Читать книгу "Сила шаманов. Боевая и лечебная магия индейцев Дикого Запада - Юрий Стукалин"

Порой операции приходилось проводить в походных условиях. Кроу упоминали любопытный случай, когда один из воинов был ранен во время рейда: «Пуля пробила его живот, и кишки стали вываливаться наружу. Тогда его друзья взяли иглу и сухожилиями зашили ему живот».

Индейцы были весьма умелы в лечении переломов костей, растяжений связок, контузий и ран от огнестрельного и холодного оружия. Брекенридж писал в 1811 году, что арикары «весьма успешны в лечении ран». Если рана не поддавалась обычному лечению, ее прижигали, после чего заживление проходило гораздо легче[351]. Надо отметить, что, согласно Денигу, индейцы редко промывали раны[352]. Дэниел Барнет в 1847 году сообщал, что команчи «являются экспертами в лечении пулевых ранений»[353]. Манданы, подобно многим другим племенам, вытаскивали пули и стрелы, выдавливая их из плоти[354]. Естественно, что во время хирургического вмешательства могли быть срезаны некоторые участки мышц. В одной из битв шайен был ранен стрелой в лопатку. Наконечник вошел в кость, а древко обломилось. Несколько человек держали пациента, а еще двое прижимали голову. Его друзья попытались вытащить наконечник, но не смогли его подцепить. Им пришлось срезать часть мышц вокруг раны, но и это не помогло. Тогда они взяли очень острый нож, вогнали его в кость рядом с металлическим наконечником с каждой стороны и, двигая им из стороны в сторону, расшатали его, после чего им удалось извлечь его. В течение всей операции молодой воин ни разу не вздрогнул[355]. Способ извлечения стрел с зазубренными наконечниками из мягких тканей заключался в следующем. Расщеплялась ивовая палочка, концы которой закруглялись так, чтобы легко войти внутрь по стреле и закрыть зазубрины. После этого палочки крепко привязывались к древку, и стрела вытаскивалась, не разрывая мышц[356].

Извлечение застрявших наконечников порой было настолько серьезной задачей, что шаманы получали за успешное выполнение работы целое состояние. Манданы вспоминали, как в бою с сиу один из их воинов был ранен стрелой в живот и наконечник застрял в кости. Его семья объявила, что тот шаман, который сумеет извлечь наконечник, получит великолепную бизонью лошадь, две вьючные лошади, огромное типи из двадцати шкур, мула, женское платье из кожи горного барана, украшенное пятьюстами оленьими зубами, военный головной убор и большое количество одеял и бизоньих накидок![357]

Но иногда вытащить пулю или наконечник стрелы не представлялось возможным. Сиу Летящий Ястреб вспоминал: «Мой отец был вождем. В битве с кроу стрела вонзилась ему под правый глаз и засела так глубоко, что ее можно было вытащить, только продавив через ухо». Но сделать этого было нельзя. Отец выжил, и спустя много лет после его смерти сын навестил место, где на помосте был похоронен старик: «Лишь кости остались от него. Ржавый наконечник стрелы торчал в задней внутренней части его черепа»[358]. Наконечники боевых стрел крепились слабо, чтобы противник мог вытащить древко, но наконечник остался в теле. Помимо того, что раны от стрел был опасны сами по себе, засевший в теле наконечник был опасен и по ряду других причин. Во-первых, даже неопасная рана плохо заживала. Во-вторых, это приводило к нагноениям, что могло вызвать заражение крови. Наконечник начинал двигаться в мягких тканях и мог задеть жизненно важные органы и привести к фатальному исходу. В 1862 году вождь кайовов Сатаморе был ранен стрелой пауни в ягодицу. Древко вытащили, но наконечник остался внутри. Бедняга мочился кровью, но рана быстро заживала, и уже через несколько недель он смог отправиться на бизонью охоту. Сатаморе вел активную жизнь, пока спустя семь лет рана не начала беспокоить его, и в августе 1869 года он обратился к военному хирургу форта Силл. После операции камнесечения из мочевого пузыря был вынут огромный камень длиной 6,2 см, внутри которого оказался наконечник[359].

Некоторые белые современники довольно скептически относились к мастерству индейских лекарей. Но случаев излечения раненых шаманами, когда от них, как от безнадежных, отказывались военные хирурги армии США, в истории индейских войн было слишком много, чтобы их можно было бездумно игнорировать. Зимой 1876 года одному воину шайенов пуля вошла в голень и, выйдя между коленом и бедром, разбила коленную чашечку и раздробила кости выше и ниже колена. Человека отправили в госпиталь Кэмп-Робинсона, где военный хирург сказал, что для спасения его жизни ногу надо ампутировать. Индеец отказался, и его увезли. После этого им занялся шайенский лекарь. Нога зажила, и индеец смог даже ходить, хотя, конечно же, она больше не сгибалась в колене[360]. О двух других случаях поведал майор Норт, в течение нескольких лет командовавший ротой скаутов пауни и прекрасно знавший индейцев. В июле 1867 года лошадь одного из скаутов упала на скаку, всадник сильно ударился о землю, получив открытый перелом бедра. Его сразу же отправили в военный госпиталь, где лечили в течение нескольких недель. Вправить кости не удалось, бедро распухло до невероятных размеров и сильно воспалилось. Хирурги признали пациента безнадежным, и тот попросил Норта посадить его на поезд и отправить в резервацию пауни умирать. Но в декабре, к огромному удивлению присутствующих, он вернулся и вновь записался на службу. Рана его зажила, лишь только нога стала немного короче. Второй случай произошел в июне 1869 года, когда пуля раздробила руку другого пауни. Хирург, обработавший рану, заявил, что сделать ничего невозможно и руку следует ампутировать, но индеец не согласился. В полевых условиях военной кампании он не мог получить должного лечения и вскоре стал на глазах слабеть, а в ране завелись личинки. В армейском фургоне его отправили в форт Макферсон, а оттуда по железной дороге в резервацию… Умирать. Но к ноябрю он поправился, и только три пальца на его руке больше не действовали. Обоих этих раненых, которых армейские хирурги признали безнадежными, вылечили шаманы пауни[361]. Норту удалось самому наблюдать некоторые невероятные шаманские ритуалы, которые он не мог объяснить, но был абсолютно уверен, что они не имели ничего общего с фокусами или обманом зрителей. Норт сам видел происходящее с расстояния десяти метров[362].