Читать книгу "Гаспар-гаучо. Затерявшаяся гора - Томас Майн Рид"

Скомандовав индейцам остановиться, Каолин соскочил вместе с гаучо и полез на кручу.

Оба отряда находились на равном расстоянии от покинутого становища и направлялись прямо к нему. Каолин и гаучо наблюдали за тем, как они с разных сторон, пробираясь между тольдо, выехали на площадь и столкнулись лицом к лицу перед малоккой. Остановились. Несколько мгновений, очевидно, ушло на преодоление взаимного недоверия. Но замешательство длилось недолго. После короткого разговора предводители группы сблизились. Воины пожимали друг другу по-братски руки. Дружеские отношения установились. Те и другие смешались, словно намеревались сделать привал в тольдерии.

Каолин и гаучо хотели было спуститься в ущелье, чтобы защитить вход в него, видя мирное оживление на площади, они не покинули своего наблюдательного поста.

Разведчики задержались на утесе вплоть до захода солнца, окрасившего в пурпур долину Пилькомайо.

Густой туман поднялся с реки и окутал старую тольдерию. Но не успела спуститься тьма, как они увидели, что конный отряд, разбитый на две колонны, покидает тольдерию; одни всадники вооружены копьями и над головами их реют пестрые значки: это, конечно, квартелеро. В сумеречном освещении можно было различить двух начальников: одного – в плаще, вытканном из перьев, и другого – в форме парагвайского офицера. Это были Агвара – соперник Каолина и старый смертельный враг Гаспара – Руфино Вальдец.

После этого разведчики уже не стали задерживаться на горе: Гаспар боялся упустить старинного противника, а Каолин – оскорбителя сестры.

Бросились вниз, к своим «бравос», и тщательно укрыв их в ложбине, неподалеку от щелистого прохода, сами стали в засаду, охраняя тропу взятыми наперевес копьями.

Сейчас молодой индеец отомстит за поруганную сестру! Она стоит тут же, немного поодаль, нахмурив брови и сжав губы, словно готовясь быть зрительницей печальной, но неизбежной сцены… Вот ущелье огласилось звонким топотом. Из-за выступа скалы выползает лента кавалькады.

Впереди едут Агвара и Руфино Вальдец.

В глазах гаучо, стоявшего позади Каолина, потемнело; комок подступил к его горлу при виде убийцы добряка Гальбергера. Его опередил Каолин. Легкий стон – и Агвара соскальзывает с коня, пронзенный копьем. Та же участь постигла Вальдеца.

Его опередил Каолин

Парагвайцы в замешательстве останавливаются. Они еще ничего не понимают, но до них доносится боевой клич индейцев тоба, и целый дождь бол сыплется со скалы.

Квартелеро поворачивают коней и несутся обратно к пампасам; даже в старой тольдерии не делают передышки, а скачут прямо к Пилькомайо и переправляются на парагвайский берег, оставив на территории индейцев десяток убитых и раненых во время беспорядочного отступления.

Индейцы Агвары, потеряв вождя, не имели оснований ссориться с единоплеменниками.

Ни одна рука не поднялась, чтобы отомстить за молодого кацика, ибо старики недаром низложили легкомысленного предводителя, сообщника Вальдеца.

Глава LX

Заключение

Соединенный индейский отряд, отдохнув сутки в старой тольдерии, отправился в священный пород. К нему примкнула сеньора Гальбергер с семьей, Гаспаром и батраками – индейцами-гуано. Вдова больше, чем когда-либо, нуждалась в дружбе и покровительстве племени тоба. Уединенная эстансия не стала служить надежным убежищем.

Каолин оказал бледнолицым в тольдерии самое широкое гостеприимство, которым им не пришлось злоупотребить, так как вскоре до них дошли вести о смерти Франсиа, наводившего при жизни страх далеко за пределами Парагвая.

Но, даже мертвый, он долго оставался пугалом с той разницей, что жители называли его вместо Эль-Супремо – Эль-Дефунто…

Вдова Гальбергера решила, что может беспрепятственно вернуться на родину, но Гаспар был другого мнения. Он боялся, что ей поставят в вину избиение солдат в ущелье, и советовал поселиться в Аргентине, на родине гаучо, где условия были благоприятней.

Она согласилась с доводами Гаспара и совершила трудное путешествие, покрыв тысячи миль дикой степи и переправившись через множество рек. Каолин и Насена с воинами сопровождали бледнолицых до реки Саладо вблизи города Сан-Розарио. Отсюда Каолин возвратился в священный город без сестры. Насена, горячо любившая брата, рассталась с ним ради того, кто был ей еще дороже – ради Людвига, которому удалось вытеснить из сердца индеянки воспоминание об Агваре.

На Сальдо, между Сан-Розарио и немецкой колонией, раскинулась новая большая эстансия с корралями для скота и «ганадериа», то есть обширным сараем для сена и соломы. Она принадлежит сеньоре Гальбергер, но хозяйство ведут ее сын и племянник. Чиприано женился на Франческе, Людвиг на Насене.

Переждем еще несколько лет и заглянем в шумный и счастливый дом аргентинских скотоводов: он огласился детским смехом. Дети Чиприано и Людвига еще не подозревают о буйной жизни полудикого края – с его хищными столкновениями и первобытной романтикой, а родители давно успокоились, поглощенные мирным хозяйством.

Затерявшаяся гора

Глава I

Без воды

– Mira! El Cerro Perdido! Затерявшаяся гора! Смотрите, да вот же она!

Всадник, чей неожиданный возглас нарушил царившее вокруг молчание, ехал на серой в яблоках лошади во главе многочисленного каравана, бок о бок еще с двумя джентльменами. За ними следовали телеги, прикрытые черной парусиной. То были огромные длинные повозки, неуклюжие, тяжелые, нагруженные и заваленные массою разнообразных вещей. Каждую такую повозку с трудом тащила восьмерка мулов. Повозки эти представляли собой настоящие передвижные дома, жилища целых семей путешественников. Мулы, тащившие повозки, запряжены были так, что образовалась атайя, то есть вереница, длинной линией тянувшаяся до самого арьергарда. Несколько пастухов, которые гнали огромное стадо рогатого скота, замыкали собою столь необычный караван.

Все были верхом, даже пастухи и погонщики мулов. Путешествие, подобное тому, которое они предприняли, трудно было бы совершить иначе. Они направлялись из мексиканского города Ариспы и проезжали по огромным пустынным равнинам, которые тянутся вдоль северной границы штата Сонора. Равнины эти называются льяносами.