Читать книгу "Во имя любви - Анна Кэмпбелл"

Гарри просиял.

– А ты можешь?

Пен внимательно посмотрела на брата.

– Я сейчас нахожусь в Дербишире. Как, по-твоему, я смогу это сделать?

– Думаю, ты не останешься здесь надолго. У Кэма дела в Парламенте. К тому же он наверняка захочет представить тебя обществу.

Пенелопа невольно поморщилась.

– Ты хочешь, чтобы я играла роль сводницы?

– Да-да, конечно! – оживился молодой человек. Очевидно, он не испытывал на сей счет никаких угрызений совести.

– Что ж, понятно… – протянула Пен.

Такой ответ сестры явно удивил Гарри.

– Но ты же всегда была не прочь позабавиться…

– Это не забава, – резко возразила старшая сестра. Внезапно разница в возрасте в пять лет показалась ей огромной. – Пойми, Кэму не нужен скандал.

– Ты что, Пен, собираешься стать… обычной покорной женой? – удивился Гарри. – И это – после всех твоих приключений? Вот уж не думал, что подобное случится.

Пен гневно посмотрела на младшего брата, вспоминая о тех днях, когда могла хорошенько оттаскать его за уши.

– Ты ведь знаешь, как Кэм печется о репутации Ротермеров. Не хочу, чтобы он жалел о том, что женился на мне.

Гарри с сомнением посмотрел на сестру.

– Ты говоришь так, словно ищешь его одобрения.

Проклятье! Следовало соблюдать осторожность, даже разговаривая с братьями. Никто не должен был узнать о лежавшем в основе этого брака хладнокровном соглашении. Никто, кроме людей, его заключивших.

– Не болтай глупости, Гарри. – Пен постаралась сделать вид, будто брат сказал что-то нелепое.

– Пен, не отталкивай меня. Ведь ты – моя единственная надежда, – пробормотал молодой человек. Сейчас брат мучительно напоминал ей прежнего нескладного подростка. – Мы с Софи будем очень осторожны.

– Все так говорят. – Пенелопа снова оглянулась и заметила, что Кэм по-прежнему стоял в дверях гостиной. Что ж, она не могла осуждать его за нетерпение.

– Я должна идти, Гарри, – сказала она с некоторым раздражением. – У меня сегодня слишком много всего…

У Гарри хватило совести смутиться.

– Да, знаю… Но Элиас так торопится уехать, а мне больше не представилось бы возможности поговорить с тобой наедине.

– А ты не мог бы подождать? – Пенелопа понизила голос, чтобы ее слов не услышал Кэм. Она вышла замуж всего час назад, а уже собиралась обмануть мужа. Наверное, это характеризовало ее не лучшим образом. – Скажи, как долго леди Софи будет гостить в Нортумберленде?

На лице Гарри появилась гримаса отчаяния.

– По меньшей мере… месяц, – ответил он.

И было ясно: молодому человеку, обладавшему темпераментом Гарри, месяц наверняка покажется вечностью.

– Дай мне время подумать, – тихо сказала Пенелопа.

– Спасибо, сестричка! – просиял Гарри. – Я знал, что на тебя можно рассчитывать.

Пен нахмурилась.

– Я ничего не обещаю. И вообще, мне кажется, что все это обернется катастрофой.

– Пен, гости ждут! – раздался голос Кэмдена.

– Да, иду. – Пенелопа посмотрела на брата, прищурившись. – Гарри, не принимай поспешных решений. Совсем ничего не предпринимай, пока я не вернусь в Лондон. – «И потом – тоже». – мысленно добавила она. Менее всего Кэму нужно, чтобы его беспутные родственники Торны причиняли ему беспокойство.

Пен потребовалось немного времени, чтобы смириться с тем обстоятельством, что она, несмотря на годы странствий, все же стала герцогиней. И она поклялась сделать все возможное, чтобы Кэмден ею гордился. И вот теперь, когда на брачном свидетельстве еще не успели высохнуть чернила, любовные похождения ее младшего брата грозили обернуться скандалом. Но что если Гарри действительно любил Софи, а Софи любила Гарри? Не могла же она, Пенелопа, остаться в стороне и не помочь им обрести счастье, которого у нее самой никогда не будет?

– Пен, ты идешь? – снова раздался голос Кэмдена.

– Да-да, Кэм, сейчас! – Взглянув на брата, Пенелопа прошептала: – Я подумаю, Гарри. Это единственное, что я могу для тебя сделать.

Ощущая себя загнанной в угол жертвой, а вовсе не счастливой новобрачной, Пенелопа повернулась к двери. С трудом переставляя отяжелевшие ноги, чувствуя себя ужасно неловко в чужом платье, она направилась к мужу.

Глава 18

Держа в руках два бокала с бренди, Кэмден вошел в спальню герцогини. Свечи освещали птиц и пагоды на давно вышедших из моды шелковых обоях. Последней женщиной, обитавшей в этих роскошных апартаментах, была его буйная и приносившая одни неприятности мать, которая умерла, когда Кэму было семнадцать.

Похожая на огромную пещеру, эта комната могла бы вместить роту солдат, поддерживаемая четырьмя опорами кровать напоминала площадь для проведения парадов, а вот лежавшая на бесчисленных подушках женщина, напротив, казалась совсем маленькой и очень ранимой.

Пен с беспокойством наблюдала за Кэмом, направлявшимся к кровати. И он почти сразу же заметил, как ее длинные изящные пальцы вцепились в парчовое покрывало.

Целый день она была не в своей тарелке, и Кэм готов был поколотить себя самого за то, что заставил жену так нервничать. Наверняка виной всему было его глупое поведение на яхте. Брак не сделал его несчастным, но Кэму казалось, что несчастной была Пен. И он молил Бога о том, чтобы ему вновь удалось пробудить в ней страсть и заставить забыть обо всем, кроме всепоглощающего желания, остававшегося неудовлетворенным на протяжении многих недель.

Восхитительные волосы Пенелопы, черные как ночь, волнами ниспадали на ее изящные плечи. А белая батистовая сорочка казалась более тонкой, чем пелена тумана. Хотя все тесемки этой сорочки были завязаны, ее вряд ли можно было назвать скромной – высокая грудь Пен просвечивала сквозь тонкую ткань.

Ладони Кэма словно закололо тысячами иголочек – как если бы он уже коснулся этой восхитительной груди. Под малинового цвета бархатным халатом, расшитым золотыми драконами, он был совершенно обнажен. И возбужден конечно же.

Еще ни разу в жизни Кэм не чувствовал себя неуверенно в спальне любовницы. Но ведь Пен – не любовница. Она его жена. Его герцогиня.

Сегодня он собирался убедить ее в том, что ей больше не потребуются другие любовники – никто не потребуется, кроме него одного. Все мысли о том, что он взял в жены не девственницу, вылетели у него из головы, едва лишь Пен окинула его взглядом своих обжигающих карих глаз. Возможно, во взгляде этом была скорее настороженность, нежели желание, но Кэм не сомневался: он сумеет разжечь в ней пламя страсти.

Тут Пенелопа откашлялась и проговорила:

– Второй бокал бренди для меня? – Нервозность придавала ее голосу возбуждающую хрипотцу.