Читать книгу "Одно слово стоит тысячи - Чжэньюнь Лю"

Однако Лао Лу не был Господом: ни Лао Цзяна, ни Ян Моси он любить не собирался. А вот про Господа Лао Чжаня он заметил:

— Может, он просто с головой не дружил, раз не сбежал от верной смерти?

Лао Чжань пустился в долгие объяснения, почему Иисус никуда не сбежал. То, что сейчас Лао Чжань прилип к Лао Лу со своей просьбой как банный лист, конкретно Ян Моси не касалось. Поскольку яньцзиньцы не верили в Господа Бога, никто никогда не озадачивал святого отца, это только Лао Чжань приставал ко всем со своей верой. Знакомых у Лао Чжаня в Яньцзине было много, но, как говорится, все свои, пока дело не касается каких-то просьб. Среди всех знакомых Лао Чжаня Лао Лу считался достаточно надежным. Прекрати он сейчас этот разговор с Лао Лу, и Ян Моси останется совсем без работы. Но это еще полбеды. А вот если из-за этого у Лао Чжаня в очередной раз провалится план по привлечению в свои ряды девятого прихожанина, это будет уже серьезно. Заметив, что пример Господа на Лао Лу никак не действует, Лао Чжань вдруг вспомнил слепого Лао Цзя из деревни Цзяцзячжуан. Слепой Лао Цзя приходился Лао Лу старшим двоюродным братом, он играл на трехструнке и умел гадать по лицу. Когда распустили частную школу Лао Вана, в ученики к Лао Цзя хотел попроситься младший брат Ян Моси, Ян Байли, но тот его не взял. Лао Лу двоюродного брата не жаловал, ему были одинаково противны как его игра на трехструнке, так и гадание по лицу. Поэтому он сказал: «Тоже мне, слепой предсказатель, что же он себе ничего не предсказывает?»

Однако на священника Лао Чжаня знакомство со слепым Лао Цзя произвело хорошее впечатление. Но нравился ему лишь сам Лао Цзя, а вот его гадания были Лао Чжаню не по душе. Ведь судьба каждого человека находится в руках Всевышнего, так что толку ее предсказывать? Зато ему нравилось, как слепой Лао Цзя играет на трехструнке. Лет сорок тому назад, когда Лао Чжань только-только приехал из Италии, он ничего не понимал по-китайски, китайские песнопения и мелодии его тоже не привлекали. Прошло сорок с лишним лет, Лао Чжань заговорил на яньцзиньском наречии, но китайская музыка его по-прежнему отталкивала, единственным исключением стала игра слепого Лао Цзя. Путешествуя по деревням, Лао Чжань после своих проповедей сразу отправлялся домой, но если он приезжал в деревню Цзяцзячжуан, то напоследок непременно заходил к слепому Лао Цзя, чтобы послушать, как тот играет. Вообще-то, слепой Лао Цзя держался достаточно высокомерно и не перед каждым соглашался поиграть, но зная, что Лао Чжань иностранец, да к тому же неравнодушный к его инструменту, Лао Цзя растаял и каждый раз играл ему по парочке мелодий. В репертуар слепого Лао Цзя входили как веселые песенки вроде «Охота на дикого гуся», «Подсчет зерна», «Как Чжан Лянь полотно продавал», «Женитьба Большеротого Лю», так и грустные: «Вторая сестрица Ли посещает могилу», «Июньский снег», «Мэн Цзяннюй»[49], «Слезы у заставы». Смешливые песенки Лао Чжань всерьез не воспринимал, бывало, послушает, улыбнется и только головой покачает. Зато после скорбящих песен про Вторую сестрицу Ли[50], Доу Э[51], Мэн Цзяннюй и Ван Чжаоцзюнь[52], которые то и дело терпели обиды, Лао Чжань понуро опускал голову и вздыхал:

— От всех этих горестей и спасает Господь. — Тут же, хлопая рукой об стол, он строго восклицал: — Именно для этого он и существует!

Потом он принимался хвалить слепого Лао Цзя за то, что тот понимал, что происходит на душе у Господа, и тут же, вздыхая, качал головой и вопрошал, как такой тонко чувствующий человек живет без веры. После этого он начинал обрабатывать слепого Лао Цзя, а тот спрашивал:

— Ну раз я понимаю, что на душе у Господа, зачем мне в него верить?

Тогда Лао Чжань, опешив от такого вопроса, бросал свою затею. Хозяина бамбуковой артели Лао Лу Лао Чжань тоже знал уже больше тридцати лет. Лао Чжань пытался склонить Лао Лу к своей вере еще в ту пору, когда тот торговал чаем. Но Лао Лу тогда ответил так:

— Да я занят по уши. Вот если бы ты заставил своего Бога помочь мне в торговле, я бы в него поверил.

Позже, когда он бросил чайное дело и открыл бамбуковую артель, Лао Чжань снова пытался его уговорить, но тот придумал новую отговорку:

— Вот если бы ты заставил своего Бога помочь мне щепить бамбук, я бы в него поверил.

Так что за несколько десятков лет Лао Лу так и не встал на одни рельсы с Господом Богом. Хотя Лао Лу не принимал веру Лао Чжаня, честный и простодушный Лао Чжань, который за сорок с лишним лет набрал всего восемь прихожан и при этом упорно продолжал ходить по деревням со своими проповедями, восхищал Лао Лу. Другого такого упорного человека в Яньцзине было не сыскать. Независимо от рода деятельности, здесь девять с половиной из десяти человек стремились лишь к выгоде, а если таковой в перспективе не имелось, людей словно ветром сдувало. Поэтому Лао Лу и завязал дружбу с Лао Чжанем. И если в другой компании за чарочкой водки заходил разговор о Лао Чжане, он непременно отмечал:

— Лао Чжаня сгубил его Господь. Если бы он не проповедовал, а занимался чем-то другим, хотя бы чаем, то наверняка бы разбогател, и не пришлось бы ему жить в разрушенном храме.

Но то были лишь слова. Встретив упорное сопротивление со стороны Лао Лу, который ни за что не хотел брать к себе Ян Моси, Лао Чжань понял, что ни он сам, ни его Бог не в силах противостоять вражде Лао Лу с хозяином красильни Лао Цзяном. И тут он вспомнил про слепого Лао Цзя из деревни Цзяцзячжуан, что играл на трехструнке. Ведь тот не только был его хорошим другом, но еще и приходился Лао Лу двоюродным братом. Лао Чжань рассудил, что раз Лао Лу плевать и на него, и на Господа, то, может, он прислушается к слепому Лао Цзя, поэтому сказал:

— Если мы сейчас ни о чем не договоримся, я пойду в деревню Цзяцзячжуан к слепому Лао Цзя и попрошу, чтобы он поговорил с тобой.

Лао Чжань думал, что к двоюродному брату Лао Лу прислушается гораздо охотнее, он и знать не знал, что тот терпеть не мог слепого Лао Цзя и уважал его еще меньше, чем Лао Чжаня. Тогда Лао Чжань сделал еще одну попытку:

— Как-то раз, когда я хотел обратить тебя в веру, ты сказал, что поверил бы в Бога, если бы тот помог тебе строгать бамбук. Так почему же сейчас, когда Господь послал тебе своего приверженца, ты не принимаешь его помощи?

В конце концов неприязнь Лао Лу к слепому Лао Цзя, чье общество ему было явно не по душе, а также замечание Лао Чжаня про Бога и бамбук, несуразность которого вызывала смех, да и только, сделали свое дело. Желая побыстрее избавиться от слепого Лао Цзя и Лао Чжаня, Лао Лу горько усмехнулся и согласился-таки принять Ян Моси. Таким образом, там, где Лао Чжань и Господь Бог оказались бессильны, исход дела, сам того не зная, решил слепой Лао Цзя. Вот так слепой Лао Цзя неожиданно определил судьбу Ян Моси.