Читать книгу "Семья и развитие личности. Мать и дитя. - Дональд Вудс Винникотт"

Рассмотрим значение антиобщественного поступка, например воровства. Когда ребенок ворует, то ищет (ребенок в целом, то есть с учетом бессознательного) совсем не объект кражи; ребенок ищет личность, он ищет мать, у которой он имел право красть, потому что она мать. В сущности, каждый младенец обладает правом красть у матери, потому что он ее «изобрел», придумал, создал из своей врожденной способности любить. Мать, находясь постоянно рядом, постепенно, кусочек за кусочком, отдает младенцу свою личность, как материал для творчества, так что в конце концов субъективная, созданная воображением мать становится такой же, как реальная. Точно так же ребенок, который мочится в постель, ищет материнские колени, на которых он на самых ранних стадиях младенчества имел право мочиться.

Антисоциальные симптомы «ищут» возвращения окружения и указывают на существование надежды. Они терпят неудачу не потому, что неверно направлены, а потому что ребенок не осознает, что делает. Таким образом., антиобщественный ребенок нуждается в специальном окружении с терапевтической целью, и только такое окружение способно реально ответить на надежду, которую он выражает в своих симптомах. Однако, чтобы оказать терапевтический эффект, такое окружение должно сохраняться длительно, потому что, как я уже говорил, многое недоступно ребенку в форме осознанных чувств и памяти; к тому же ребенок должен обрести уверенность в новом окружении, должен поверить в его стабильность и объективность, прежде чем откажется от защиты — защиты от непереносимой тревоги, которая всегда готова возродиться при новой депривации.

Таким образом, мы знаем, что подвергшийся депривации ребенок болен, это больная личность с травматическим опытом в прошлом и со своим особым способом подавления возникшей тревоги; способность этой личности к восстановлению зависит от степени утраты осознанности гнева и от изначальной способности любить. Какие практические меры могут помочь такому ребенку?

Забота о подвергшемся депривации ребенке

Очевидно, кто-то должен заботиться о детях. Общество больше не отказывается от своей ответственности за детей, лишенных нормальной семьи; напротив, сегодня произошел поворот прямо в противоположном направлении. Общественное мнение требует, чтобы было сделано все возможное для тех детей, которые лишены нормальной семьи. Многие современные беды связаны с практическими трудностями, которые возникают при воплощении в жизнь принципов, вытекающих их такого нового отношения.

Невозможно сделать что-то хорошее для ребенка, просто приняв закон или приведя в действие административные механизмы. Все это необходимо, но это лишь первый и самый незначительный шаг. В каждом случае правильное обращение с детьми требует людей, и это должны быть подходящие для такой роли люди; а таких людей всегда мало. Количество их значительно увеличилось бы, если бы административный механизм предусматривал еще и наличие посредников, которые, с одной стороны, имеют дело с неповоротливой администрацией, а с другой, постоянно контактируют с теми, кто непосредственно выполняет работу, определяют их положительные качества, оценивают достигнутые успехи, дают возможность развиваться образовательному процессу, делают эту работу интересной, обсуждая неудачи и их возможные причины, и всегда готовы оказать помощь, если необходимо удалить ребенка из приемного дома или заведения, причем как можно быстрее. Забота о ребенке отнимает много времени и лишает человека, который ею занимается, эмоционального резерва, необходимого для контактов с административным персоналом или с более широкими проблемами, касающимися в отдельных случаях полиции. И наоборот, человек, способный постоянно иметь дело с администрацией и полицией, не может обеспечивать необходимую заботу о ребенке.

Переходя к более специальным проблемам, следует помнить психиатрический диагноз каждого ребенка, который доверен нашим заботам. Как я уже указывал, такой диагноз можно поставить только после тщательного изучения истории болезни или на основе определенного периода наблюдений. Дело в том, что у ребенка, лишенного семейной жизни, мог быть в младенчестве хороший старт и даже начало полноценной семейной жизни. В таких случаях может сохраняться прочное основание душевного здоровья, так что болезнь, связанная с депривацией, вторична и наложена на это здоровье. С другой стороны, ребенок, который нередко не выглядит очень больным, не имеет такого здорового опыта, который может быть обнаружен и реактивирован в новом окружении; больше того, возможны случаи, когда в младенчестве был острый дефицит заботы и поэтому сами основания душевного здоровья в терминах структуры личности повреждены или отсутствуют. В таких крайних случаях хорошее окружение приходится создавать впервые, и, возможно, оно не окажет никакого воздействия, потому что ребенок нездоров изначально, может быть, еще и с наследственной предрасположенностью к нестабильности или безумию. В самых крайних случаях ребенок безумен, хотя в отношении детей это слово никогда не используется.

Необходимо отдавать себе отчет в существовании этой стороны проблемы, иначе те, кто оценивает результаты наших усилий, будут поражены, обнаружив, что даже при самом чутком отношении бывают неудачи и всегда найдутся дети, которые вырастают безумными или в лучшем случае антиобщественными.

После установления диагноза в терминах присутствия или отсутствия положительных черт в раннем окружении, а также зависимости ребенка от них, делается следующий шаг — обдумывается процедура. Здесь я хочу подчеркнуть (а я пишу это в качестве детского психоаналитика), что формулировка принципов ухода и обращения с депривированными детьми не входит в задачи психотерапии. Психотерапия — это средство, которое, как можно надеяться, постепенно в некоторых случаях усовершенствует то, что уже сделано. Говоря в общем, в настоящее время личная психотерапия не является столь уж практичной. Главная процедура — создание альтернативы семье. То, что может быть в этом смысле сделано для ребенка, можно классифицировать следующим образом.

1. Приемные родители, которые хотят создать ребенку семейную жизнь, какой она была бы у настоящих родителей. Считается, что это идеальное решение, однако тут же следует добавить, что дети, переданные приемным родителям, должны обладать способностью отзываться на хорошее. Практически это означает, что в прошлом таких детей должна существовать хорошая семейная жизнь и они способны на нее отзываться. У приемных родителей такие дети получают возможность вернуть то, что у них когда-то было, но что они потеряли.

2. Далее идут небольшие «дома заботы» — семейные приюты под началом (это не обязательное, но желательное условие) супружеской пары, в которых воспитываются дети разного возраста. Такие маленькие приюты со временем можно группировать, что имеет преимущества и с административной точки зрения, и с точки зрения детей, которые обретают, так сказать, сводных братьев и сестер. Здесь детям тоже предоставляют хорошие возможности, и потому необходимо тех детей, которые не в состоянии этими возможностями воспользоваться, в такие приюты не поселять. Один нестабильный ребенок может испортить работу целой группы. Следует помнить, что работа, в которую вкладывают душу, эмоционально труднее простого «исполнения обязанностей» и воспитатели в случае неудач склонны переходить к более простым, поверхностным методам.