили восвояси, — говорит он. — Никаких вопросов вообще. Позволили спокойно существовать». Позже, я думаю, он это стал ценить — как совершенно необычное проявление доверия и дружбы. «Другой менеджмент уже б задолбал наверняка, — размышляет он. Ну в смысле вот тут парень кучу денег нам приносил, а теперь жрет пирожные и за НЛО гоняется». Очень медленно, но он все же пришел к осознанию: жизнь на отдыхе — это не для него. «У меня мозги стали как швейцарский сыр, — признается он. — Я понял, что мне очень нужно что-то делать, ну хоть что-то. Мужчине нужна цель и мужчине нужно дело. Я очень хорошо понял, почему многие мужчины, выйдя на пенсию, вскоре умирают. Просто вижу, как оно происходит. Нужно мясо и кости, иначе ты просто развалишься, а я собственно тогда и рассыпа́лся. И голова обратилась на себя…»

Но даже при этом ему пришлось как-то торить путь к своему решению. Сперва он решил, что выпустит что-то из сделанной уже музыки, но никак ее рекламировать не будет. «У меня был готовый альбом, от которого рекорд-компания упала бы в обморок. Там все запикано, забибикано, припевов нет, а тексты странные», — говорит он. Он подумал, а не выложить ли просто в интернет? Его разубедил тот аргумент, что такой ход не будет воспринят как смелый и яркий, и люди скорее всего решат, что ему просто плевать на все. И публика тоже может ответить симметрично — просто проигнорирует, и все. Он осознал: если уж делать что-то, то делать хорошо. «И я такой — ну ладно, окей, немножко подожду, пока захочу вернуться и буду уверен в себе…»

* * *

Только сделав первые, пробные попытки согнать свою зимнюю спячку, он заметил, что в определенном отношении жизнь его стала проще, чем до исчезновения. В других отношениях он, возможно, потом пожалел бы о переменах, но одна трудность почти исчезла.

«Когда я начал только прятаться, одна часть меня говорила: пошли нахер эти папарацци! Никуда не выйду! Пошли они нахер! Все потому, что они и на крыше меня поджидали, и десятки машин, набитых людьми, за мной гонялись. Я же был их гонораром. И ничего я с этим поделать не мог. Это все бесило, огорчало, сбивало с толку, разочаровывало и приводило к изоляции. И я все ждал и ждал, а за эти три года, что меня не было, что-то произошло, — он смеется, цитируя группу Fun Boy Three, — наверное, судебные процессы подействовали, но, короче, папарацци исчезли. Я вышел в люди — а их нет. И сильный свет, которым они меня слепили — тоже исчез».

* * *

Когда-то он показал Айде снимки Стока в Google Earth. Про Танстолл-парк она сказала «полная идиллия». Так что пора уже было увидеть все это в реальности. Так что в ноябре 2008 года он повез ее в свое прошлое. «Волшебное путешествие, — говорит он. — Мы объехали Лондон, где слишком уж многое напоминает обо мне прежнем. Мы поехали в Сток — ну чтобы я показал Айде Сток. А там, в Стоке, народ очень добрый и дружелюбный. Я вот прям как будто в отчий дом вернулся, на самом деле. В Беверли-Хиллс люди совсем другие, сильно отличаются от жителей Стока».