Читать книгу "Под стягом Москвы. Войны и рати Ивана III и Василия III - Владимир Волков"

Более масштабным стал поход 1517 года, оплаченный литовским золотом. Впрочем, оказать давление на Москву Крым вынуждали события в Казани, где умирал хан Мухаммед-Эмин, наследовать которому, по мнению властителей Кырк-Ера, должен был брат, Абдул-Латиф, живший в русской столице под бдительным присмотром многочисленной «почетной» стражи. Выпустить царевича в Крым или Казань московские власти не соглашались, поэтому Мухаммед-Гирей, помимо малоэффективных дипломатических мер, решил оказать на несговорчивого Василия III военное давление. Однако в любом случае Москва не собиралась возвращать Абдул-Латифа живым[261]. Крымское нападение лишь приблизило трагическую развязку этого дела.

О готовящемся вторжении русские власти знали заранее и сумели подготовиться к встрече татарского войска. В набег татар повел Токузак-мурза (в летописи – Токузан-мурза – В. В.). С ним были и другие мурзы из влиятельных родов Ширин и Мангыт. Под их командованием находилось до 20 тыс. конных воинов. Ожидая прихода врага, русские полки во главе с воеводами – князьями В. С. Одоевским, И. М. Воротынским и И. В. Телепневым, а также М. Ю. Захарьиным – стояли за Окой в Вошанской области («на Вошани»), под Алексиным. Позже Михаил Юрьевич Захарьин и несколько младших воевод были отозваны с Вошани в Вязьму и Москву. Вероятно, сосредоточенные на границе силы посчитали достаточными и без этих командиров.

Только в августе 1517 года войско Токузак-мурзы перешло русскую границу и «около Тулы и Беспуты начаша въевати». Узнав о нападении татар, воеводы Одоевский и Воротынский направили против них отряд Ивана Тутыхина и князей Волконских «и велели им с всех сторон мешати татаром, да быша не въевали, а сами въеводы поидоша за ними на татар». Даже небольшой русский отряд представлял серьезную опасность для татарского войска, разделившегося на «загоны». Мурзы стали отходить в степь, но «наперед их зайдоша по лесом пешие многие люди украйные да им дороги засекоша и многых татар побиша; а передние люди от воевод (отряд И. Тутыхина – В. В.) приспевше конные начаша татар топтати, а пешие люди украйные по лесом их бити, и Божиим поможением татар многых побиша, а иные многие татарове по рекам истопоша., а иных живых поимаша». В этом летописном сообщении чрезвычайно любопытным представляется участие в вооруженной борьбе местного населения («пеших людей украйных»), организованного в отряды, способные нанести серьезный урон многочисленному противнику и оказать тем самым существенную помощь великокняжеским воеводам. Русские полки настигли татар «на Глутне на лесу и по селом, и по крепостем, и на бродех» и атаковали их. Понеся тяжелые потери, крымцы все же смогли прорваться в степь. В этих боях русским отрядам удалось отбить весь алексинский «полон». Из 20-тысячного татарского войска в Крым вернулось около 5 тыс. воинов: «и те пеши и наги и боси»[262].

Поражение войска Токузак-мурзы вынудило Мухаммед-Гирея временно отказаться от планов подготовки большого похода на Русь. Хан объявил, что мурзы ходили в набег без его ведома, хотя сам недавно грозил Москве. Начать большую войну с Русским государством Мухаммед-Гирею мешали начавшиеся в ханстве усобицы. Против крымского «царя» выступил младший брат – калга (наследник престола) Ахмед-Гирей Кривой, владевший Очаковым. Помимо прочего, он попытался заключить союз с Василием III, обещая ударить по Литве и взять Киев. Ведя с ним переговоры, московский государь в 1516 году предложил передать Ахмед-Гирею Касимов, если тот выедет на Русь. Положение в Крыму стабилизировалось лишь в марте 1519 года, когда мятежный калга погиб, о чем Мухаммед-Гирей не замедлил известить Василия III[263].

Ослабление крымской угрозы позволило Москве провести серию удачных операций в Литве, однако в 1521 году на Русь обрушилось одно из самых страшных татарских нашествий XVI века. Причиной очередного осложнения отношений с Крымом вновь стала ситуация в Казанском ханстве.

После смерти Мухаммед-Эмина русскому правительству удалось посадить на казанский престол касимовского «царевича» Шах-Али. 6 января 1519 года в Казани побывали дворецкий Михаил Юрьевич Захарьин и дьяк Иван Телешов, добившиеся согласия мурз принять из рук Москвы нового хана. Обратно посольство вернулось в сопровождении мурзы Абибазея, князя Булата из рода Ширин, «князя земского» Шайсупа и бакшея Базюки. 1 марта 1519 года Шах-Али и послы дали Василию III клятву верности «за всех людей Казанские земли», а 8 марта отправились в Казань в сопровождении князя Д. Ф. Бельского, М. Ю. Захарьина и И. Телешова. В апреле этого же года тринадцатилетний Шах-Али взошел на престол. Город и все ханство согласились принять избранника Москвы без войны. Следует отметить, что новый хан стал править Казанской землей, во всем слушаясь находившегося при нем русского посла, сына боярского Василия Юрьевича Бушму Поджогина.

Восстановление русского протектората вызвало резкое неприятие у огланов и мурз, стремившихся к союзу с Крымом, власти которого законным наследником Казанского юрта считали Сагиб-Гирея (Сахиб-Герая), сводного брата умерших к тому времени Мухаммед-Эмина и Абдул-Латифа. На руку им сыграла явная непопулярность Шах-Али среди простого народа, отмеченная еще Сигизмундом Герберштейном. Имперский дипломат отметил, что на престоле Шах-Али пробыл лишь 4 года (в действительности – 3 года), «встречая в своих подданных сильную ненависть и отвращение к себе. Это усиливалось еще от безобразного и слабого телосложения, ибо он был человек с выдающимся брюхом, с редкой бородою и почти женским лицом; все это показывало, что он отнюдь не пригоден к войне. Вдобавок к тому же, он презрел и пренебрег расположением своих подданных, был более надлежащего предан государю Московскому и полагался на иноземцев более чем на своих». Таким образом, в Казани возник заговор, во главе которого встал оглан Сиди, отправивший царевичу Сагиб-Гирею в Бахчисарай приглашение занять казанский трон, выступив против Шах-Али и русских. В апреле 1521 года Сагиб-Гирей подошел к Казани с небольшим отрядом Мертек-мурзы, насчитывавшим всего 300 воинов. Но при его приближении в городе вспыхнуло подготовленное «князями коромольниками» восстание. Находившийся в Казани русский отряд (ок. 1000 чел.) и касимовская гвардия хана (5000 чел) были перебиты, великокняжеский посол В. И. Бушма Поджогин и русские купцы задержаны, Шах-Али с гаремом и немногими слугами изгнан. В мае 1521 года Шах-Али оказался в Москве, где ему устроили торжественную встречу. В кормление хан-изгнанник получил Каширу и Серпухов Сагиб-Гирей являлся полной противоположностью Шах-Али, воплощая идеал казанцев о мужественном и воинственном правителе, непоколебимом враге «гяуров». Оказавшись на престоле, он объявил войну Московскому государству. Новый хан договорился о совместных действиях со старшим братом, крымским «царем» Мухаммед-Гиреем, поднявшим свои войска в поход на Русь. К участию в военных действиях Гиреи попытались привлечь и Хаджи-Тархан (Астраханское ханство), однако правивший там хан Джанибек отверг это предложение.