Читать книгу "Спецназ боярина Коловрата - Илья Куликов"

– Вот что я хочу с вами обсудить. Идти ли нам к Рязани?

Первым взял слово старый воин, покрытый шрамами, полученными в битвах. Он не был ни сотником, ни десятником, но его хорошо знали. Ярослав Вадимович прошел нелегкий путь, и прошел его со славой. Все знали, что он лучший следопыт. Много лет Ярослав указывал по следам путь, которым разные тати уходили от погони. Он знал каждую березку, а в каждом селе у него были свои люди.

– Монгольское воинство нас всерьез не воспринимает, а посему мы, может, и смогли бы пробиться к Рязани, но что это даст? Надо пройтись и собрать воинов, тех, что успели укрыться в лесах, когда пришли монголы.

– Верно говорит Ярослав, – поддержал богатыря сотник Андрей Николаевич, – верно. Ведь дозорная дружина в бою не участвовала. Там почти пять сотен воинов. Их отрезали от нас, и они, верно, идут следом за Ордой. Ими командует боярин Никодим Васильевич.

– Верно, вместе с ними нас уже полторы тысячи будет. Даст Господь, Рязань выстоит, тогда мы сможем терзать ворогов своими наскоками. Это наша земля, и нам здесь каждый камушек знаком, каждое деревце, каждый ручеек.

– А что ты, воевода Евпатий, скажешь? – спросил Ярослав Вадимович. – Ты у нас голова, тебе и решать. Тебя ведь княжич над нами поставил.

– Мы к Рязани двинемся. Где нам, по-вашему, искать других воинов, будь то сторожевая дружина, будь то еще кто? По лесам и болотам мы только смерть свою найдем. Все будут прорываться с боем в город.

– Воевода, – вмешался боярин Симеон Святославович, – ты, верно, не знаешь, но великий князь послал три тысячи ратников вместе с Романом Ингварьевичем к Коломне. Там, он надеялся, тот соединится с владимирской дружиной.

– Тем паче. Мы двинемся к Рязани, и, когда владимирская рать ударит по монголам с одной стороны, мы ударим с другой, и пусть сила наша невелика, но враги не ждут, что мы обрушимся на них. Главное, чтобы Рязань выстояла.

Боярин Евпатий Львович на секунду представил, что будет, если Рязань все-таки падет. Нет, отогнал от себя дурные мысли боярин. Господь такого не допустит. Если город падет, что тогда станет с Евпраксиньей? Что будет с Василисой Николаевной и ее семьей? Хоть боярин и не всегда с ней ладил, но уже давно считал ее сестрой. Не дай Господь, чтобы с ними чего недоброе приключилось.

– Ну, раз возвращаемся к Рязани, значит, надобно времени зря не терять. Как раз успеем вместе с владимирской ратью на ворога обрушиться, – сказал Ярослав Вадимович.

– Через час выступаем, – подытожил боярин Евпатий Львович, – все, идите к переходу готовьтесь.

Ох, как бы за воеводство свары не случилось, подумал боярин. Только этого нам не хватало! Но, видимо, боярин Симеон Святославович вовсе не собирался настаивать на своем верховенстве.

Ужасные вести

Войско повернуло и двинулось обратно к Рязани. Боярин Евпатий Львович молча ехал рядом с боярином Симеоном Святославовичем. Княжич Игорь Ингварьевич был чуть впереди.

– Княжич в седле держится, словно всю жизнь в походах провел, – сказал боярин Симеон Святославович, – любо-дорого смотреть! Жаль, по годам маловат, а так настоящий витязь.

Боярин Евпатий Львович был польщен словами Симеона Святославовича. За год, что княжич был у него на воспитании, тот и вправду стал ездить на коне значительно лучше.

– Ты, боярин, злобы на меня не держи! Княжич меня воеводой поставил потому, что он меня знает хорошо. Ему так проще. Посуди сам – людям сейчас нужен предводитель, и такой, чтобы рода он был княжеского.

– Да я ведь ничего не говорю, боярин. Ты воевода, значит, я у тебя в услужении, а коли что увижу и свое мнение буду иметь, так сразу тебе скажу. Договорились?

– Добро, Симеон Святославович. А скажи, как Евпраксинья пережила смерть супруга? Слышал что-нибудь? Я ведь в этот момент в Чернигове с княжичем был и не мог даже утешить ее.

Боярин Симеон Святославович не стал отвечать, а отвел взгляд.

– Чего молчишь, Симеон Святославович? – вновь спросил боярин Евпатий Львович.

– Да что тут говорить, боярин Евпатий, коли хочешь ответ на свой вопрос, так слушай. Княжич Федор пал не в бою.

– Как не в бою? Что случилось?

– В общем, решили переговорить с монголами, и он поехал к ним с предложением мира. Эти басурмане, пользуясь тем, что он пришел к ним, потребовали, чтобы он предал всех, сел вперед других на великокняжеский стол и признал себя слугой великого царя и хана. Даже вперед отца.

– И что ответил мой двоюродный брат? – вступил в разговор княжич Игорь Ингварьевич, который, ехав чуть впереди, прекрасно слышал, о чем говорит его наставник. – Что он сказал басурманскому царю?

– А сказал он, княже, что негоже так, и принял за свои слова лютую смерть! Царствие ему небесное.

Проговорив эти слова, боярин Симеон снял меховую шапку и перекрестился. Боярин Евпатий поступил так же.

– Дальше рассказывать, боярин, или не тревожить раны?

– Говори, что дальше было.

– Коли хочешь знать правду – слушай. Княжна Евпраксинья, услышав об этом, взяла ребенка, младенца Ивана, и вместе с ним руки на себя наложила. Нет их больше. Вот такие дела, боярин. Знал, что Евпраксинья тебе словно дочь, и посему не говорил. Говорят, что басурманский царь, прослышав про ее красоту, хотел ее себе в жены взять. Вот она и руки на себя наложила – думала беду от Рязани отвести. Так люди говорят, боярин.

Боярин Евпатий Львович стиснул зубы, чтобы не зареветь. Монголы! Вы причинили мне такую боль, какой я никогда не чувствовал. Я отомщу! Я не остановлюсь и буду биться с вами до самой смерти!

– В общем, боярин, такие вот дела. Нет больше ни Евпраксиньи, ни Федора, ни Ивана. Великого князя словно подменили. Говорят, он смерти в бою искал, но та миновала его.

Я так никогда и не увидел Ивана, никогда, думал боярин Евпатий. Судьба, что же ты творишь? Почему мне выпала такая доля?

– Вот что я скажу тебе, боярин Симеон Святославович. Ты людям, которые за твоей спиной едут, жизни сохранить должен, а мне смерть найти хочется. Плохой из меня будет воевода. Веди рать. Я хочу лишь умереть.

– Евпатий Львович, – вскрикнул княжич Игорь Ингварьевич, разворачивая коня, а затем голосом, готовым сорваться на плач, произнес: – Ты не должен умереть! Ты нужен мне! Ты нужен земле рязанской!

– Я хочу лишь умереть. Послушай, княжич, я уже умер, и только тело мое здесь.

– Нет! Нет, боярин, ты сильный и могучий, и ты переживешь этот удар. Это Господь тебя испытывает!

– Послушай, Игорь, ты уже не нуждаешься в наставнике. Мой долг теперь перебить как можно больше басурман, которые вошли в Русскую землю. Меня уже там, – боярин Евпатий Львович указал на небо, – ждут.

– Не у тебя одного потери, Евпатий, все, кто едет здесь, пострадали. У кого погиб брат, у кого сын. Чтобы ты знал, скажу тебе так. Рязань не выстоит. Скорее всего, она уже пала. Силы врага таковы, что он может по телам подняться на стены! Никогда не было такого могучего воинства, как то, что обрушилось на Рязань. У меня в Пронске жена и две дочери. Старший мой сын пал под Воронежем, а младший едет в этом войске. Слышал я, что Пронск сожжен и не осталось там ни одного человека в живых. Мои, видно, тоже на небе! Скажи, мои потери меньше? Я тоже хочу лишь умереть. Все здесь хотят лишь умереть.