Читать книгу "Волшебный свет - Джей Эшер"

— По-моему, это твое?

— Да, но я же видел, как ты мне завидовала, — он не в силах спрятать улыбку. — В Орегоне зимы наверняка холоднее наших.

Он, наверное, думает, что я ни за что ее не надену? Поэтому я напяливаю ее в ту же секунду.

Он натягивает шапку мне на уши, и целует меня, не убирая рук от лица. Я не сопротивляюсь, но не разжимаю губ. Он не отстраняется, и тогда это приходится сделать мне.

— Прости, — шепчу я, — здесь нельзя.

За его спиной кто-то покашливает, и я заглядываю Калебу через плечо.

— Сьерра, тебе надо работать, — говорит мама.

Калеб, которому явно неловко, отводит взгляд.

— Меня отправят чистить туалеты?

Никто не смеется.

Он смотрит на меня.

— В чем дело?

Я опускаю глаза и вижу, что мама подходит к нам ближе.

— Калеб, — произносит она, — Сьерра рассказывала о тебе много хорошего.

Я поднимаю голову и взглядом умоляю ее не рубить сплеча.

— И я знаю, что ты ей нравишься, — продолжает мама. Она смотрит на меня и даже не пытается улыбнуться. — Но через неделю мы уезжаем и в следующем году, скорее всего, уже не вернемся.

Я по-прежнему смотрю на маму, но краем глаза вижу, что Калеб поворачивается ко мне, и у меня разбивается сердце. Он должен был узнать об этом от меня, да и то если возникла бы необходимость. Ведь ничего еще не известно! Зачем рассказывать?

— Мне и папе Сьерры не нравится, как развиваются ваши отношения, потому что никто толком не знает, что будет дальше. — Она переводит взгляд на меня. — Папа вернется через минуту. Давай покончим с этим.

Она уходит, и мы с Калебом остаемся наедине. Он смотрит на меня так, будто его ударили в спину, будто он готов опустить руки.

— Твой отец не должен меня видеть? — спрашивает он.

— Он считает, что у нас все зашло слишком далеко. Не бойся, он просто хочет меня защитить.

— Защитить, потому что ты не вернешься?

— Это еще неизвестно. — Я больше не могу смотреть ему в глаза. — Я должна была тебе сказать.

— Что ж, теперь у тебя есть шанс, — говорит он. — Что еще ты от меня скрыла?

По моей щеке бежит слеза. Я даже не замечаю, что плачу, и мне все равно.

— Эндрю ему про тебя рассказал. Но это не страшно.

— Как это не страшно? — оцепенев, спрашивает он.

— Потому что потом я поговорила с ними и все им рассказала.

— Что именно? Я же вижу, что ничем хорошим это не кончилось.

Я смотрю на него и вытираю слезы.

— Калеб…

— То, что я сделал, уже не изменить, Сьерра. Даже после того, как вы уедете. Так зачем ты вообще со мной связалась?

Я протягиваю руку.

— Калеб…

Он делает шаг назад, увеличивая расстояние между нами.

— Не надо, — шепчу я.

— Я сказал, что ты стоишь того, чтобы за тебя бороться, Сьерра, и это правда. Но тогда я всего этого не знал. И я точно не стою таких переживаний.

— Неправда, — отвечаю я, — Калеб, ты…

Он поворачивается и выходит, идет к фургону и сразу уезжает.

* * *

На следующий день папа приходит с почты и кладет на прилавок пухлый пакет с пометкой экспресс-почты. Мы с ним не разговариваем уже сутки. Такого у нас еще не было, но я не могу его простить. В верхнем углу конверта имя отправителя — Элизабет Кэмпбелл и адрес, обведенные красным сердечком. Обслужив двоих покупателей, открываю пакет.

Внутри обычный конверт и блестящая красная коробочка размером с хоккейную шайбу. Открываю крышку, приподнимаю кусочек ваты… и там лежит срез моей первой елки. По краю сохранился тонкий слой грубой коры. В центре — елочка, которую я нарисовала, когда мне было одиннадцать. Глядя на этот срез два дня назад, я бы стала волноваться, как отреагирует Калеб, если я сделаю ему такой подарок. Сейчас я не чувствую ничего.

К кассе подходит покупательница, и я закрываю коробку. А отпустив ее, распечатываю письмо. Срез прислала Элизабет, но записка написана почерком Рэйчел.

«Надеюсь, это поможет рождественскому чуду свершиться».

К записке приложены два билета на зимний бал. Сверху надпись красивым шрифтом: «Снежный шар любви». Слева — танцующая в вихре серебристых блесток пара.

Я закрываю глаза.

Глава двадцатая

В обеденный перерыв иду в трейлер и прячу красную коробочку под подушкой. Потом беру нашу с Калебом фотографию, которую прикрепила к окну, и прячу билеты между фотографией и картонным конвертом.

Пока меня не покинуло мужество, отправляюсь искать папу и прошу его пройтись со мной. Слишком долго я держала все в себе. Помогаю ему пристегнуть елку к багажнику машины клиента, и мы вместе выходим на улицу.

— Я хочу, чтобы ты еще раз все обдумал, — говорю я. — Ты сказал, что прошлое Калеба — не единственная причина, и я тебе верю.

— Хорошо, потому что…

Я прерываю его.

— Ты сказал, что есть еще кое-что: до отъезда меньше недели, а я, кажется, влюбляюсь в него. И ты прав, это так, — продолжаю я. — Я понимаю, что тебе это может не нравиться, и на то есть сотня причин. Но я также уверена, что, если бы не прошлое Калеба, ты бы не возражал.

— Возможно. Не знаю, но я все равно…

— И хотя меня это ужасно злит, ведь это так несправедливо по отношению к Калебу, ты забываешь о втором человеке в этой истории, который должен заботить тебя гораздо больше.

— Сьерра, я только о тебе и забочусь, — говорит он. — Да, отцу нелегко, когда его маленькая дочка влюбляется. И забыть прошлое Калеба тоже трудно. Но главная причина в том, что я не могу спокойно видеть, как твое сердце разбивается.

— Разве не я должна принять это решение? — спрашиваю я.

— Да, но ты всего не знаешь. — Он останавливается и смотрит куда-то вдаль. — Мы с твоей мамой даже друг с другом это толком не обсуждали, но уже знаем, что почти наверняка не вернемся в следующем году.

Я дотрагиваюсь до его плеча.

— Мне очень жаль, пап.

Все еще глядя в сторону, папа обнимает меня одной рукой. Я кладу ему голову на грудь.

— Мне тоже, — произносит он.

— Значит, ты переживаешь из-за того, что мне тяжело будет прощаться?

Он смотрит на меня сверху вниз, и я понимаю, что в этой истории для него нет никого важнее меня.

— Ты пока не знаешь, как это тяжело, — отвечает он.

— Так расскажи мне. Ведь ты-то знаешь. Что ты чувствовал, когда вы с мамой познакомились, а тебе пришлось уезжать?