Читать книгу "Уродливая любовь - Колин Гувер"

Но это не защита.

Это столкновение. Поединок взглядов. Битва с открытыми глазами. Вызов – от меня Майлзу, от Майлза – мне.

«Ну же, попробуй, положи этому конец!» – беззвучно кричим мы друг другу.

Все то время, что Майлз во мне, он не отводит глаз. С каждым толчком я вновь слышу у себя в голове слова, которые он произнес всего несколько недель назад:

«В такие минуты легко принять чувства и эмоции за то, чем они на самом деле не являются, особенно если смотреть человеку в глаза».

Теперь я поняла. Поняла очень отчетливо, поэтому почти хочу, чтобы Майлз закрыл глаза, ведь, скорее всего, у него нет тех чувств, которые я вижу на его лице.

– Мне так хорошо с тобой, – шепчет Майлз мне в губы.

Мой стон служит ему ответом. Майлз просовывает правую руку между нами и надавливает на то место, прикосновение к которому обычно заставляет меня откинуть голову и закрыть глаза.

Только не в этот раз. Я не отступлю.

Особенно когда он смотрит в глаза, вопреки тому, что сам же говорил.

Да, я отказываюсь отступать, но все же даю ему понять, как мне нравится то, что он делает. У меня нет выбора: я не властна над собственным голосом. Мой голос принадлежит сейчас девушке, которая думает, будто именно этого она и хочет от Майлза.

– Не останавливайся… – молит мой голос, все больше и больше подчиняясь Майлзу.

– Я и не собирался.

Майлз надавливает сильнее – и внутри, и снаружи. Берет мою ногу под колено и подтягивает ее к своей груди, отчего угол между нашими телами слегка меняется. Он плотно прижимает мою ногу к своему плечу и входит еще глубже.

– Майлз… О боже…

Я выкрикиваю его имя, призываю бога и черта. Мое тело дрожит. Не уверена, кто сдался первым, но мы целуемся, и наши поцелуи так же неистовы и глубоки, как его толчки у меня внутри.

Он стонет. Я стону громче.

Я содрогаюсь. Он содрогается еще сильнее.

У него перехватывает дыхание. Я дышу так глубоко, что хватит на нас обоих.

Майлз делает последний выпад и придавливает меня к кровати своим весом.

– Тейт… – стонет он мне в губы. – Черт побери, Тейт… – Медленно выходит и ложится щекой мне на грудь. – Это прекрасно. Это. Чертовски. Прекрасно.

– Знаю.

Майлз перекатывается на бок и обнимает меня одной рукой.

Мы тихо лежим рядом.

Я не хочу признавать, что снова позволила собой воспользоваться.

Он не хочет признавать, что это был не просто секс.

Оба мы лжем самим себе.

– А где Корбин? – спрашивает Майлз.

– Вернется ночью.

Майлз озабоченно хмурит брови.

– Мне лучше уйти. – Он встает с кровати и надевает джинсы. – Потом заглянешь?

Я киваю, встаю и тоже натягиваю джинсы.

– Будешь проходить мимо кухни, прихвати мою футболку, – прошу я, застегивая лифчик.

Майлз распахивает дверь спальни, но не выходит, останавливается, глядя на кого-то.

Черт…

Корбин…

Я бросаюсь вперед, чтобы помешать тому, что сейчас произойдет.

Корбин сверлит Майлза глазами на пороге своей комнаты.

Я заговариваю первой.

– Корбин, прежде чем ты что-нибудь скажешь…

Брат делает мне знак замолчать. Опускает взгляд на мой лифчик, и его передергивает, словно он до последнего надеялся, что между нами ничего не было. Корбин отводит глаза, а я поспешно прикрываюсь руками. Какой стыд, что он все слышал. Брат смотрит на Майлза со смесью ярости и разочарования.

– Как давно это продолжается?

– Не отвечай ему, – вмешиваюсь я.

Хочу, чтобы Майлз просто ушел.

Корбин не имеет права его допрашивать. Это же смешно!

– Довольно давно, – пристыженно бормочет Майлз.

– Ты ее любишь?

Мы смотрим друг на друга. Затем Майлз переводит взгляд на Корбина, словно пытается решить, кому из нас угодить своим ответом.

Наконец он медленно качает головой, и такая реакция определенно не устраивает ни меня, ни брата.

– Ну, хотя бы планируешь полюбить?

Я смотрю на Майлза так пронзительно, словно его спросили, в чем смысл жизни. Я жду его слов еще нетерпеливее, чем Корбин.

Майлз переводит дыхание и снова качает головой.

– Нет, – шепотом произносит он.

Нет…

Он даже не планирует меня полюбить…

Я знала, каким будет его ответ, и не ждала ничего другого. И все-таки мне ужасно больно. Даже соврать не смог, чтобы не разочаровывать Корбина. А значит, Майлз не просто ведет со мной игру. Он такой и есть.

Майлз не способен на любовь. По крайней мере, больше не способен.

Корбин стискивает дверной косяк, закрывает лицо рукой и делает медленный вдох. Затем снова поворачивается к Майлзу. Его глаза – словно две стрелы, направленные в цель. В жизни не видела брата в таком бешенстве.

– Выходит, ты просто трахал мою сестру?

Я жду, что Майлз отшатнется, но он делает шаг вперед.

– Корбин, она взрослая женщина!

Корбин тоже делает шаг навстречу.

– Убирайся!

Не знаю, ради меня или ради друга, но Майлз поступает так, как ему велено.

Уходит.

Я все еще стою на пороге своей комнаты и смотрю на Корбина так, словно готова на него наброситься.

Взгляд у него такой же непреклонный, как поза.

– Ты не знаешь, каково это – быть братом. Так что не смей говорить, что я не имею права злиться.

И он захлопывает дверь.

Я часто моргаю, чтобы сдержать слезы гнева на брата, слезы обиды на Майлза и слезы стыда за эгоистичный выбор, который совершила. Нет, у них на глазах я плакать не буду!

Нахожу свою футболку, натягиваю ее и шагаю в квартиру напротив. Майлз тут же открывает. Он смотрит мне через плечо, словно ожидает увидеть там Корбина, затем отодвигается в сторону, чтобы дать мне пройти.

– Он переживет, – говорю я.

– Знаю. Но это будет уже не то.

Майлз проходит в гостиную и опускается на диван. Я сажусь рядом. Мне нечего ему сказать, он прав. Отношения у них с Корбином, скорее всего, теперь не будут прежними. От мысли, что причиной тому являюсь я, становится противно.

Майлз со вздохом кладет мою руку себе на колени и переплетает свои пальцы с моими.

– Тейт, прости меня.

– За что?