Читать книгу "Голодный город. Как еда определяет нашу жизнь - Кэролин Стил"

Экспансия супермаркетов сегодня приобрела глобальный характер: крупные компании вроде Tesco сосредоточивают усилия на поиске новых рынков сбыта за рубежом. Лакомым куском для этой компании стали новые члены ЕС, например, Польша, Венгрия и Словакия, где не существует особых строительных ограничений, а граждане радуются появлению нового магазина Tesco у своего порога так же, как британцы лет 30 назад. К 2003 году у фирмы было уже более 150 магазинов в странах Восточной Европы, но даже такой масштаб экспансии ее не удовлетворил. В 2005 году она заключила сделку с французским торговым гигантом Carrefour, согласившись обменять часть своих магазинов в Азии на некоторые европейские активы Carrefour, а в 2007 году решилась на самый дерзкий шаг в своей истории, открыв первый магазин на родине супермаркетов — в США. Что бы Tesco ни предприняла в дальнейшем, у нее всегда найдется достаточно покупателей. Как сказала бы Джейн Остин, в современной розничной торговле господствует общепризнанная истина: любой город, располагающий некоторыми средствами, наверняка нуждается в супермаркете.

МОЛЛЫ БЕЗ СТЕН

Через полвека после того, как первые посетители Саут-дейла услышали пение тропических птиц, мечта Виктора Грюна стала реальностью. Когда-то ядром города был рынок; теперь мы строим супермаркет в чистом поле, окружаем его жилыми домами и называем это городом. Удивляться здесь, наверное, нечему: еда всегда определяла развитие городов, почему же сейчас должно быть иначе? Впрочем, одно отличие есть. Некогда продовольственная торговля была самым зарегулированным видом коммерции, но сегодня она полностью отдана на откуп корпорациям. Супермаркеты обладают такой же монополией на эту торговлю, как в свое время рынки, но в отличие от них они никак не задействованы в общественной жизни. Это деловые предприятия, нацеленные на одно — прибыль (вспомним слова Виктора Грюна). А поскольку без еды мы обходиться не можем, торговые сети держат нас за горло. Где бы они ни строили свои супермаркеты, мы волей-неволей следуем за ними. Контроль над пищей означает контроль над пространством и людьми — эту истину хорошо понимали наши предки, но мы, похоже, подзабыли.

В итоге мы можем прийти к гибели общественного пространства как такового. В 1994 году Верховный суд штата Нью-Джерси вынес решение, где говорилось: «Торговые центры заменили собой парки и площади — традиционные пространства свободы слова»63.

Поводом стал инцидент в одном из моллов: оттуда принудительно выдворили группу политических активистов, раздававших листовки, и те решили отстоять свое право на такие действия. Их аргументация заключалась в том, что только в молле и есть кого агитировать — ведь в традиционном центре города прохожих практически не осталось. Суд Нью-Джерси согласился с этим доводом, констатировав: «Торговый центр представляет собой современную торговую улицу»64. Но, как показывает недавний запрет на ношение толстовок с капюшонами в торговом центре Блюуотер, моллы — отнюдь не городские улицы. В отличие от подлинных общественных пространств они нетерпимы к «другому». Если вы не так одеты, раздаете листовки или пытаетесь сделать снимок, вас, скорее всего, оттуда вышвырнут. Рынки — пространства общественные, а моллы — частные.

Возможно, появление супермаркетов приносит дополнительные доходы нуждающимся в средствах муниципалитетам, но «возрождение городов» в этом варианте на деле означает их гибель. Супермаркеты меняют социальную и материальную микроструктуру городов, а вместе с ней и саму природу городской жизни. Традиционный городской центр покрыт густой паутиной несетевых магазинчиков, малых предприятий и фирм: эту естественную многофункциональность в свое время описала Джейн Джекобе и попытался скопировать Виктор Грюн.

Улицы — это строительные блоки города, дающие людям то, чего никогда не обеспечат супермаркеты: общее пространство, с которым они себя отождествляют, совладельцами которого они себя чувствуют. Улицы в первую очередь представляют собой совместное пространство как в плане пользования, так и в плане владения: тем самым они составляют основу всей общественной сферы города. Не случайно понятие «уличная жизнь» стало синонимом социальной активности динамичного города, при том что для пригородов эквивалентной формулировки не существует. Идеал пригорода — полная автономия; дом и сад, гараж и машина — все находится в частной собственности. Теперь же супермаркеты распространяют эту модель на всю городскую жизнь.

Чтобы представить, что ждет города в будущем, посмотрим на Сантана-Роу — район на южной окраине Сан-Хосе (штат Калифорния), который его застройщик (фирма Federal Realty) называет «настоящим городским кварталом». Первые жильцы въехали туда в 2002 году, и сейчас его население — 30 ооо человек. Сантана-Роу состоит из жилых домов класса «люкс», которые расположены вдоль широких бульваров, лучами расходящихся от гигантского молла «в европейском стиле» с открытыми торговыми пассажами, ресторанами, садами, фонтанами и даже часовней XIX века, в разобранном виде привезенной из Франции. Реклама изображает жизнь в этом районе как один нескончаемый праздник. «Каждому городу нужны оживленные кварталы, — мурлычут завлекательные тексты. — Для большинства людей это означает место, где можно расслабиться, сходить за покупками, выпить кофе с друзьями или погулять по залитой солнцем улице, обрамленной деревьями». Независимо от того, верите вы или нет этим посулам об «оживленности» («оживленный» стало излюбленным словечком всех современных застройщиков), Сантана-Роу приобрел достаточную популярность, чтобы высосать всю жизнь из близлежащего Сан-Хосе. «Настоящий городской квартал» тоже существует только в рекламных буклетах. Сантана-Роу — это «молл без стен»,

прикидывающийся частью города; эксклюзивный частный клуб с собственной системой управления, охранниками и особыми правилами: там, к примеру, запрещено держать домашних животных. Ничто не должно мешать его бесперебойной коммерческой деятельности: когда в 2003 году местный художник Эммануэль Флипо, получив соответствующее разрешение, выложил солью на тротуаре перед своей галереей надпись «нефть не стоит крови», служба безопасности смыла ее буквально через час65.

Фальшивость Сантана-Роу настолько очевидна, что его притязания на статус полнокровного городского организма не заслуживают даже опровержения. Однако явление, которое за ним стоит, вполне реально. Десять лет назад на месте британского городка Хэмптон возле Питерборо был пустырь в юоо гектаров, но к 2015 году он должен стать крупнейшим в Европе частным поселком с 18 ооо жителей, собственным офисным кварталом, школами и досуговыми объектами. Его жилая застройка представляет собой обычную смесь домов в псевдогеоргианском и псев-довикторианском стилях, типичную для частных строительных проектов в Британии, но в «Городском центре Хэмптона» нет ничего «псевдо», кроме названия — это гигантский молл площадью в 26 ооо квадратных метров, включающий второй по величине в Британии магазин Tesco Extra. Даже когда торговые сети не строят города, они подменяют то, что некогда становилось их ядром: страстное, беспорядочное, совместно обговоренное общественное пространство — на его полную противоположность: жестко контролируемые, зацикленные на безопасности частные владения.